Марти : ИДУТ ФОРМАТНЫЕ ЗОМБИ

ИДУТ ФОРМАТНЫЕ ЗОМБИ


Топ! Топ! Они идут. Шагают. Вдавливают в грязь истлевшие ступни. Воют утробно, грохочут костями. Матерые мертвяки. Форматные зомби.
Дрожит земля. Вянет трава. Ветер выстужает душу, сыростью веет и тленом.
Они идут. Они уже близко.

***

- Здарова, соавтор! Сто лет не вделись!..
На пороге квартиры стоял невысокого роста полноватый человечек. В его руке дымилась короткая трубка. Он расплылся в улыбке, что случалось с ним крайне редко, и посторонился, давая пройти своему гостю. Гость – высокий субтильный молодой человек в очках, смущенно улыбаясь и бормоча что-то себе под нос, бочком протиснулся внутрь и принялся расшнуровывать ботинки.
- Походи на кухню, я чай поставлю.
- Да-да… сейчас… только руки сполосну.
Спустя пару минут засвистел чайник, и соавторы уселись за стол. Поговорили о погоде, о том, как гость добирался до Москвы, еще о какой-то ерунде, и через некоторое время, отпив по ритуальному глотку чая, откупорили коньяк и принялись обсуждать литературу.
- Нет, такое начало не пойдет. Тут надо что-то лирическое, атмосферное… — говорил литератор с трубкой, — …что-то, что заденет душу читателя, окунет в романтику провинциального городка.
- А я вот думаю, может, ну его, этот Светлогорск, — молодой писатель в очках помахал перед собой руками, отгоняя табачный дым. – Ты посмотри, сейчас все книжки про Москву пишут: Москва в будущем, Москва в руинах, гламурная Москва…
- Вот именно! – хозяин квартиры взмахнул трубкой на манер Шерлока Холмса. – Надоела уже читателю эта Москва! Что мы будем как эти?..
- Кто, эти? – улыбнулся очкарик.
- Ну эти, как их… черт, слово из головы вылетело…
В этот момент дом задрожал. Звякнули стаканы на полке. Задребезжали оконные стекла.
- Что это? – встрепенулся гость. – Метро строят?
- А?.. А, это… да пес его знает, бывает… — успокоил его старший соавтор, — …стоит только этих вспомнить. Как же их называют-то, черт возьми?..

***

Они ожили. Они восстали. Они идут. Тянут истлевшие руки, смотрят пустыми провалами глазниц. Лезут. Прут, расталкивая землю, сбрасывают с себя ее сырые комья и идут.
Дрожит земля в ознобе. Падают с неба мертвые птицы. Прячется все живое, заслышав их приближенье. Они уже близко. Форматные зомби.

***

- Чего-то у нас с любовной линией так себе, — начал молодой литератор, когда дом перестал дрожать.
- Ты о чем это?
- Ну, про любовь, романтику, секс, в конце концов… — засмущался очкарик. – Помнишь, я в сети рассказик выложил, про маньяков? Всем понравилось.
- Да ну!
- Точно-точно! Это они от смущения молчали или говорили на отстраненные темы. Но я чувствую, чувствую, что всем понравилось! Девчонкам особенно…
- А нам-то это зачем? Наш-то роман совсем не про это, — старший соавтор недоуменно уставился на гостя.
- Ну как же! Как же! Сейчас все об этом пишут! – молодой писатель засмущался, покраснел, но продолжил: — Ведь тут главное – гнуть шаблоны об колено. Не нужны нам эти «бутоны лотоса» и «нефритовые стержни»! Мы одним диалогом всю картинку нарисуем. Читатель сам додумает. Там же все просто: Ах! А-ах! А-а-ах! Еще! Еще! Больше! Глубже! Сильнее! Да! Да!
- Что за вздор!!! – хозяин квартиры выронил трубку и со злостью треснул кулаком по столу. – Не бывать этому! Не позволю! Я никогда, слышишь… никогда не опущусь до уровня этих…
- Кого?
- Ну, этих… слово-то позабыл…
Тут дом задрожал пуще прежнего. Сорвалась со стены кухонная полка с посудой и с грохотом рухнула на раковину. Зазвенели стекла в окне. По потолку побежала трещина. Посыпалась известка.
- Что за чертовщина? – испугался гость. – Что происходит?
- Да не знаю я! Давно хотел в жилконтору позвонить. Надоело уже. Как вспомню по этих, так оно и приключается...

***


Жах! Ж-жах! Дышат они. Жгут пламенем лютым из пасти. Ненависть сеют, разврат. Тлен проникает в души. Гибнет все светлое, гибнет все доброе, вечное. Мудрое – гибнет.
Топают по равнине. По лесу бродят. Толпами, армией целой, входят они в города. Нет больше правды. Нет больше веры. Страх заполняет души. Идут форматные зомби.

***

- Может, помочь тебе прибраться?.. – молодой писатель поднял с пола очки и разочарованно вздохнул: одно стеклышко растрескалось.
- Да ну, к черту! – махнул рукой старший. – Раз в год приезжаешь, и будешь тут посуду битую с пола подметать… вот еще! Давай-ка лучше еще бутылочку откупорим, да за литературу поговорим. За нашу, за настоящую… не то что эта…
Дом ощутимо тряхнуло.
- Тс-с-с! – гость поднес к губам палец. – Не поминай их, на всякий случай…
- Хорошо. Не буду… Так что у нас там дальше по плану?
- А вот это самое интересное! – воодушевился очкарик. – Дальше наш герой обретает сверхспособности.
Внимательно слушая гостя, хозяин квартиры разливал по рюмкам коньяк и деловито кивал:
- Да. Сверхспособности – штука хорошая. Полагаю, потом ему надо будет прогуляться по парку, или пройтись босиком по корабельному лесу. Прочувствовать все. Пережить внутренний конфликт, который непременно сопутствует этим сверхспособностям…
- А вот и нет!
- То есть как – нет?..
- А вот так! – молодой писатель хлопнул по столу пустой рюмкой. – Получив сверхспособности, наш герой отправится спасать мир и бороться со злом. В параллельном измерении. Я уже все написал. Битвы. Монстры. Огненные башни… и так – много страниц. Экшен. Читаешь – не оторваться!..
- Не сметь!!! В моем доме – не сметь!!! – позабыв про трубку и про рюмку, хозяин квартиры вскочил со стула и начал яростно подпрыгивать на месте. – Это не ли-те-ра-ту-ра! Это – ма-ку-ла-ту-ра! Чтоб мое имя появилось на обложке такой книги… в жизни такому не бывать! И тебе я не дам опуститься до уровня этих…
- Кого?
- Ну, этих… как их…
На этот раз тряхнуло так, что соавторы повалились на пол. Посыпалась мебель. Разлетались вдребезги оконные стекла. А потом… мир перевернулся. Пол стал потолком. Сделалось темно, сыро и душно…

***

Рев. Визг. Вой. Они пришли. Хозяйничают. Опустошают души людские и помыслы. Везде проникают, все разрушают, крушат. Нет им числа. Нету от них спасенья. Мир покорился, пал ниц перед ними. Пришли форматные зомби.

***

- Соавтор, ты тут?
- Здесь.
- Ты что-нибудь видишь?
- Нет. Темно, и я очки потерял.
«Хрусть!»
- Ой, я, кажется, нашел.
- Что?
- Очки твои.
- Дай.
- Иди сюда!
- Ой!
- Ай!
- Тут какая-то преграда.
- Что это?
- На ощупь – похоже на каменный саркофаг, или вроде того.
- Блин! Да мы, кажется, в могиле… под землей.
Молодой литератор принялся ощупывать стены. Стены были каменными и холодными. Кое-где попадались комья сырой земли и корни.
- Нас… нас похоронили, – воскликнул он в ужасе.
- Ага, за ненадобностью, — обреченно вздохнул старший.
- Кто это сделал?
- Они… эти… как их…
- Может, не надо… — задрожал гость.
- Да что уж теперь… поздно. Во! Вспомнил! Это они!
- К-кто?..
- Форматные зомби!
- И как же?.. Что же нам теперь делать?! – молодой прижался спиной к холодной стене склепа.
- Прости, друг, но е-э-эсть только оди-и-ин вы-ыхо-од, — прорычал старший соавтор неожиданно хриплым и неестественным голосом.
У молодого литератора подогнулись колени, и он рухнул на пол, слыша, как приближаются шаги соавтора. Грубые. Тяжелые. Неживые.
- Нет! Ты не посмеешь! Вспомни про наши идеалы! Вспомни как мы… Нет! Нет! А-а-а-а-а-а-а!..

***

Вздыбилась почва в скверике в центре Москвы. Сыплются комья земли. Показалась рука. Шарит, опору ища, чтобы вытащить тело. Тело кровавого монстра, продавшего душу. Рев раздается, срывается в рык звериный. Вот он пришел. Он родился. Новый форматный зомби.