rules5 : Судьба поэта

Молодой поэт Дима был взволнован. Хотя обычно старался сдерживать эмоции. Причём по жизни, а не в отдельные моменты. Ведь Дима ещё не был знаменит, как поэт.

Днём он работал продавцом и консультировал любознательных клиентов на предмет покупки ими стройматериалов.

Дима был хорошим продавцом. Консультации лились в оттопыренные уши потребителей как тёплые капли полезного и приятного лекарства, только не каплями, а широкой плавной мутной рекой.

— Прекрасный выбор. Эти обои очень дорого смотрятся, — доверительно шептал Дима пафосным тёткам с волевыми лицами амазонок, - вы не поверите, кому я рекомендовал обклеить спальню такими обоями… Позже меня очень благодарили…

Дима интимно улыбался и краснел. Он был наивен, молод, голубоглаз и румян.

Тётки оседали и текли мутными лужами, как мартовский снег.

— Какой прелестный ребёнок с большим хуем – думали они. Тётки уставали в своей борьбе за безмятежность. Они жаждали положительных эмоций. Никаких других эмоций Дима не вызывал.

— Надёжная, што пиздец, — нахмурив брови, говорил Дима небритому покупателю дрели, — я сам на даче такой дрелью плиту бетонную просверлил. Вот этими свёрлами кстати. А этими вот доски обычно хуярю.

Хмурый покупатель смотрел на Диму и распрямлял лицо.

-А не пиздишь? – в слабой надежде спрашивал он.

Дима понимающе улыбался и продолжал вещание на средней громкости и частоте.

Его голубые глаза лучились добротой. На третьей минуте тело клиента обмякало и слабло.

Река информации обволакивала и плавила мозги, вымывая из них серое вещество, размягчала волю, заворожённые потребители непроизвольно открывали рот, доставали бумажниками, шуршали купюрами и отваливали, в состоянии анабиоза. Слюна капала из их онемевших губ на полированный пол. На своё имя они не отзывались. Хмурые грузчики катили за ними тележки с коробками.

Диму хвалили. Старший продавец Геннадий даже сказал ему один раз на собрании младших, средних и просто продавцов:

— Вау! Молодец, Серёга! Так держать!

И потрепал по румяной щеке. Все продавцы зааплодировали. Дима тогда заплакал от счастья. Первый раз в жизни. Его утешали всем коллективом. Многие плакали и смеялись вместе с ним.



Вот и сейчас Дима был взволнован не меньше, чем на собрании. То, что он пишет стихи, не знал никто. Это было для Димы глубоко, интимно, важно и влажно. Он стеснялся своего таланта, скрывал его и гордился им.

Но только не сегодня. Сегодня утром Дима заслал свой лучший стих на литературный сайт и томился в ожидании первой публикации.

Весь день на работе Дима повторял про себя свой стих, поражаясь, как в первый раз, совершенству его формы и содержания. Стих был о борьбе добра со злом, в стиле XIX века.

Его пухлые губы снова и снова шептали слова, рождённые в бессонных терзаниях и вдохновенных порывах.



Работать продавцом Дима больше не мог. И сказать коллегам, что его произведение сейчас наверное уже читают тыщи людей, и, что он, Дима теперь общепризнанный поэт, и совсем им не коллега, тоже не мог. Он ещё не привык быть поэтом, но вообще как то по-другому чувствовал самого себя. Чище, выше и мудрее. Он был бледен, запавшие глаза горели, как у вурдалака, его шатало, но он не падал. Коллеги переживали.

Старший продавец Геннадий даже добро сказал ему:

— Слушай, Пётр. Иди ка ты отсюда на хуй.



Дима не помнил, как добрался домой, включил компьютер и щелкнул по заветной ссылке.

Заветный сайт открылся и Дима сразу увидел свои родные строки. Его охватил восторг. Теперь всё будет хорошо. Жизнь удалась. В сотый раз Дима прочитал концовку своей поэмы:



Эй злодей!

Не пугай людей!

Страшный чародей!

Улетай скорей!



Как лаконично и свежо! Как тонко и динамично! Любуясь долгожданной картинкой, Дима заметил, что под стихом появились комментарии его коллег — уже состоявшихся поэтов, драматургов и писателей, пишущих и творящих для благодарных читателей. Дима устремился в сетевые объятия братьев по творческой крови.



— Хуита аж писдес! – писали братья-поэты

-Афтар далбаёп! – вторили братья-прозаики,

-Сиськи крупно засылай! – вступали аскетичные драматурги

А братья-художники вывесили крупное фото лиловой залупы.



Диму был в ахуе, его будто ударили копытом в юношеский невинный лоб. Такого он не ожидал даже от старшего продавца Геннадия. Диму вырвало на клавиши. От клавиш повалил дым, ящик заискрил и взорвался. Дима упал со стулом вместе. Его мир рухнул.



Прошли годы. Старший продавец Геннадий умер. Дима теперь сам – старший продавец, лучший по итогам конкурса «Старший продавец 2010». Его фото на доске почёта видят все клиенты и сотрудники, и все они знают, что старший продавец Дмитрий пишет стихи. Его стиль стал современным, пафосным и дерзким. В редкие минуты досуга Дима извергает на бумагу слова, не дающие ему уснуть:



Эй дуралей!

Дай понюхать клей!

Водки мне налей!

Шлюху мне скорей!



Иногда Дима читает свои стихи коллегам-продавцам. Желторотые коллеги смущаются от внимания старшего продавца и восторженно пищат:

-Ахуительно, Дмитрий! – кричат младшие продавцы

-Афтар жжот! – вторят им просто продавцы

-Респект и уважуха! – хлопают его по плечу старшие продавцы.

А в конце все аплодируют и некоторые девушки и женщины даже плачут.



И Дмитрий рад спокойной радостью состоявшегося художника.

В редких интервью он говорит:

-Главное – найти свою целевую аудиторию. Маркетинг, ёбтыть.