geros : Дневник регаты - 2. За день до старта.

Непременная кружка «Гиннесса» в «Гиннесс-баре» «Шереметьево-2» всегда становилась для меня символической гарантией удачного полёта, причём, независимо от времени вылета. Закрытый бар в случаях слишком раннего рейса я считал плохой приметой, правда, пока не сбывшейся, как можно понять по факту наличия этих строк. Но следует признать, неработающий бар никогда не становился причиной отказа от принятия бодрящего напитка, пусть даже и несколько иного цвета и вкуса в случае отсутствия именно «Гиннеса». Альтернативу всегда можно было приобрести в круглосуточно работающих магазинчиках «Дьюти Фри».

Но в данном случае формальность была соблюдена полностью в своей изначальной интерпретации. Освежившись таким проверенным способом и придя в благодушное расположение, мы с Тёткой в ожидании посадки неспешно прохаживались по зоне беспошлинной торговли аэропорта.


Оставаться надолго в одиночестве нам было не суждено.

«Извините, а вы случайно не на регату летите?» – слышим адресованный к нам вопрос.

Я оборачиваюсь. Передо мной — некто интеллигентной наружности в очках, бейсболке и дорогой куртке-непромокашке. Её уместность в международном аэропорту хоть и вызывает некоторые сомнения, зато недвусмысленно говорит о прямом отношении владельца к одному из «мокрых» видов спорта. Но неужто наш внешний вид «сухопутных крыс» может хоть у кого-то вызвать ассоциации с регатой и яхтингом? Немного ошарашено отвечаю:

- На регату...


К нам подходит и его спутница. Знакомимся. Нашего попутчика зовут Костя, а даму — Алина. Да ещё и оказывается, что согласно списку, выданному мне Кириллом, они оба – члены нашего экипажа.

- И каким ветром занесло на сиё мероприятие? Давно этой болезнью страдаете? – обращается ко мне Костя, меж тем как женщины отправляются на изучение и практическое освоение прилавков с беспошлинной парфюмерией и косметикой.

- Да нет, вообще впервые сподобились… Даже и на борт-то ни разу в жизни не ступал. Но вот как-то смог Кирюша убедить, да еще и фильм о предыдущей регате посмотрел. Той, что «Лазурный Берег» — прошлой весной. А Тётка, так та до самого последнего момента сомневалась. Ну, в основном, из-за страха перед морской болезнью. Но вот набрала с собой всяких таблеток и полный вперёд! А вы-то, небось, настоящие волки морские?

Костя чуть снисходительно ухмыльнулся:

- Ну, волки, ни волки, а определённый опыт имеется. Да и Алине уже довелось под парусом походить.

Их отношения с Алиной не давали понять поначалу, кем же они друг другу приходятся, тем более, нося разные фамилии. Первой мыслью было, что перед нами муж и жена, несмотря на ощутимую разницу в возрасте. И то, что они оказались отцом и дочерью, я смог понять только за пару дней до окончания регаты, выстроив логическую цепочку по отдельным косвенным признакам. Тетка не могла поверить этому даже после моих объяснений.

В первичном общении от Кости настолько пёрли понты, что мы даже несколько напряглись, не будет ли в дальнейшем проблем, связанных с общением и совместным пребыванием на сжатой территории. Но, как оказалось, напрасно. Подобное его поведение объяснялось никак не снобизмом, а свойственной многим защитой нападением в целях самоутверждения в незнакомой компании и занятия в ней определенного, желательно, максимально высокого статуса.

И в дальнейшем, видимо поняв, что никто из экипажа не собирается доказывать другим свою крутизну и мериться х…ями, Костя неожиданно переменился и оказался милейшим человеком. Он не гнушался посмеяться над чужими анекдотами и рассказать свои, в основном, весьма неприличного содержания или же, скажем так, про соотечественников. Не секрет, что подобная черта свойственна представителям этого великого народа-пилигрима, после веков скитаний по всему миру обретшего, наконец, свой крохотный уголок на исторической родине предков.

За разговором с новыми знакомыми время до посадки пролетело совершенно незаметно. В самолете – как обычно, в дело пошла ром-кола под просмотр кино на ноутбуке. Поскольку мы выбрали вариант перелёта со стыковкой, а самолет вылетел из Москвы с некоторым опозданием, в Риме началась дикая беготня, усугубляемая совершенно идиотской конструкцией и организацией работы самого аэропорта. Конечно же, было не до магазинов, успеть бы на внутренний стыковочный рейс.

Меня, как давнего своего знакомого, Кирилл назначил ответственным за сицилийский трансфер от аэропорта до места назначения, снабдив соответствующей суммой для расчёта с водителем. Поэтому передо мной стояла задача опознания всех «своих», летящих на регату тем же рейсом. Особого труда это не составило, принимая во внимание бьющую через край напускную удаль большинства наших сограждан, зачастую лишь скрывающую за собой инстинктивный страх живого существа, оторванного от кажущейся незыблемости привычной среды обитания и в законсервированном состоянии отдавшего себя в полную власть враждебной стихии.


К тому же, сам самолётик внутренних авиалиний был невелик, да и пассажиров не густо. Причём, основную массу как раз и составили не совсем трезвые, точнее, совсем нетрезвые наши сограждане. Потому и неудивительно, что к моменту посадки в аэропорту Катания близ Палермо на борту итальянского лайнера как-то вдруг взяла, да и сформировалась своего рода группа захвата, нацеленная на штурм туристического автобуса «Аэропорт-Портороса». Причём, полностью укомплектованная без каких-либо особых на то действий с моей стороны. Ну, за исключением неизбежного поднятия пластиковых «бокалов» за здоровье будущих соперников, счастливый ветер, удачу и соответствующие футы под килем.

Захват автобуса и сам трансфер прошли без осложнений и проблем. …Наверное, без проблем, поскольку помнятся довольно смутно. И отсутствие каких-либо потерь, печальных последствий или последующих разборок служило тому подтверждением.


До марины добрались заполночь, и, чтобы отыскать свою яхту в совершенно необъятной марине с уму непостижимой топографией, пришлось вызванивать по мобильнику и будить одного из организаторов.


Когда, наконец, нашли свою яхту «Танжер», остальные члены команды уже спали, один лишь шкипер Вадик на пару с бутылочкой рома дожидался нас в кокпите (кормовая часть яхты, предназначенная для размещения экипажа в процессе управления судном, да и как основное место пребывания и досуга вне кают — примеч.).

- Привет, Дядя!

Обращение ко мне как к старому знакомому несколько удивило. Хотя, глядя на Вадика, я был точно уверен, что пути наши уже перекались. Но ни он, ни я так и не смогли вспомнить точно, где и когда, хоть и возвращались к этой теме неоднократно в течение регаты. В конце концов, решили, что впервые могли увидеть друг друга на причалах марины «Сан-Рафаэль» в Лимассоле на Кипре. Вадик проработал там несколько лет в качестве яхтенного инструктора, и примерно в то же время мне довелось пару раз посетить это место.


Пока я с чемоданом и наплечной сумкой притормозил в кокпите обсудить со шкипером тему тесноты мира, мои спутники с частью багажа спустились в кают-компанию. Оттуда послышался Костин голос:

- Вадик, какие каюты свободные?

- Носовая и кормовая по правому борту, — бросил в ответ Вадик, чуть повысив голос для лучшей слышимости. И снова обернулся ко мне:

- Так ты первый раз что ль выходишь в составе экипажа?

- Ну, блин, достали меня сегодня этим вопросом! В который раз с гордостью отвечаю: «Да»! – с пафосом в нетрезвом голосе ответил я и поинтересовался, сразу же поняв неуместность своего вопроса:

- А ты-то чё не спал, когда мы приехали, времени ведь уже дох… ища?

- Да, куда уж там, спать! Вас, бл…, дожидался. Ром будешь?

- А как же, обижаешь! Вон, у меня и тара всегда под рукой.

Я залез в боковой карман своей наплечной сумки и вытащил многострадальный пластиковый стаканчик, покоривший немалое расстояние. Да что там, расстояние! Куда больше поражала его стойкость. Мыслимое ли дело, уцелеть в суматохе римской стыковки и не быть раздавленным в толчее посадки-высадки, при этом в спокойные минуты безропотно пропуская через себя в мой организм изрядное количество бодрящей жидкости! У Вадика оказался подобный же трофейный авиареквизит, и их вполне уместное и своевременное привлечение к нашему диалогу не заставило себя ждать.

- Ну, что, за удачу!

Отработанным движением ром был отправлен по проверенному на долгом опыте пути, в очередной раз оказав благотворное воздействие на организм. И, наконец-то, после долгих часов переезда и потаскушек с вещами стало возможным спокойно, без суеты закурить для лучшего усвоения благородного напитка. Я чиркнул зажигалкой, сделал пару затяжек и поинтересовался у Вадика:

- Как лодка? На ходу попробовали?

- Да-а, сегодня ближе к вечеру сделали пробный выход, прох…ярили пару миль под парусами. В принципе, лодка нормальная, ход за…бись, правда, такелаж и паруса — говно. Кой-где подгнили, если прилично задует, могут и рвануть. Не помешало бы прикупить и заменить хотя бы пару шкотов, но для этого надо скинуться всем помаленьку. Не знаю, захочет кто выложить свои кровные?


Из кают-компании выглянула Тётка:

- Ну вот, вещи разобрать не успели, а вы тут уже квасите! Пойдём-ка хоть как-то чемоданы распхаем, а завтра разберёмся.

Я кивнул Вадику в подтверждение своего скорого возвращения и спустился в кают-компанию, занимающую центральную часть яхты. Четыре небольшие каютки располагались по две на носу и корме. Остальные члены нашего экипажа прибыли накануне, поэтому наш выбор ограничивался двумя оставшимися свободными закутками. Костя с Алиной выбрали место на носу, нам же с Тёткой оставалось приютиться в кормовой части.

Конечно, яхта — не гостиничный номер, сказать тесновато – ничего не сказать. Но, тем не менее, мы умудрились затащить весь свой скарб и кое-как распихать его в предназначенные для того крохотные стенные шкафы в самой каюте и багажные отсеки под сиденьями кожаных диванов в кают-компании. Положение для сна пришлось выбрать головой к двери, поскольку в ином случае при неожиданном пробуждении или сильной качке светила реальная перспектива раздолбать башку – над этой частью каюты располагались рундуки кокпита, и потому был крайне низкий потолок.

Быстро разбросав вещи и постелившись, я снова выполз в кокпит. Вадик терпеливо меня дожидался, и мы с ним за несколькими стаканчиками рома на свежем морском воздухе скоротали время до отхода ко сну, точнее, до провала в небытие в ночь перед первым стартом...

(продолжение следует)