Оксана Зoтoва : КонсерВы

Георгий задумчиво шел вдоль ровных рядов консервных банок. Печень, сердце, почки в соусе, мозг ассорти… Георгий поморщился. Мозгами секретарша Людочка кормила его каждый рабочий обед. Он перешел на другую сторону зала и, взяв одну банку, принялся ее разглядывать. С этикетки на него вдумчиво смотрела голубоглазая девушка с чуть вздернутым носиком, припухлыми, как после сна, губами и родинкой на правой щеке. Аннушка. Хмыкнув, он сгреб в корзину десяток банок, завернул в водочный отдел и направился к кассе.

Была пятница. По пятницам Георгий традиционно встречался с Серегой для совместного распития водки. «Дались тебе эти консервы, — Серега энергично стряхивал пепел в жестяную банку – это же полуфабрикат какой-то. Эрзац! Мужик — охотник. Вышел на улицу – поймал – сожрал». С этими словами Серега вытер нож о штанину и отрезал Георгию ухо. «Живая кровь. В ней вся сила» — собутыльник опрокинул в себя водку, зажевав хрящом. «Не скажи, — неуверенно промямлил Георгий, отламывая вилкой у Сереги кусок печени. — Мы ведь не в каменном веке живем. Другие теперь нравы. У каждого должен быть выбор» — он кивнул подбородком в сторону батареи консервных банок и тоже выпил. «Опять же идешь ты сытый – а тут добыча на твой вкус бежит. Ты поймал, а дальше что? Протухнет, пока ты проголодаешься. А у меня удобно — захотел — съел, не захотел – пусть дальше лежит. И отдельно выбирать можно — хочешь печень, хочешь сердце, хочешь вымя. Удобно. Разливай, кстати, водка греется».

«Хорошо сидим» — со вздохом сказал Серега, когда первая бутылка подошла к концу. — Сейчас бы пиздятинки». А я тебе что говорил? – Георгий ухмыльнулся и пнул сетчатую авоську с банками. Где бы мы сейчас пьяные свежую пиздятину взяли? А у меня вот. Припасено. Какую тебе?»

На столе появились две круглые банки. «Лиля Биф» — прочел по слогам Серега, — совместное производство, что ли? Ладно, попробуем» и воткнул нож в металлическую плоть крышки.

«Не те нынче консервы стали. Раньше что? Написано «пизда» на банке, значит и внутри пизда. А сейчас какого только ливера не насуют для объема: сердце, печень… мозг… Ты пробовал когда-нибудь бабий мозг? Это же каша — хуже гречки. Куда его только девать- выкидывать разве что… Ничего вроде бы, чистенькая… — Серега окунул палец в рассол и, облизав его, кивнул Георгию: а у тебя что?».

Георгий молча разглядывал содержимое банки с Аннушкой на этикетке. Вот, что я и говорил — Серега брезгливо наморщился: насовали что ни попадя — пизда с горошину, зато кишок с килограмм. Георгий осторожно намазал серую массу на черный хлеб: «А вроде бы ничего. Хорошо идет. Под водку». «Как знаешь, я не гурман» — Серега растянул пизду руками и осторожно опустил ее в рот. Дожевав, он по-баскетболистски метко бросил банку в мусорную корзину, почесал живот и зевнул: я у тебя на диване пристроюсь. И захрапел.

Георгий остаток ночи задумчиво смотрел на Аннушку. Щекотал кусочки внутренностей зубочисткой, смаковал, ел ее с хлебом и без, пробовал жарить печень, пока, наконец, не уснул, допив напоследок рассол из банки.

Когда Георгий проснулся, было уже светло. Серега хлопотал с чайником, стол прибран, мусор собран. «Ты завтракал?» – спросил хозяин квартиры, испуганно хватаясь за сетку. «Не, у меня после вчерашнего изжога, ну ее, эту Лялю. Я по пути домой перекушу» — гость захватил мешок с мусором и исчез за дверью.

Георгий взял очередную банку с голубоглазкой на этикетке и достал консервный нож.

Когда запасы закончились, Георгий снова направился в знакомый магазин. Побродив по торговому залу, он все- таки обратился к менеджеру за помощью. «Артикул 1901-82 не завозили?» — крикнула менеджер куда — то в подсобку и, повернувшись к Георгию, пожала плечами: наверное, сняли с производства». «Попробуйте Алину — хорошо берут».
Георгий пожал плечами и ушел домой.

Через месяц он умер. От голода.