Alexandr CHoo : День, когда Я хотел грустить.

День, когда Я хотел грустить.

Я сижу в баре, которые оккупировали все старые красивые здания нашего города, и стучу по клавишам своего «яблока», пользуясь почти коммунистическим wi-fi, бесплатным и беспощадным.
Современная грусть это последнее наслаждение такого голодранца как я. Нет действительно, я вспоминаю себя прошлогоднего и вижу совсем другого человека. Человека с верой. Верой в людей, в то, что любовь существует, а радио придумал Попов. Да много чего существовало во что я неистово верил, и так же, не сомневаясь, отрекся.
Ведь жить в иллюзиях глупо и опасно. Наша эпоха давит приторных романтиков, как асфальтаукладчик. Поэтому мы все поголовно отреклись от прошлогодних идеалов. Прошлогодних – в том смысле, что идеалов как таковых и не существовало. Новый год – новые ценности.
Воспев эпоху черных костюмов, бешеных бабок и дешевого цинизма мы дали себе вселенский карт-бланш, оставив себе волшебную пустоту. Которая пробралась в кино, книги, музыку, и наши легкие вместе с сигаретами. Я вот сейчас сижу здесь и думаю, что люди разучились дышать по ночам, они только курят – перманентно курят.
Мы все покрылись броней и строим из себя сверх нигилистов, не веря в мир окружающий нас, политиков из ящика, родителей и даже самих себя. На нашу скоропортящуюся жизнь выпал поиск. Поиск вечного кайфа. Каждый находит его в чем-то своем: в легких и не очень наркотиках, в брэндовом шмотье, в бите приезжих DJеев, в блогосфере. Вечный кайф это уже не минутная эйфория, это что-то не надоедающее, нескончаемое. Кайф в том, что бы не было скучно. Никогда.
И вот сейчас, в этой атмосферной пустоте хочется одного. Вынырнуть из этого холодного угара в весеннюю ночь, из этого коктеля виски с колой, взять за руку первую красавицу и увести, но не в туалет, а на улицу. Где только мы и пролетающие желтые линии такси. Чтобы мы смеялись над старыми шутками Монти Пайтона, и сортирными остротами еще молодого Эдди Мерфи. Что бы я цитировал кого-нибудь, а она угадывала, кому именно принадлежат эти мысли.
Мы купили бы бутылку вина и я бы дышал ароматов ее духов. Смотрел бы на нее, а не сквозь нее. Рассказывал бы о своем детстве, как я видел летящий по небу самолет и махал ему рукой, крича «Самолет, самолет!», а потом ждал, когда шлейф от его турбин не рассеется окончательно. А не о том, как было круто на этих выходных. Она бы улыбалась, понимая, что мир не такой уж плохой, а я не такой уж и пьяный. А потом мы стали бы танцевать под музыку рингтонов. Alors on dance. Сумасшедшие и влюбленные.
***
Я встаю из – за стола. Иду не отрывая глаз от блондинки за барной стойкой, она очень хорошенькая, свежая и ухоженная. Мы улыбаемся и все. Меня на большее не хватает, обыкновенная трусость и неверие в собственную романтическую утопию. И единственное, что я произношу, находясь в этом помещение это слово «С.ч.е.т».
***
Ночь холодна. Ноутбук в сумке, как противовес моему выпившему «Я». Неоновая вывеска бара, подмигивающая придорожным проституткам. И голос: «Молодой человек, а вы в детстве любили смотреть на летящий самолет?»

Alexandr CHoo
Specially for you