castingbyme : Сестра милосердия. Окончание.

Дверь, как я и ожидала, открыли не сразу. Сначала за дверью слышались чавкающие звуки, потом всё стихло, и, когда я уже собиралась придумывать план «Б», дверь отворилась ровно на десять сантиметров. Но я уже успела всунуть в эту щель мой левый ботинок. Надо сказать, что левая нога у меня толчковая с детства, и в классики, и в лапту, и в другие детские игры я выигрывала благодаря этой ноге. После неравной борьбы с инвалидом я влетела в квартиру, шарахнувшись головой о противоположную стену. Красная, с прилипшими ко лбу волосами, я обернулась и увидела моего противника, забившегося в угол. В руке он держал ложку, вымазанную собачьим кормом. При этом никаких животных в квартире не было. С зажатым в руке газовым баллончиком я стояла и осматривалась. Это было странное помещение. Стены были оклеены полосками бумаги, свисавшими бахромой. На полосках бумаги были какие-то письмена.

Уверив человека в инвалидном кресле, что я не сделаю ему больно, я сделала осторожный шаг ему навстречу. Надо было что-то сказать. В тот момент я совершенно забыла, что мне от него было надо.

- Я – Ира, а Вас как зовут? (Колоться было нельзя, чтобы не подвести настоящую Ирку)
- Петер.
- Петер, можно мне сесть, хотя бы на минутку, честное слово, я сейчас уйду.
- Ира, не уходите, пожалуйста. Можно Вас пригласить в гостиную?
- Да, но только на минутку.
- А где собака?
- У меня нет собаки.
- А зачем Вам собачий корм?
- Я его ем. От этого волосы становятся блестящими, там так написано.
- А зачем Вам это надо?
- Ира, это очень важно.

Ну вот, опять вляпалась! – прошипел полузадушенный Василий.

- Почему?
- Понимаете, Ира, ну, пройдите же, я вам скажу одну очень важную вещь.

Мы прошли в комнатку, в которой стояла разобранная кровать и письменный стол. На столе лежал телефон и пачки разных бумаг, и больше в этой комнате ничего не было, за исключением странных обоев, которые я видела ещё в прихожей.

Я села на краешек кровати, а мой собеседник подъехал к письменному столу.

- Дело в том, Ира, что я влюблён. Давно. И я знаю, что денег в конверте недостаточно. Но у меня больше нет. Все деньги я трачу на мою девушку. Она очень красивая.
- А где она сейчас?
- Она ждёт у телефона. Ждёт, когда я ей позвоню. А у меня кончились деньги, и я схожу с ума от отчаяния!
- Подождите, а почему она не может вам позвонить?
- Ей нельзя. Звонить могу только я.
- Хотите, я позвоню с моего мобильного?
- Нет, она с Вами не будет разговаривать.
- Я вам трубку передам!
- Нет, это очень интимно, мы должны быть одни.
- Извините, а где у вас туалет? — Мне нужно было срочно посоветоваться. Зайдя в ванную комнату, я принялась лихорадочно соображать. Подойдя поближе к одной из стен, я, наконец, поняла, что это за листочки. Это были страницы, вырванные из тетрадей, приклеенные многими слоями одна на другую. Одни были совсем свежие, другие – пожелтевшие, державшиеся одним уголком, поэтому вся стенка и напоминала разорванные в клочья обои. На каждом листочке было написанное рукой стихотворение, состоявшее большей частью из двух строк. Первая была практически на всех виршах – номер телефона, начинавшийся на 0900 и кончавшийся тоже на ноль. 0900 – это очень дорогой платный номер всяческих специальных справочных служб, но не только. Это ещё и номер проституток, которые по телефону доводят мужика до оргазма. В газетах полно объявлений с такими номерами:

Горячая мулатка осуществит твои самые грязные фантазии…
Скучающая домашняя хозяйка обеспечит тебе волнующие моменты…
Объем груди – 120, без табу… можно всё!..

И рядом – телефон, начинающийся на 0900 с указанием: «? 2,99/ мин.».

Стихи были такого плана:

0900 — цифры –цифры – ноль
Я – сказочный принц, я – твой король!

0900 — цифры –цифры – ноль
Приди ко мне, сними страданий боль!


Одно стихотворение было чисто автобиографического плана:

Почему я обманут злодейкой-природой?
Почему мои зимы и лета тихи?
Я родился безногим ребёнком-уродом,
Всё что есть у меня – две руки и стихи!

Всё это было беспомощно и напоминало тихое завывание сдыхающего пса.

- Василий, ты чего притих? — Обычно боевой и рассудительный оракул был в нокауте. Очевидно, эта писанина отняла у него последние проблески разума. «Бедный, бедный Петер!» Я закурила сразу две сигареты, чтобы привести своего духа в чувство.
- Ты опять херню какую-то задумала? Я же по твоим глазам вижу, как у тебя извилины выпрямляются! – Накурившись, Василий стал хамить.
- Василий! Не херня! Ты помнишь, мы с тобой читали «Вверху на вилле» Сомерсета Моэма? Я хочу так же, как Мэри, сделать какой-нибудь прекрасный и незабываемый подарок этому безногому страдальцу, который в своей фантазии создал из поганой «ебучей сучки» из газетного объявления Дульцинею Тобосскую и преклоняется перед ней, мастурбируя в трубку и пиша идиотские стихи, и приклеивает их спермой на стенки.
- А ты помнишь, дура милосердная, чем там дело кончилось?
- Нет… Помню только, что Мэри влюбилась в Роули и отказала будущему вице-королю Индии.
- А я тебе говорю, это сто против одного.
- Василий, ты – мужик, и этим всё сказано.

Выкурив ещё одну сигарету, я несколько раз спустила воду в унитазе и пошла, полная решимости, в комнату. Петер сидел за столом и вырывал из принесённых мной блокнотов страницы. Наверху каждой был уже написан известный мне номер телефона.

Я подошла к Петеру и обняла его за поросшее блестящими волосами тело. Мне в нос ударил острый запах мокрой псины. Развернув его в сторону кровати, я перетащила его на простыни. Петер помогал мне, опираясь руками на ручки кресла. Я сняла с него штаны, и на свет появился очень маленький для такого большого тела отросток....

Когда Петер кончил, а это случилось очень быстро, я схватила сумку и выбежала из квартиры. Прыгая через две ступеньки, выскочила на улицу. Придя домой, я увидела, что на мобильном у меня два пропущенных звонка от подруги Катьки. Но у меня не было сил перезвонить ей. Залпом выпив почти полбутылки Шиваса, я заснула в полуобмороке.

На следующий день, проснувшись где-то к обеду, я прослушала сообщение Катерины. Это был какой-то бред. Ей позвонили из фирмы, где работала Ирина, и сообщили, что клиент-инвалид из двадцать второго района найден в квартире с перерезанными венами. Вены он резал крышкой от консервной банки с собачьим кормом.

Я сразу вспомнила, о чём предупреждал Василий. В романе Моэма облагодетельствованный скрипач застрелился. Но было поздно. Я лишилась последней подруги.