Штучный тавар : райские объятия

Тихо ступая на носочках, боль начинает свою вкрадчивую поступь. Неслышно, незаметно, неторопливо ступает подкрадывается ко мне. Если напрячь слух, сосредоточиться, то я слышу ее легкие шажки. Кап кап кап как капли по подоконнику, я знаю она маскируется под дождь, под тиканье часов, все что угодно лишь бы усыпить мою бдительность и незаметно подкрасться максимально близко. Но меня не проведешь. Я уже чувствую шелест ее белоснежных одежд, накрахмаленных как у медсестры из центра. Хрум хрум тихо тихо но я уже чувствую, ощущаю ее в липком поту на теле, сжимаю ладони в беззвучной ярости. Снова я не готов к встрече, снова безоружен перед ее появлением. Все ближе ближе, напрягаю слух еще сильнее, все органы чувств в предельном напряжении, и вот уже ее безликий запах ударяет в ноздри, всегда такой стерильный как в хирургическом отделении, пропитанный медикаментами как в аптеке. Кожа покрывается мурашками будто от дуновения ее дыхания. Боль. Моя вечная подруга. Ненавистная настолько люто, что будь я в состоянии вызвать ее на дуэль, я бы голыми руками растерзал ее, порвал в клочья зубами. Но увы мой соперник силен, а я слаб всегда перед его появлением. Как всегда впрочем. Пытаюсь занять чем то мысли. Сосредоточиться на мелочах чтобы хоть как то оттянуть момент встречи. Вот прохожие несутся по улице, застигнутые дождем врасплох. Кто прикрывает макушку газетой, кто сумкой, кто наплевав, несется вперед перепрыгивая лужи, чтобы быстрее добраться в тепло и уют. Улыбаюсь. Так смешно смотреть как они скачут бегут несутся, похожие с высоты на мокрых крыс. Там там. Шаги в голове все настойчивее и громче. Боже, моя гостья торопится быстрее войти внутрь меня, пробраться под кожу, по венам. Сжимаю пальцами виски, мотаю головой нет нет только не так легко и быстро. Я еще поборюсь, еще повоюю за право быть собой, а не ее рабом. Тихий глубокий вздох. Нет, мне лучше прилечь. Стоять тяжело, и свет режет больно глаза. Прикрываясь от света, как слепой, бреду в кровать, ложусь. Смотрю в потолок. Тик так тик так. Блять боль и не собиралась уходить, затаилась в ожидании момента когда можно напасть и одним мощным наскоком разгромить мои войска. Отвлечься надо, чтобы не думать о спасении, единственном спасении от нее таком легком и простом, таком райском спасении. Нет нет, нельзя. Сука держись. Щелкаю пультом от телевизора, бесцельно по каналам, в поисках утешения, развлечения, всего чего угодно только бы забыться хоть на несколько минут. Напрасно. Одна фигня. И голоса, искаженные динамиками, до боли режут слух. Черт, даже слушать не могу. Больно. Сука Сука когда ты успела так близко подобраться? С яростью отбрасываю пульт в никуда. Через мгновения слышу звоню Конечно, я не мог не попасть в единственную вазу в доме. Да и хер с ней и с пультом. Все бесит, все раздражает. Боль пробралась под кожу. Колет ее тысячами иголок, ползает под ней миллионами тараканов, все тело саднит, ни одного живого места. Даже зубная боль в сравнении с этим-не более, чем укус комара. Боже на сколько же еще меня хватит? А спасение рядом, в соседней комнате, в аптечке. Такое легкое и заманчивое. Райское. Черт черт не думай об этом! Даже не смей. Не смею, отгоняю послушно мысли. Беззвучно корчась на кровати, вспоминаю детство, как впервые с отцом прыгал с тарзанки в реку. Как долго стоял и боялся сделать последний шаг в, как мне тогда казалось, бездну. А потом, спустя вечность по меркам детства, я наконец на одеревенелых ногах сделал шаг, крик разорвал горло, а брызги охладили кожу. Вылезал я героем. Теперь мне казалось все по плечу, все по силам. И с тех пор я не боялся бездны. Даже когда она распростерла передо мной свои сладкие райские объятия я не особо задумываясь, сделал шаг. В никуда. Как выяснилось потом. А тогда казалось, что я нашел личный персональный рай на земле. Доступный в любой момент. Стоит лишь захотеть этого и ты в его объятиях, мягких и теплых. Это потом выясняется, что они на самом деле железные оковы, а ты вечный арестант, раб, вечный узник своего рая. В котором есть лишь одна дверь. Односторонняя. Только вход. А выхода уже нет. Сладкий рай, блестящий каплей на острие иглы. Игла. Мысль как током пронзила сознание. Все тело свернуло узлом, все суставы словно вывернуло наизнанку. Господи… дай сил. Не думать. О игле. Снова и снова проваливаясь в полузабытье вспоминаю, как лежа в луже собственной блевотины пуская пузыри на искусанных губах я поклялся больше не переступать порог. Остаться в аду, но свободным. Жаль, что это решение пришло слишком поздно, когда все отвернулись. Друзья. Любимый. Все. Резко сводит судорогой живот. Желудок пустой, я забыл когда ел последний раз, и все же он умудряется извергнуть из себя сгустки желчи, еще чего то. Лежу отрешенно в этом дерьме и сил нет даже продвинуться от этого. Боль волнами гуляет по телу, теперь она полноправная хозяйка, теперь она захватила все бастионы. Мое войско развито, жалкие остатки раненых сбились в кучу где то на задворках сознания. Лежу и молюсь о том, чтобы скорее провалиться в небытие. Холодное, безмолвное, безликое, но такое спасительное для меня. Все тело колотит дикая дрожь, зубы отбивают дробь так, что рукой приходится придерживать челюсть чтобы не дай бог не лишиться языка или зубов. Еще немного господи… не думать об аптечке. Не думать о ней. Запретить. Запретить. Ее просто не существует. Не знаю сколько проходит времени, я то проваливаюсь в забытье, то резко всплываю на поверхность боли. Перед глазами красная пелена, и когда я пытаюсь их открыть, по вискам полосуют бритвы. Даже приглушенный сумрачный свет приносит адскую боль. Сползаю с кровати. Жалкий, трясущийся, без сил ползу в ванну. И этот путь для меня сродни восхождению на эверест. Через каждый шаг передышка, тело ломит и выворачивает прямо на ходу. Боже боже… сдохнуть бы… Доползаю до раковины. Держась за ее края встаю. Ноги трясутся. Еле стою. Наощупь открываю аптечку, не глядя протягиваю руку и беру шприц. Доза. Сладкая манящая, мои двери в рай. Только нажми поршень до упора, и они настежь распахнуться перед тобой. Так легко и просто. Заманчивый вход в персональную тюрьму, пыточную. Но об этом сразу не говорят. Об этом тебе потом вкрадчиво нашептывает на ухо боль. Которая отныне твои вечный спутник. Рай и ад. Все так просто. Беру шприц, пальцы заученно занимают свои места. Вены кажется сами собой набухают в ожидании сладкой порции нектара. Все внутри кричит во всю глотку ДАВАЙ! Замираю, и вдруг дико крича и ненавидя сам себя выдавливаю все содержимое в раковину. Бросаю шприц и рыдая в голос оседаю на пол. Холодный, кафельный, как могила. Сжимаюсь в комок, боль наносит удар за ударом в отместку за упущенный шанс на освобождение. Остервенело и методично потрошит все внутренности, беспощадно расправляясь…

Я провалялся в ванной часов 5. Пока не потерял окончательно сознание. Спасительные объятия которого были для меня дороже материнских.
А когда очнулся, совершенно разбитым, понял, что боль оступила. Конечно, не навсегда, а всего лишь на время. Но теперь я знал, что шаг вперед сделан. Шаг над бездной к собственному спасению. И я его сделал. Потому что с детства привык не бояться этого.