Арлекин : Карликовый гусь

– А это что? – спросила Светка, выуживая из груды хлама пыльную книгу в изломанном переплёте. – Тебе это нужно?
Олег отложил «Письма Тёмных Людей» и посмотрел на старый фолиант.
– Я её не помню. Что там?
– На латыни.
– Дай-ка.
Светка пересекла свалку барахла, образовавшуюся посреди комнаты за день генеральной уборки, и протянула книгу мужу.
– Хм… Латынь старая, второго периода, доцицероновского. Я и читать-то на ней не могу.
– Выбросить?
– Да. Нахуй. Всё на помойку.
Светка тепло улыбнулась Олегу и швырнула книгу к остальному мусору.
– Как же я рада, что ты избавляешься от всех этих вещей.
– Они мне больше не нужны. – Олег пожал плечами и углубился в чтение.
Но сосредоточиться на письмах к Ортуину Грацию он не мог, то и дело поглядывая на растущую кучу артефактов. Скоро, он знал, Светка вытрет с полок пыль, заставит их своими закатками, а Олегу придётся накинуть куртку и вынести барахло на помойку. Он прикинул, что потребуется минимум три захода, прежде чем застывший шумовой оркестр прошлого навсегда покинет его память. И красный прилив отхлынет, война снов закончится, сухая и тёмная неоновая пыль кошмаров, сожжённых в печах перерабатывающего завода, будет заключена в самую дешёвую урну и захоронена в отравленной земле, и тогда Олег сможет, наконец, забыть.
Светка слезла с табуретки на пол, держа в руках красную обувную коробку.
– Хорошая коробка, крепкая, – сказала Светка. – Там игрушки. Можно их выкинуть, а коробку я бы оставила, пригодится.
– Что за игрушки? – Олег захлопнул книгу и бросил её в общую кучу. – Дай взгляну.
– Богатыри.
Да, он вспомнил. Деревянные фигурки, которые вырезал для него дед. Светка сняла крышку, и Олегу почудилось, что он ощущает запахи ясеня, осины, дуба, слышит деревенские звуки, голоса, и ему снова четыре года. Святогор, ещё не нашедший смерть в волшебном гробу. Микула Селянинович, чудесный пахарь, олицетворение идеала крестьянства; дедушка был пьян, когда выстругивал, и отколол от шлема кусочек. Вольга Святославович, былинное отражение Вещего Олега. Султан Одихматьевич, герой всего одной былины, обиженный Владимиром самоубийца. Колыван Иванович, обрусевший герой «Калевалы». Дунай Иванович, лучник-мазила, убивший свою жену… Дед знал тысячу сказок, он, возможно, был последним носителем этого наследия, и вместе с его смертью, умерла и русская культура. Теперь только призрачные отголоски в Олеговой памяти. А вот Михаиле Поток, змееборец. А вот – жених Забавы Путятишной, Соловей Будимирович. А вот, с продольной трещиной, ясеневый Василий Пьяница, что всё время проводил в кабаке, а при нашествии врагов освободил град Киев. Иван Гостиный сын, любитель лошадей. Горден Блудович, силой женившийся на Чайне Часовичне, перебив её братьев. Иван Данил, Ставр Годинович, Чурило Пленкович, Дюк Степанович, Василий Буслаев, Садко… Полкан, полуконь, полупёс…
– Смотри, тут отверстие для вентиляции, – сказала Светка.
Олег отвлёкся от воспоминаний и посмотрел на окаймлённое пластиком отверстие.
– Да, – сказал он, – там можно поселить хомяка. – Но на самом деле он подумал, что дырочка идеально подходит для его члена.
– Фу, вонючего хомяка. Да уж, то, что надо.
– Ну, или ёжика. Или гуся.
– Гуся?
– Ага. – Олег сделал пустой механический взгляд и покачался из стороны в сторону, показывая, как ходит гусь.
Светка засмеялась.
– Хорошо, заведём карликового гуся, чтобы он смог поместиться в эту коробку. Будем выпускать его плавать в ванной.
Олег задвигался, подражая плывущему гусю. Светка снова засмеялась.
– Где бы раздобыть карликового гуся? – задумчиво сказала она.
Ей казалось, что небольшой домашний зверёк сможет как-то разрядить атмосферу в доме – щенок, младенец или тетерев, не важно. Главное, чтобы с ними жил кто-то третий, кто мог бы заземлять напряжение. Олег в последнее время всё чаще раздражался. Его злило, что Светка не способна поддержать его высокоинтеллектуальные проекты создания Пустоида и возведения Тотема Мочевого Пузыря, учреждения Симфонического Театра Толпы и получения самого низкопробного на свете серебра путём перегонки ртутного клейстера. Он страшно бесился, когда она путала конъектуру с конъюнктурой, а бармицу с Бар-Мицвой, или задавала свои вечные глупые вопросы, демонстрируя дремучее невежество. И всё это притом, что она была дочерью великого-композитора-отца и доктора-медицины-матери, а он – лишь сельским самородком. Лучше быть смердом, чем холопом, утешал себя Олег, отпуская Светку на её встречи со Свидетелями Иеговы, сдерживая себя, чтобы не упрекнуть жену в идиотизме.

***

В воскресенье утром Олег ещё спал и видел сон про Малюту Скуратова, когда Светка тихо прикрыла за собой дверь и отправилась на служебную встречу Свидетелей Иеговы в местный Вефиль. Ей нравились достоинство и скромность их небольшого чистого зала, то, как разительно он отличается от того, что можно часто видеть в сатанинской системе вещей. Каждый раз, отправляясь на встречу, она спрашивала себя, соответствует ли её внешний вид и её одежда понятиям скромности, чистоты и достоинства, даёт ли это хорошее свидетельство о Боге, которому она поклоняется, не отвлечёт ли её внешний вид других, не оскорбит ли их чувства? Как обычно, перед выходом на улицу, Светка прихватила с собой пачку брошюр и журналов, чтобы раздать их неактивным возвещателям.
На полпути к Вефилю, её блуждающий взгляд остановился на молодом человеке, что в одиночестве курил сигарету, сидя на скамейке. Светка присела с ним рядом и достала из сумки несколько брошюр. Парень покосился на неё, но не выказал неприязни. Это её приободрило.
– Каждый день мы слышим о страданиях, – сказала она, заглядывая молодому человеку в глаза, – о болезнях и смерти. Как вы думаете, сможем ли мы когда-нибудь избавиться от всего этого? – Она умолкла, давая возможность парню ответить.
– Хуй его знает, – буркнул тот.
– Вот. Этот библейский стих вселил надежду в миллионы людей. – Светка зачитала Иоанна 3:16 и протянула парню брошюру. – Возьмите, её тема – «Как смерть Христа может спасти вас».
– Отъебитесь, пожалуйста, – сказал парень, поспешно вставая, чтобы уйти.
Светка вздохнула и попыталась взять себя в руки. В последнее время ей что-то не везло. Она убрала брошюру и побрела дальше. Следующей её попыткой стала немолодая женщина с маленьким ребёнком в коляске. Увидев, что пешеходную дорожку перебежала чёрная кошка, женщина зажмурилась, ухватила себя за пуговицу и вслепую толкала коляску, пока не пересекла невидимую линию. Затем женщина сплюнула и прошевелила губами какой-то языческий оберег. Светка устремилась к ней.
– Как вы думаете, суеверия безобидны или вредны? – спросила она и умолкла, давая возможность женщине ответить.
– Не знаю, вряд ли, – неуверенно пробормотала женщина.
– Вот как интересно об этом сказано в Библии, – радостно раскрыв Писание, Светка зачитала Исаию 65:11, а затем протянула женщине брошюру. – В этой статье рассматривается, совместимы ли суеверия с учением Библии. Вот, смотрите, – сказала Светка, обращая внимание женщины на десятую страницу.
– Спасибо, – вежливо и сухо поблагодарила женщина и взяла брошюру.
Светка улыбнулась и пошла дальше. Украдкой оглянувшись, она успела заметить, как смятая в комок брошюра исчезает в мусорной урне. Очередная неудача. Почему люди так противятся Спасению? В отчаянии она обратилась к безногому старику с орденами, что просил милостыню на перекрёстке.
– Хотелось бы вам увидеть исполнение этого пророчества? – спросила его Светка, и зачитала Исаию 2:4. Старик молча смотрел на неё. Что ж, уже неплохо. – Заметьте: Бог вмешается в дела людей и «всё исправит». Как сказано в Библии, Бог будет вести войну Армагеддон, в которой положит конец всем войнам. В этом журнале объясняется, что представляет собой Армагеддон и почему нам нужно ожидать его. – Светка протянула нищему журнал.
Старик смотрел на неё с искренней ненавистью, но не шевелился и ничего не говорил. Светка опасливо положила журнал рядом с ним и поспешила на встречу.

***

– Светка, слушай, что мне в голову пришло, – крикнул Олег из комнаты, не успела она даже разуться. – Белок птичьего яйца – это недомясо. А перемясо тогда знаешь что?
– Что? – Светка потирала натёртые ноги.
– Почва! Ну, как тебе?
– Остроумно, – сказала Светка, разбирая пакет с покупками и думая лишь о том, что очень хочет пописать.
– Опять служила своему чернобогу? – ехидно спросил Олег, подкравшись к ней сзади и ухватив могучими руками её целомудренные ягодицы.
– Прекрати, нехристь. Вот, я фильм взяла посмотреть. «Война невест». Там Энн Хэтуэй снимается. Хорошая актриса.
– Бля… Энн Хэтуэй – так звали жену Шекспира. Лучше б ты Шекспира принесла почитать, право слово. «Война невест», ну и хуйня должно быть.
Светка решила не обращать внимания на его брань.
– Послушай, дорогой, может быть, возьмём домашнее животное?
– Хомяка?
– Ну вот опять ты со своим хомяком! Я думала, может, птичку.
– Птичку? – Олег вытаращился на неё. – Птичку?
– Например, попугайчика.
Олег задержал дыхание и мысленно сосчитал от пяти до одного.
– Хорошо, – как можно спокойнее сказал он, ушёл в прихожую, обулся и, ни слова не говоря, покинул квартиру.
Он купил в ларьке бутылку пива, выпил её в два глотка и тут же купил ещё одну. С тех пор, как Владимир Иванович уехал в Бактрию по поручению Крысы Клоаки Странного Гриба, Олег бездействовал и всё чаще испытывал потребность напиться. А Светкины причуды этому только способствовали. Хочет попугайчика! Что ж, будет ей попугайчик!
Олег отправился на птичий рынок, по пути заглядывая в зоомагазины и покупая пиво у каждого встречного киоска. Рынок начал вонять издалека. Он выпил ещё пива, и бродил между рядов, разглядывая котят и черепашек, а запахи вызывали у него дурноту, и крик ручной вороны, и свист старого ужа, и маленькие гуппи в полиэтиленовом пакете с водой, и страшная, омерзительная, невыносимая вонь – вонь испражнений всего животного мира, смешанная с запахами чебуреков и самсы, лапши быстрого приготовления и винного перегара продавцов. Пожилой таджик торговал гусями.
– Почём гуси, отец? – спросил Олег.
Продавец назвал цену.
– Слушай, а ты не знаешь, карликовые гуси бывают? Чтоб в квартире могли жить?
– Карликовые, это что ли, как дерево бонсаи?
– Ну, вроде того, – удивился Олег.
– Бывают. У моего земляка в питомнике что хочешь есть.
– А где это, адресок не дашь?
Таджик накорябал название улицы и номер строения на клочке бумаги и протянул Олегу.
– На, держи. Они сегодня работают, но только до пяти, так что, может, и успеешь. Спроси Джона. Скажи, Дилшод Бекмурадович привет передавал.
Олег покинул вонючий хаос хихикая. Карликовый гусь, ебать его в рот! Вот Светка обрадуется, дура набожная.
Прибыв по адресу, Олег прочитал на выцветшей вывеске: «Приют для домашних животных ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬ». Это было небольшое бетонное строение, напоминающее пункт приёма стеклотары. Он дёрнул дверь. Заперта. Он постучал.
– Кито? – послышалось из-за двери.
– Я к Джону, – сказал Олег.
– Какой Джон? Не знаю никакой Джон.
– Дилшод Бекмурадович сказал, Джон здесь.
За дверью произошёл мелодичный таджикский диалог, затем щёлкнули замки, и Олега впустили внутрь.
– Захади, брат.
Внутри плохо освещённого помещения всё было заставлено небольшими клетками, а по узким проходам между ними с вёдрами корма сновали добродушные таджики.
– Пастой тут, харашо? – сказали ему. – Сичас Джона пазаву.
От нечего делать, Олег стал рассматривать питомцев в клетках: синие морские котики, двухвостые щенки, канарейки-альбиносы, африканские беговые тараканы… Скоро пришёл сильно пьяный Джон, и Олег рассказал ему, как попал к ним в питомник, и что ищет карликового гуся.
– Канэщна, без праблем, дарагой. Гуся хочиш? Есть гусь! Пайдём, пайдём...
Джон повёл его по коридорчику между клеток в глубину помещения.
– Вот. Это Ньемат, а это – Бахадур.
В клетке сидели два крошечных гусёнка.
– А они точно карликовые? Не вырастут потом?
– Э-ээ, зачем ты так? Нэт, зачем вырастут? Всё, взрослый уже, забирай, не бойся!
Со стороны входа послышались возбуждённые голоса, затем крики. Олег обернулся и увидел наряд милиции с пистолетами и овчаркой. Один из ментов отпихнул Олега в сторону и схватил Джона за плечо.
– Муллобоев Иномджон Таджибаевич?
– Асалям алейкем, – расплылся в улыбке Джон.
– Вот только не надо мне тут этой хуйни, – грозно рявкнул милиционер и помахал у Джона перед лицом пистолетом. – Чуть что, они сразу все такие мусульмане, аллах акбар, асалям алейкем, а салями жрут свиную, а залили лейки. Так что лучше молчи и не зли меня, старый пидарас. Ты задержан по подозрению в незаконной скупке и перепродаже краденного эмбрионального материала, и сейчас мы с тобой отправимся в камеру предварительного заключения, а оттуда в следственный изолятор. А ты что за хуй? – мент, наконец, заметил Олега.
– Да я гусят купить хотел...
– Не сегодня. Грицук, установи его личность и пусть пока уёбывает. Потом вызовем, если чё.

***

Светка услышала, что Олег вернулся домой, но продолжила читать Писание, решив пока к нему не приставать. Муж бухнулся в кресло перед телевизором, и она заметила, что он пьян и подавлен.
– Как ты считаешь, дорогой, живём ли мы уже во время, о котором говорится здесь? – Она зачитала 2 Тимофею 3:1 – 4 и умолкла, давая возможность Олегу ответить. Олег, казалось, её не услышал. – Есть веская причина интересоваться последними днями. Ведь вслед за ними наступят хорошие времена для земли. Прочитай журнал, и ты узнаешь об этом больше. – Светка протянула мужу новый выпуск журнала, который ей дали на сегодняшнем собрании.
Олег пошарил рукой под задницей, нашёл пульт от телика, секунду смотрел на панель с маленькими кнопочками, а потом повернулся к супруге и, что было сил, запустил им в Светкину рожу.