Прол Джэв : Прыжок (окончание)

Начало здесь: www.litprom.ru/thread34548.html
Продолжение здесь: www.litprom.ru/thread34623.html

VI.
Чаще всего спрашивали: «А как там?»
- Там, – отвечал Серебровский. – Такой же мир, как здесь, если говорить о физических константах, конечно. Впрочем, другого мира наш мозг и не воспринял бы, наверно.
По словам проповедника, мужчина и в параллельном мире остаётся мужчиной, а женщина – женщиной. О других ПерехОдниках он говорить не мог, а сам он находился в ином мире от нескольких месяцев до двух-трёх лет, каждый раз по-разному. Впрочем, ощущение времени вполне могло оказаться обманчивым: система временнЫх координат не всегда коррелировала между мирами. Но на этом Серебровский подробно останавливаться не стал. Да и сам параллельный мир каждый раз был другим. Иногда он сильно отличался от, так сказать, исходного, иногда – не очень. Детали вспоминались очень смутно – скорее, о параллельном мире оставалось в памяти довольно размытое короткое впечатление. Физическое состояние – так сказать, оболочка, тело – сохраняло только половую принадлежность, но всегда менялось в возрастном аспекте: Серебровский рассказал, что иногда он оказывался в ином мире более молодым, иногда более старым. А в нашем мире он оказывался каждый раз в ином физическом воплощении.
- Насколько я помню, это моё пятое или шестое… кхм… тело, — усмехнулся Серебровский. – Очевидно, именно эти практиковавшиеся древними переходы и послужили обоснованием известных всем верований о переселении душ, присутствующих в самых различных культурах, и, в конечном итоге – о существовании загробного мира.
- А как же умершие? – задал вопрос крепкий старик из заднего ряда. – Люди-то умирают сплошь и рядом. Почему бы им не перейти перед смертью… туда и не оказаться более молодыми и здоровыми?
- Ну, во-первых, далеко не все знают о самой возможности Перехода, во-вторых, даже те немногие избранные, – седой проповедник с улыбкой, в которой не было и тени сарказма, обвёл взглядом зал. – Даже немногие избранные, посвящённые в эту величайшую тайну природы, не всегда владеют техникой Перехода. Технике учу я. Бесплатно. Это мой дар человечеству.
И, чтобы сгладить излишне пафосную интонацию своих последних слов, Серебровский поспешил продолжить:
- Кстати, вопрос о смерти – один из интереснейших в теории и практике Перехода. Я знаю – из общения с другими ПерехОдниками, что не всегда перешедший в параллельный мир человек живёт там долго и счастливо. И там умирают – уже без возврата в нашу Реальность. Я уже говорил на прошлой проповеди, что практикой перехода надо овладевать очень серьёзно и… неторопливо. Малейшее сомнение нарушает тотальность осознания и приводит к трагическому финалу.
Загудевший было во время ответов на вопросы зал снова затих.
- Да, это небезопасно. Такой грандиозный процесс, как Переход, и не может оказаться увеселительной прогулкой. Я этого никогда и не обещал.
Андрей поднял руку и задал главный для себя вопрос: «Зачем и кому может понадобиться Переход?», – чем вызвал недовольный гул зала.
- Я неспроста начал проповедь с упоминания об отчаянии. Многие пытаются с помощью Перехода разрешить измотавшие их проблемы и противоречия жизни в этой Реальности. Попадаются и эгоисты с авантюрным складом характера. Они жаждут невероятных приключений. Чаще всего, причина у каждого своя. Я не склонен выяснять её у своих учеников. Моя задача – учить их практике. Ну-с, я думаю, на сегодня можно и закончить.
Присутствующие тут же начали галдеть и подниматься с мест, пытаясь успеть задать интересующие их вопросы: «А как вы узнаёте ПерехОдников в нашем мире? А как воспринимают Переход свидетели его со стороны, если таковые находятся? Что происходит с физической оболочкой в нашей Реальности в случае неудачного Перехода?»
Но проповедник, мягко улыбаясь, тем не менее, решительным и строгим жестом усадил всех на места:
- Каждый раз одно и то же, господа… Я целиком разделяю вашу заинтересованность в освещении неясных пока моментов, но за одну проповедь на все вопросы не ответишь. Я утомлён. Приходите через неделю, в следующую субботу. После проповеди мы немного и попрактикуемся.
VII.
- Ну, что? Промыли тебе мозги? О чём там пел этот махровый буддист-идеалист? – с ехидным выражением лица встретил Паша хмурого Андрея.
- Да уж, промыли…
По мере того, как Андрей подробно рассказывал другу о своих впечатлениях от проповеди Серебровского, выражение Пашкиного лица менялось от ехидно-скептического до изумлённого, а потом и вовсе растерянного. Андрей рассказывал, покусывая губы, и было видно, что он рад этой возможности проверить, как воспринимается при пересказе, на слух, удивительная концепция Серебровского. Скептически настроенный материалист Пашка и растерян-то был не столько от смысла пересказанного другом, сколько явной внутренней убеждённостью того в реальности описанных проповедником явлений.
- Ну ладно, может, это и правда… Хотя… Не могу я в это поверить!
- Знаешь, Пашка, он в конце сказал, что в следующую субботу мы приступим к практике.
- Мы? Ты что, собираешься снова к нему идти?!!
- Не знаю пока…

VIII.
В кабинете районного прокурора Балахнина накануне сломался кондиционер, и чрезмерно потевший в этот жаркий день шеф Володина слушал доклад своего подчинённого с нетерпеливым раздражением.
- За прошедшую неделю удалось установить, что все погибшие на N-ской, 22 работали в разных организациях, арендующих офисы в этом здании. Я подключил оперативников из райотдела – ребята обошли их родственников, порасспросили о жизни наших самоубийц, прояснили неясные моменты биографии.
- Есть какие-то интересные детали? – Балахнин со вздохом стёр несколько капель пота со лба.
— Ничего особенного. Все мужчины молодого возраста – от тридцати до тридцати восьми лет. Работали на должностях офисменеджеров, системных администраторов. Офисный планктон, в общем. Почти у всех были проблемы материального характера. Двое пережили недавно, со слов их матерей, несчастную любовь.
- Так ты, Алексей Алексееич, всё-таки склоняешься к версии самоубийства?
- Да как сказать, Иван Андреевич… В процессе сбора материала всплыл один интересный фактик. Он, кстати, и связывает их всех.
- Так. И какой же?
- В этом доме номер «двадцать два» на шестнадцатом этаже расположен конференц-зал, который уже три месяца арендует некое ООО «Прыжок». По отзывам коменданта, вроде бы там какой-то то ли японист, то ли китаевед лекции читает каждую неделю. Все наши фигуранты эти лекции посещали.
- Они что – все студентами-заочниками были?
- Да нет, Иван Андреевич. У всех уже было законченное образование. Да и лекции там, по слухам, не про Японию читались.
- С каких это пор ты вместо оперативной информации слухи собираешь? Сходил бы сам да послушал, о чём там вещает этот лектор.
- Да вот в этом-то и заковыка! Вход на лекции для посторонних закрыт. Судя по всему, набирает туда слушателей сам этот лектор. Его фамилия, кстати, Серебровский. По подозрениям того же коменданта – мужичок-то в органах когда-то служил, – хмыкнул Володин. – Не лекции там читаются, а проповеди. Похоже, секта там какая-то окопалась. Может, и тоталитарная. Поэтому не хотелось бы пока возможного главного сектанта личной встречей спугнуть. У меня есть кое-какие соображения, как на лекцию пробраться.
- Секта… Модная в городской прокуратуре нынче тема… Так, давай побыстрее действуй, Лёша. Если это секта – собирай материал для задержания этого… Серебрянского или как его там?
IX.
- Алексей Алексеевич? Это Свирков беспокоит, райотдел. На N-ской – сегодня новый прыгун. Опять насмерть. И опять у дома 22. Шеф сказал, это дело вы ведёте, вот я и звоню.
- Володин? Ты, Алексей? Балахнин говорит. Дуй-ка ты, дружок к судье, он уже подписал санкцию на арест твоего Серебровского! Долго собирался ты, Лёша, на разговор к нему! Доведение до самоубийства, сам понимаешь…Ещё один такой труп, и нам с тобой звёздочки с прокурорских погон свинчивать придётся! Бери ребят и после судьи – сразу на N-скую, 22.
X.
- Серебровский Александр Венедиктович? – Володин шагнул в дверь конференц-зала. За его спиной топтались два плечистых оперативника.
- Совершенно верно. Чем могу служить? – Серебровский, как всегда, был совершенно спокоен. Он отступил и сделал несколько шагов к противоположной стене зала, впуская оперативников. Конференц-зал был совершенно пуст. Только раздвинутые жалюзи на открытых окнах слегка позвякивали от гулявших по проветриваемому залу сквозняков.
- У меня санкция на ваш арест, – Володин поднял бумажный лист на уровень глаз проповедника.
- А в чём, собственно, дело?
- Расследуется серия самоубийств, произошедших в этом здании. Вы в курсе, что и вчера на шестом этаже здесь человек покончил с собой?
- Да, я слышал об этих случаях: их здесь все бурно обсуждают. Но причём здесь я?
- У нас есть основания полагать, что вы имеете к этому самое прямое отношение. Остальные вопросы – потом. Собирайтесь.
- Да мне, собственно, и собирать особо нечего. Вот только окна закрою, а то ветер стёкла поразбивает. – Серебровский сделал ещё два шага, остававшиеся до ближайшего распахнутого окна.
- Э! Эй! Серебровский! Только без глупостей! – Володин рванулся всем телом в сторону окна, но было поздно: седой проповедник, молодцеватым движением легко вскочивший на узкий подоконник, уже делал шаг в пустоту.
- Ну что ж, ещё один Переход…
Это были последние слова Серебровского, услышанные Володиным.