Ebuben : Раб Божий (II)

Раб Божий I — litprom.ru/thread34471.html



Я еще недолго постоял на коленях, не смея шелохнуться и отвести взгляд от лика Бога нашего Иисуса Христа. Мне оставалось исполнить указ моего Бога и отправиться к нему на небеса, наслаждаться Вечной Жизнью. Возможно, там я увижу своего отца, который так много сделал для меня и привил любовь к Богу с самого детства. Из глаз моих снова потекли слезы радости и благодарности. Я встал, утирая мокрые глаза левой рукой, на которой отсутствовал мизинец. У меня было предпраздничное настроение. С одной стороны, я был очень обеспокоен возможностью все испортить и провалить, а с другой, мое сердце сразу же начинало биться быстрее, а голова кружилась от предвкушения Великого Деяния, совершить которое сам Господь доверил мне. Я зажег потухшую лампаду и стал собирать вещи. Помимо пакета, в котором лежало все необходимое для моей миссии, я решил взять с собой нательный крест Отца и четки, чтобы в свои последние минуты молиться об искуплении грехов.



В моей квартире не было ничего лишнего – только вещи необходимые для жизни. А самое необходимое, как всем известно, это Бог, поэтому я не особо заботился о том, чтобы создать себе все удобства, которые так развратили душу человека в последнее время. Даже не развратили, а завладели душой, наполнили этот вместительный сосуд до краев. Я старался подражать святым старцам и ограничивать себя во всем кроме молитвы и бесед с Богом. У меня почти не было денег, этого презренного метала, за который Иуда предал Сына Божия, и я в нем не нуждался. На еду мне хватало. Я не работал, уже давно не работал – только как понял, что все это идет от лукавого, и своим трудом я не приношу никакой пользы Богу. Я уволился, но деньги с того времени у меня еще остались. Потому что я знал маленькую тайну этой богопротивной фирмы.



Право, Всевышний творит чудеса, и блаженны верующие в него всем сердцем!







***



Иван увидел ее и ощутил, как его тело бросило в жар. Мгновенно она затмила собой всех Богов вселенной и поселилась в изуродованном слепой верой и отцовским воспитанием сердце юноши. Раньше среди прихожан храма он ее не видел. Девушка ставила свечку за упокой. Небрежно наброшенный платок почти упал на плечи прихожанки, обнажив волнистые черные волосы. Она сложила ладони и, по-видимому, молилась. Иван подошел к ней поближе и почувствовал резкий аромат дурманящих духов. Девушка поклонилась, повернулась, поправляя платок, и столкнулась нос к носу с засмотревшимся на нее Иваном.



– Ой!



– Извините, – буркнул Иван и отошел в сторону, глядя на девушку исподлобья.



– Ничего, – улыбаясь, ответила она и добавила, заставив Ваню покраснеть, – вы наверное что-то хотели?



Юноша не мог врать. Физически не мог. Он тут же ощущал у себя на языке привкус перца, а глаза начинали увлажняться. И Иван не знал, что ему ответить этой чудесной даме. После недолгих раздумий он брякнул:



– Хотел, – при этом щеки его запылали адским пламенем.



– Я слушаю, – сказала девушка, хлопнув голубыми (как у отца – метнулось в голове у Вани) глазами, обрамленными густыми ресницами.



Это был тупик. Иван ничего не мог вымолвить. А время шло и шло. В ушах застучала кровь, подгоняемая обезумевшим сердцем.



Народа в храме совсем не было – кроме священника, который пил в своей тайной комнатушке. Ваня однажды заметил приоткрытую дверь и, понятное дело, заглянул в помещение. Там сидел Отец Сергий и глушил из горла что-то очень похожее на водку. Его можно было понять. Не так давно повесилась его жена, обвинив в своей смерти мужа. Когда Сергию, в миру Алексею, не помогал Бог, то помогала бутылка.



Значит, его никто не слышит, – догадался Иван. Ни–кто. Абсолютно. «Кроме Бога» – шепнул голосок ему на самое ухо. Но прекрасная девушка вытеснила Бога.



– Вы просто очень красивы, и я… – Иван замялся, опасаясь… опасаясь всего, но сглотнул подступивший к самому горлу комок и через силу продолжил, – и я хотел бы с вами познакомиться.



Девушка улыбнулась. Кивнула. Сказала:



– Я – Даша.



– Мне очень приятно, – промямлил Иван и улыбнулся. Впервые за долгое время.



– Ну, а тебя-то как зовут? – поинтересовалась Даша. Было видно, что юноша ее забавляет.



– Иван, – сказал Раб Божий Иван. Он чуть было так не представился: Раб Божий.



– А что ты тут делаешь, Иван?



– Я? – переспросил юноша, чтобы отсрочить момент ужасного признания. Я пою в хоре – звучало убого. Звучало жалко. – Я пою здесь.



– В хоре?



– Да, – кивнул Иван, старательно вглядываясь в лицо Даше и пытаясь найти там намек на брезгливость или ехидство.



– Петь – это хорошо. У меня напрочь отсутствует голос, например, – призналась девушка, – а я бы петь хотела. Очень, – она пристыжено улыбнулась.



– Я не люблю петь. Ненавижу, – прошипел Иван. Боже, и он говорил это здесь, в храме!



Даша только вскинула брови.



Повисла пауза. Чуть слышно трещал огонь.



– Ну, мне пора, Ваня. Может еще увидимся. Я сюда иногда захожу.



Иван хотел было попрощаться с девушкой, но вдруг выпалил, еще не успев толком понять, что он говорит:



– А можно вас проводить?



Даша подозрительно глянула на Ивана, а потом засмеялась. Скорее всего, над своими опасениями относительно этого молодого человека. Уж очень он ей казался безобидным, даже жалким и… милым. По-настоящему милым.



–Пошли тогда, – все еще смеясь сказала она, и двинулась к выходу.



Они шли под дождем и мокли, так как не у кого не было зонтика. Однако парочку это мало заботило – они были достаточно увлечены друг другом, чтобы не обращать внимания на такие мелочи как дождь.



И тут с Иваном что-то произошло. Он словно взглянул на девушку под другим углом: она показалась ему одновременно отвратительной, просто ужасной и неимоверно желанной. Очертания ее грудей сводили (свели) юношу с ума, они подпрыгивали под тесной курткой с каждым шагом этой бестии. Губы, глаза, намокшие волосы. Все это будоражило Ивана, лишало итак поврежденного рассудка. Ему хотелось эту девушку (О, Боже!). Ему не просто хотелось эту девушку, он желал выебать ее, грязно отыметь, грубо насытиться ей. Юноша из церковного хора глянул по сторонам, оценивая ситуацию. Пара проходила мимо ветхого одноэтажного заброшенного зданьица, в котором когда-то находилось местное почтовое отделение.



– Давай переждем дождь там, – голос Ивана дрожал, как, собственно, все тело. Юноша указал на постройку.



Даше она не понравилась.



– У меня дом близко, я дойду.



Сильная, неожиданно-сильная рука подхватила ее и потащила в сторону заброшенного здания. Даша вскрикнула. Потом еще. А потом она долго визжала, пока мальчик из церковного хора насиловал ее. И внезапно ее крик оборвался – Иван в экстазе, или намеренно, проломил ей голову кирпичом. Моросил дождик. Людей вокруг не было. На все Воля Божья.



Юноша (Зверь) исчез из небольшого городка и его причислили к жертвам безумного маньяка, который изнасиловал и убил девушку, а потом задушил старушку.



Иван бежал, молясь Богу. Он каялся перед ним за то, что посмел в его Доме возжелать грязную блудницу, за то, что шел с ней рука об руку, за то, что совокуплялся с ней, как животное. И он благодарил Бога за то, что он, милостью Божьей, прозрел и смог очистить мир от греха и от Великой Грешницы, спас немощные души от ее сатанинского обаяния.



– Прости меня, Боже, – визжал на бегу Иван, – Простиии! Я буду служить тебе! Я отдам за тебя жизнь! Именем Твоим я буду наказывать грешников! Я раб Твой немощный во страстях… Помоги мне, Боже!







***



Вставало солнце. Его свет не проникал в завешанную шторами квартирку, но я обходился и без него – мою обитель освещал свет Божьей любви и благодати. Мне оставалось совсем немного времени, перед тем как отправиться в свой последний путь. Я провел это время в молитвах об искуплении грехов и, наконец, вышел из дома. В последний раз. Я иду к тебе, Отче!



На улице было еще совсем немного людей и все они не верили в Бога – я знал это, чувствовал. В их глазах не было ничего кроме мирской суеты. Я бы выколол их зеницы, не будь у меня сейчас гораздо более важного дела.



Суета накрыла меня с головой. Твари спешили, толкались, рычали, ругались, пытаясь раньше других пролезть в метро. Им не было числа. Имя им было – Легион. Я почувствовал прилив праведного гнева, с которым Иисус изгонял торговцев из храма, и положил руку на пояс. Все на месте. Оружие Бога было при мне, и я был оружием Бога. Твари шли рядом со мной, не подозревая, что скоро им придется отправиться к Богу вместе со мной и ответить за все свои деяния. Но я то буду в раю, с Богом, а они сгорят в аду! Да!



Я поднялся на эскалаторе, перебирая четки, и остановился на платформе, ожидая поезда, который уже грохотал неподалеку. Вскоре он медленно выполз из непроглядной тьмы, ослепляя ярким светом фар. Внезапно меня словно кто-то подтолкнул в спину, я покачнулся, и… Бог не дал мне погибнуть. Бог уберег меня. Я устоял на самом краю, выронив из рук четки. Они упали на рельсы. Через пару секунд подъехал поезд, и открылись двери. Двери в Иной Мир. Я зашел в вагон, расстегнул куртку. Двери закрылись.



– Который час? – спросил кто-то под самым моим ухом.



– Без трех минут восемь, – ответил мужчина.



Я перекрестился.



Amen