Кацманавт : Испытание

- Запомните, мудаки - вас армия от тюрьмы спасла. Приеду послезавтра, мусор закопать, в бараке проветрить, а то Булкин так набздел еще до завтрака, шипр не поможет. Да, и духов не обижать, Гудилин и Войков - вас касается. Если увижу у них бланши, я вас, суки ваще зачмарю, "точки" еще дальше, чем наша есть, вас там бля давно дожидаются.
- Так нету дальше, товарищ капитан, - Войков щурился от солнца, а рот косил набок, из-за этого со стороны казался не то монголом, не то китайцем.
- Для тебя найду, пень обоссаный. И бороду сбрей, ходишь, как бармалей ебаный. И всех касается - нехуй под душманов косить, бриться всем.
Войков взглянул в окно вагончика, оттуда отразилась вполне мужественное лицо, внушающее уважение. Это была привилегия для всех старослужащих, отбывающих последние месяцы в армии на "точках" в восьмидесяти-ста километрах от ближайшего жилья. Офицер при них был один, да и то нечасто. Проверки разные происходили раз в полгода, приезжали какие-то шнурки с гражданскими, по-быстрому что-то пиздели, записывали, строили кислые рожи и - только пыль столбом по степи от разьебаного уазика. Причем за бороды никаких претензий, наверное думали, что это гражданские строители, обоссаться. А гражданских строителей уж третий месяц что-то не видно, заморозили обьект, а может просто работать некому. Ну да нам это похуй, у них тема в рублях, а у нас в сутках.
Конечно, на "десятке" понтово служить было. Водки завались, баб без счета, даже ключи от квартиры с кроватью и телевизором. Если бы не та драка на танцах в доме офицеров, где Войков, конечно, по-гражданке одетый, нечаянно разбил ебало какому-то смазливому пидару. Он, сука, пытался клеить девку, с которой Войков уж целых две недели кувыркался и на квартире, и на "нулевке" - единственном месте на космодроме, где росли березы. Девке то ничего, а вот пидар оказался из штабных, поэтому и услали Войкова от греха на эту ебаную "точку", где воды-то нормальной нет. То есть вода есть, но с таким привкусом сероводорода, что ее не то что пить, нюхать страшно.
Полчаса кипятишь, амбрэ немного пропадает, но все равно моча мочой.
Удивительно, думал Войков, к какой только хуевой жизни может привыкнуть человек. "Из князи - в грязи" - крутилось в голове. Философское настроение прервал Гудилин - ахуенных размеров апездол, из тех, про которых анекдот, мол хочу купить лыжные ботинки 56 размера, а продавец говорит, а нахуя тебе лыжи ?
- Слышь, Вой, кэп сьебался. Он пиздит, что послезавтра, а сам раньше понедельника не приедет.
- Ну и че, ты куда-то собрался ? Тут город недалеко, всего-то девяносто кэмэ. Если сайгаком побежишь, завтра к вечеру будешь, если шакалы яйца на ходу не отгрызут.
- Да не, альбом доделать хочу.
- Какой нахуй альбом, у тебя же фоток нет.
- Я письмо предкам написал, скоро фотик пришлют.
- И че снимать будешь ? Степь ?
- Найду че. Слышь, а правда говорят, что строительная каска даже не треснет, если кирпич по башке попадет ?
- А хуй знает, попробуй. Положи ее на землю, залезь на четвертый этаж, да закидай кирпичами, а мало будет, ногами добьешь.
- А че, идея. Только нахуя на землю, каску на голове носят.
- Только не на моей.
- Ясенхуй, тебе через три месяца домой ехать.
Да, от этой мысли становилось на душе тепло и радостно. И даже не портили это чувство ни вонючий вагончик, где они ввосьмером спали, ни чудовищный скелет недостроенного сооружения в четыре этажа. Вот тоже задачка - ну нахуя в степи они строят этот гадюшник? Что в нем будет - штаб, командный пункт, а может поликлиника, - ухмылялся про себя Войков. Иногда передвигаясь оказиями по всему комплексу, охуеваешь, сколько угрохано деньжищ на эти циклопические сооружения с непонятным назначением. Приходит в голову, что все это понастроил невьебенно богатый, но безумный архитектор. Правда, когда запуск проходит, красиво смотрится - огненный шар с ахуенным грохотом ползет вверх, превращается в точку и ползет по небу прямо над тобой. И тогда появляется чувство собственной значимости - ну как же, я ведь тоже к этому руку приложил. Так дома и расскажу - генерал вызывает, мол, Войков, сучья лапа, в кремле сказали, что тебе опять доверяют ключ на старт подключить. Ну я важно покуражусь, мол да заебали, у меня и так дел дахуя, доверьте уж какому-нибудь полковнику, что-ли. А потом соглашусь, ладно уж, а то без меня опять все через жопу сделаете. Приезжаю на старт, а там...
- Слышь, Вой, тут такая хуйня приключилась - опять Гудилин на горизонте вырос, не дал порепетировать рассказ для домашних.
- Что, каску не нашел, или на стройке кирпич весь вышел ?
- Да не. Я духу этому, ну Абакумову, эту каску надел, сказал стоять, не двигаться, а сам на четвертый полез, два кирпича взял на всякий случай - вдруг промажу первым.
- И че, попал ?
- Да с первого раза , хули там попадать. Я спустился, посмотрел, правду говорят, каска целая. Только этот душара упал че-то, и лежит. Я хуй знает, че делать, ты знаешь ?
- А ну пойдем.
Душара лежал на боку с подозрительно чистой рожей, которая обычно сильно загорелая, да еще и вечно грязная. "А ведь он бледный" - догадался Войков, переворачивая на спину духа. При этом его голова как-то неестественно выгнулась, обнажив грязную шею в прыщах от неделями нестираной робы. Положив палец на сонную артерию, Войков
ничего не почуствовал.
- Гут, а он и не дышит. И пульса нет.
- Да ты че ? А эта, искусственное дыхание, может сделать ?
- Так делай, хули стоишь. Только, наверное, бестолку, смотри сюда.
На шее у духа, сбоку, там, где начинаются волосы, сразу не заметили, небольшая шишка, только какая-то острая, и синевой начинает идти.
- Эта, так че, пиздец ему, выходит, чоли - Гудилин сам побелел и голос его стал глухим, как из бочки.
- Выходит так.
Войков раньше, до армии, на смерть насмотрелся - его братан на скорой работал, Войков иногда с ним выезжал, типа помогать, а в действительности медсестер мацать за все места. И перелом шейных позвонков он тоже раньше видел.
- Таааак, понятно. Вас видел кто, ну когда вы сюда шли ?
- Да я один и шел, Абакумов уж здесь был, шарился по первому этажу, прятал что-то, или хуй его знает.
- Надо найти, что он мог тут прятать. Я придумал, что сделать. Только не пизди и все делай быстро.
Тело Абакумова сбросили в яму, где уже была установлена опалубка для заливки бетоном. Только бетона еще не было. Ну да это не беда, дело получаса. Два деда Советской Армии вьебывали лопатами так, как не шустрили даже в начале службы. Через час все было готово и никто ничего не заметил. Потом, обыскав весь первый этаж в щели, где диафрагма примыкает к несущей колонне, нашли целлофановый пакет. В нем были фотографии каких-то женщин восточной наружности, глинобитных домов-землянок в каком-то забытом всеми кишлаке и еще разной шняги в том же духе.
- Вот тебе и фотки для альбома - пошутил Войков.
- Слышь, Вой, спасибо тебе. Без тебя я хуй его знает, что было бы.
- Да ладно, главное не пизди ничего и никому. А то жопа обоим. Да не дрожи ты так - все уж, дело сделано. Лучше давай дров принеси, костер разведем прямо здесь.
Фотографии горели плохо, нехотя, как будто не хотели уносить в небытие то, что было кому-то дорого. Пакет из твердого целлофана, плавясь, обливал черной массой еле проступавшие изображения женщин в национальных украшениях.

- Ну что, распиздяи, соскучились без меня - капитан, как и было рассчитано, появился с утра в понедельник. Видел, емкость забетонировали, молодцы. Только теперь это нахуй никому не надо - обьект наш заморозили, а мы через пару дней переезжаем на другую точку. Происшествия были ?
- Да одно происшествие - Абакумов пропал, еще вчера не ночевал - доложил Войков.
- Сбежал, сука, - кэп не на шутку рассердился. Ну да ладно, найдут. Вон, со штаба в прошлом месяце четверо сбежали, до сих пор ищут. А хули их искать, они же пешком пошли, далеко не уйдут, шакалы ночью свое дело знают, потом и костей даже не найдут.

Луна светила еще не очень ярко, как и положено в марте для этих мест. А вот в июне засветит так, что читать можно будет.
"Но меня уже здесь не будет. Дембель неизбежен" - думал Войков, постепенно засыпая.