Мецак : Маленький Адольф vs. Ильич Ленин

19 Февраля 1920
Боже, как холодно! Товарищ Ленин обещал провести отопление…или привезти? Точно! Привезти! Вечером к моему дому подъехали сани, и, не стучась, в дом ввалились трое мужиков, тащивших на плечах шкуру медведя. Шкуру не докинули до меня сантиметров пять:
- Спасибо Ильичу!- крикнул я им, когда они вышли из дома.
Шкура, между прочим, не грела, по причине своей обледенелости. Но я быстро сообразил и уложил шкуру в дверях, которая теперь служит мне ковриком.
Было 11 часов ночи, когда ко мне позвонил Ленин.
- Алло!
- Что так долго к телефону подходишь? Шкуъой мишки что — ль укъывался?- спросил товарищ Ленин. Я пытался как-то оправдаться, но Ленин прервал меня,- Пъиходи ко мне, устал я, спать хочу.
- Уже бегу товарищ!
- Мишаню пъихвати.
- Кто это?
- Шкуъа моя.
Взяв подмышку подмышку шкуры медведя я помчался через вьюгу и мороз к Ильичу..

21 Февраля 1920

— Где ты так задеъжался товаъищ?- спросил Ленин, когда я втаскивал шкуру медведя в дверной проем.
- Автобусы плохо ходят, товарищ.- Попытался оправдаться я.
Через 10 минут я, все-таки, затащил шкуру в дом. Прислонившись к стене, я принялся утирать лицо от пота. В коридор вошел Ленин с тремя мужиками.
- Отнесите этого мишаню ко мне в сани, мы с товаъищем, нечаянно, ъешили пъокатиться.
Мужики, было, подхватили меня на руки, но потом, подумав, отпустили на землю и унесли шкуру.
Уже через полтора часа, когда Ленин закончил ходить в туалет, мы мчались в его санях против метели, сидя на обледенелой шкуре медведя.
Неожиданно Ленин закричал мне в самое ухо:
— За мною!- и спрыгнул с саней, мчавшихся на полной скорости (учитывая обледенелость дороги и отсутствие лошадей) в сугроб.
Я последовал словам Ленина и прыгнул с саней, угодив в прорубь.
«Холодно»- заметил я, когда Ленин тыкал в меня палкой, пытаясь помочь мне выбраться из проруби. Это была последняя моя мысль на ближайшие 13 дней.

6 марта 1920

Проснулся я с мыслью — «потеплело». И действительно — потеплело. Лежал я на кровати, укутанный в одеяло, в какой-то комнате. Слева от меня стояло кресло-качалка, («только бы я был не на хате у Ильича»- взмолился я), справа располагалась тумбочка, а на ней ленинская шляпа. Я коротко выругался. Вошел Ленин.
- Звал?- скорее сказал, чем спросил он и уселся в кресло,- Долго ты спал товаъищ.
- Каюсь. Виноват.
- Ты давай лучше подумай кто шкуъу спеъ.- Ленин взял в руки газету, давая мне время подумать. Я не понял о какой «шкуъе» Ленин говорит, но не решился перебивать его чтение. Ленин прочел 12-и страничную газету за 2 минуты и обратился ко мне:
- Ну что?
- Какая шкура?
Ленин коварно улыбнулся и сказал:
— Ладно, не хочешь по хоъошему, будет по дъугому. Будешь лежать в этой къовати голодным до тех поъ, пока не ъасскажешь мне, кто укъал шкуъу.- С этими словами Ленин вышел из комнаты. Я незамедлительно последовал за ним, после того как отыскал свою одежду в тумбочке и оделся.
Ленин сидел в своем кабинете:
— Вспомнил товаъищ?
— Да. Про шкуру вспомнил, а кто украл ее, не представляю, так как лежал в беспамятстве неопределенное количество времени.
— Ты не спеши. — Сказал Ленин.- У тебя есть 24 часа, чтобы веънуть мою шкуъу. Пшел!
Я вышел на улицу. Отовсюду капал таявший снег. Я двинулся в сторону своего дома, когда Ленин окликнул меня, и сказал что пойдет искать мишку со мной, но, после неотложных дел. Я ждал у дома Ильича более получаса. Когда он вышел, мы двинулись в сторону моего дома.
— Где искать будем?- В глазах Ленина я заметил озорной блеск, как у сыщика.
— Я не представляю себе, где может находиться ваша шкура!
— А я пъедставляю; она покоится у кого-то на къовати, и сейчас воъюга сладко спит, укутавшись в нее.
— Так день ведь…
— Все! Я дальше не могу идти. У меня политические дела, совсем забыл пъо них. У тебя 7 часов до вечеъа, чтобы веънуть шкуъу.
Ленин ушел.

12 марта 1920

Уже был собран чемодан, когда в мой дом постучали. Я не хотел открывать, так как решил, что это люди Ленина пришли за мной.
— Ъазбевай двеъь!- услышал я знакомый голос, и быстро спрятался с чемоданом под кровать.
В комнату вошло два человека, одним из которых был Ленин (я узнал его по тапочкам).
— Его здесь нет!- доложили Ленину.
— Убежал!- предположил Ленин. – С моей шкуъой. Сжечь дом! Шучу, я останусь здесь. Здесь спать буду,- я решил, что Ленин собирается лечь на кровать, под которой я прятался, но он ушел в ванную.
Человек Ленина ушел, не забыв прихватить со стола иконку. Я немного выждал, и вылез из убежища. Прислушавшись, я услышал храп в ванной. Я уже было открыл поломанную дверь, как услышал:
— Отопление пъовести в эту лачугу! Холодно как у собаки.
— Есть, товарищ!


23 марта 1920

В Германии было пасмурно, когда я высадился из поезда. Немецкий я знал в совершенстве неплохо, так что работу здесь найти для меня, не составило большого труда.
Мой первый рабочий день начался 23 марта, в мой первый день в Германии. С вокзала я сразу же зашел в бар, так как в поезде не кормили. Я уселся за крайний столик, соседствующий со столиком на котором стояла табличка с надписью — «Заказан». Заказав себе еды, я принялся, есть хлеб, посыпав его солью. К столику с табличкой «Заказан» уселись три человека. Один из них смахнул табличку в карман и сказал маленькому, ничем не примечательному немцу, сидящему слева от него:
— Ты давай Адольф посмелей! Стиль свой придумай что — ли! Ото не усов, не прически.
— Не хочу усы!
— Нужно! Стиль! Маленькие хотя — бы нужно! Иди речь говори!
— Есть хочу!- запротестовал Адольф, потопав ногой.
— Дай ему пиво, Эрих,- сказал сидевший рядом с ними мужчина в шляпе, похожий на швейцарца.
После того как на их стол принесли пиво, Адольф выпил в минуту три кружки пива, и его соседи подтолкнули его на небольшую сцену, на которой играла музыку какая – то группа.
Адольф шагал до сцены, как солдат, при этом задевая столики, хозяева которых громко кричали на него. Когда Адольф достиг сцены, его заметили уже все посетители бара, коих было немало. Мне принесли бифштекс, и я не заметил, как маленький Адольф разогнал музыкантов. Доев бифштекс, я взглянул на сцену и увидел, как Эрих расталкивает и пытается, поднять с земли Адольфа, на которого видимо сильно подействовало пиво. Когда процедура пробуждения закончилась, Эрих сунул Адольфу в руку какую-то бумажку. Адольф взглянул на нее нетрезвым взглядом, после чего засунул ее в рот и прилюдно съел. Посетители бара, которые, как и я наблюдали эту сцену, громко зааплодировали. Эрих и, видимо его товарищ, поднялись со стульев, и, недовольные, направились к выходу. В зале сначала несколько человек, а потом и весь зал закричали – «Говори!». Кричали они до тех пор, пока Адольф не вывернул им свою еду из желудка напоказ. Блевотина, тем не менее, достала только трех человек, в первых рядах. А затем Адольф заговорил:
— Люди! Немцы и немченки! Сегодня, когда страна наша завязла в путах и мраке, и другие страны хотят нас поджать под себя, мы товарищи…,- толи от слова товарищи, толи от бифштекса мне стало плохо, и я, прикрыв рот рукой, помчался к выходу.
— Держи его!- заорал Адольф, указывая на меня, и меня сразу же подхватили за руки и понесли к сцене.
— Не нашенский он!- продолжал маленький Адольф.- Плохо ему от слов тех, говорю которые я! Плюет на Германию! Держаться мы должны вместе! И тогда мы непобедимы! Зачем нам есть с рук других стран?! Мы сами будем кормить их! Немцы самая великая нация! Мир создан для нас, товарищи!- зал поддержал Адольфа криками.
Меня затащили на сцену и бросили к ногам Адольфа.
— Кто ты?- спросил он, пиная мое плечо.
— Немец! Свой я! Немцы лучше, чем Россия!
- Россия! Эта та страна, от которой беды в Германии! Эта недоразвитая страна бросает вызов Германии! Война! Войной решим проблему!- вечно аплодирующий зал резко затих. Через некоторое время с зала начали доноситься крики протеста, после чего полетели продукты и стеклянные принадлежности. Пришлось страдать и мне, но я быстро сообразил, где черный выход, и выбежал в него. Адольф стоял снаружи и ждал меня:
— За мной! – приказал он, но когда увидел, что я не двигаюсь с места, добавил,- Теперь нас двое, смирись с этим. Эти люди скоро будут здесь, так что лучше убраться от сюда вместе.
Я не заметил логики в его словах, но, все же, решил последовать за ним, так как знакомый немец в Германии никогда не бывает лишним.
Был вечер, когда мы сидели у него дома, и он рассказывал мне о своем плане захвата власти. Он сказал, что сегодня был мой первый рабочий день, и что работаю я на него. Я поинтересовался своими обязанностями, на что Адольф ответил просто – «Помощь». Я постелил себе на полу, когда Адольф умывался.
— Ты что, здесь спать собрался? — поинтересовался Адольф.
— Понимаешь,- начал я,- у меня нет дома в Германии… Уже нет, меня выгнала жена из дома.
— Понимаю.- Сказал Адольф,- Как ее зовут?
— Эээ… Лена Натски,- назвал я имя своей русской подруги.
- Она еврейка! Я так и знал! Ууу! Евреи! Ненавижу евреев больше, чем люблю немцев! Иди спать на улицу, я не могу оставить тебя здесь. Завтра, в 18 часов у пивной Бавария. Не опоздай!

24 марта 1920

Я проснулся от сильного удара в голову. Это Адольф открывал свою входную дверь, а так как я лежал рядом с ней, меня зацепило.
— Прочь бичара!- заорал на меня Адольф. Я повернул к нему голову, чтобы он признал в бичаре своего помощника, но Адольф не успел разглядеть меня, и ударил ногой в нос. По моему лицу потекла кровь. Адольф переступил меня и двинулся прочь:
— У, жидяр развелось!- сказал он, и я потерял сознание.
Когда я проснулся, то обнаружил что все еще лежу у дома Адольфа. Нос больше не кровоточил. Оглядевшись, я заметил, что Адольф забыл закрыть дверь. Войдя в дом, я первым делом промыл горячей водой лицо и вытер кровь с пальто, затем я услышал вкусный запаха чего-то напоминавшего бифштекс. Зайдя в кухню, я обнаружил, что угол, в котором находилось что-то вроде печки для нагревания воды, горит. Дым покрыл практически весь потолок кухни, и я, не раздумывая, бросился из дома. Пробежав квартал, я обернулся в поисках слежки, и никого не обнаружив я занервничал еще больше и свернув за угол, скрылся в первой попавшейся пивнушки. Усевшись за стол, я заказал минралочки и взглянул на сцену, на которой выступал с речью мой знакомый Адольф. Публика в пивной явно симпатизировала Адольфу, который заводился еще больше и уже кричал, поломав микрофон. Снаружи пивной промчалась пожарная машина — гудя сиреной. Адольф видимо, подумал, что это полиция, спрятавшись за кулисы. Публика потребовала Адольфа обратно, и он вышел из-за кулис. Улыбнувшись, он предложил всем выпить. Каждый выпил по кружке пива, и Адольф произнес — « Война! Только война, товарищи, способна развеять смуту в Германии!». Кто-то выкрикнул с места — «У нас даже армии нет!». «Будет товарищи! Будет!». Зал взревел в восторге. Маленький Адольф поклонился и пошел прочь из пивной, по пути захватив со столика солонку. «Видимо в другую пивную»- подумал я. Допив минералку, я вышел из пивной. У входа стоял Адольф:
- Я видел, как ты зашел.- Сказал он,- Ты опоздал сегодня. Где ты спал?
— У тети,- Машинально произнес я,- извини что опоздал.
— Не извиняйся! Твое опоздание скажется на твоей зарплате! Идем. Мне нужно зайти домой.
Мы двинулись в противоположную сторону дома.
— Разве твой дом не в другой стороне?
— Нет. Тот дом я заметил три дня назад. Дверь была открыта, и я решил пожить там временно. Как я узнал позже, тот дом принадлежит какому-то русскому. Ильич что — ли. Он должен приехать сегодня, поэтому мы туда не идем.
— Откуда ты узнал, что это дом Ильича?
— Друг сообщил.
«Если Ленин узнает, что я поджог его дом, то… Ссылка сразу! В Сибирь, или Якутию. Или же этот Ильич ни есть Ленин?»- Адольф прервал мои думы, сказав:
— Мы на месте. Вот мой дом,- Адольф указал на ветхое сооружение из кирпича, напоминающее завод «Владик» в Новокузнецке,- Ну ладно, я пошел. Иди домой, выспись хорошо. Завтра нам предстоит возглавить митинг. Прощай!
Я остался один, где-то на окраине города. Немного подумав, я решил пойти к дому Ильича.
Дом уже потушили. Ровно половина сгорела. Пожарных уже не было. Из под обломков, по русский матерясь выскочил мужчина с густой бородой, которая была серой от залы.
— Вы хозяин дома?- спросил я.
— Да.- Мужчина даже не посмотрел на меня.
— Ильич?
— Да.- Сказал он удивлено, и посмотрел меня, видимо желая задать мне вопрос, но я уже вовсю мчался по тротуару прочь от его дома. Ильич видимо заподозрил что-то, и помчался за мной. Я быстро оторвался от него, завернул за угол и прислонился спиной к стене. Какая –то кошка подошла к моим ногам, и мяукая обтерлась об них. Я пнул тупую тварь, но она, в ответ, накинулась на меня и поцарапала мне щеку, залетев на меня с огромной скоростью. Я был поражен таким поведением беззащитной кошки.
— Все не русское! Даже кошки не русские!- вскричал я, и твердо решил возвращаться в Россию.

4 апреля 1920

Вернувшись в Россию, я сразу пошел к своему дому и спрятался в кустах, наблюдая за домом.
Два часа было тихо; никто не входил и не выходил из дома. На третьем часу ожидания, я заметил, что дверь моего дома забита досками, на которых висела табличка. Я вышел из укрытия и подошел к двери дома. На табличке, висевшей, на дверях было написано — «Осторожно, в доме злая собака». Не раздумывая, я сорвал с двери доски и, открыв дверь, вошел в дом. Мое первое впечатление заставило прослезиться мои глаза от запаха, блуждавшего в квартире. Второе впечатление было намного сильней первого, так как на меня что-то набросилось. Спустя некоторое время, после того как я одолел собаку и выставил ее за дверь, я осмотрел комнаты; мебели в них не было, почти все обои содраны, в углах комнат нагажено. Я немного подумал, и решил покинуть дом. На крыльце меня встретила все та же собака, набросившись на меня снова. Почти до самого дома Ленина я бежал от нее. Дверь в дом Ленина была открыта, и я оказался в безопасности. В коридор вошел товарищ Ленин с кружкой чего-то питательного. Обмерив меня долгим взглядом, он велел мне следовать за ним.
Ленин уселся в свое любимое кресло, в одном из своих кабинетов, и велел мне сделать то же самое. Я попытался потеснить Ленина в его кресле, но он заорал на меня, указав на пол рядом с окном, куда я должен был сесть.
— Долго тебя не было,- начал Ленин свою речь,- соскучился я даже очень чуть-чуть. Не было когда тебя, много в Ъоссии изменилось. Цены на шкуъу медвежью упали. Не нужна мне тепеъь шкуъа.
Я сидел спиной к окну, с которого свисала занавеска, качающаяся от ветра и задевающая мою макушку, отчего макушка ужасно чесалась.
— Вот что. Попъосить тебя хочу. Чеъез месяц к нам пъиедет человек один из Геъмании… Да не чеши ты голову! Так как ты знаешь немецкий, ты должен будешь стать его гидом. От моего лица, безусловно.
Я почесал макушку еще раз, но быстро, чтобы не заметил Ленин, после чего почувствовал запах дыма за спиной. Не успел я сообразить, в чем дело, как уже догорала стена позади меня.


10 апреля 1920

В Сибири было холодно. Поднимали нас, раним утром, а укладывали спать поздней ночью. Работали мы в степи, где бродили волки и медведи, которые не раз посягали на наше мясо, которое мы при случае нападения зверей, прятали на деревьях, взбираясь на самую макушку.
В Сибири, я познакомился с Васей, который называл себя Декабрь. Декабрь много рассказывал мне про свою жизнь, и про его свершившиеся мечты, за которые он остаток своих дней будет трудиться в Сибири. У Васи была семья, «Декабристы»- как он их называл. Вася еще много рассказывал мне про себя, и свою семью, но я не слушал его, пряча свое «мясо» на макушке дерева. Примерно через месяц, после того как я попал в Сибирь, ко мне подошел человек со шляпой и сообщил, что скоро я выхожу, по наставлению «вышки». Декабрь подслушал монолог человека со шляпой и мной, и когда человек-шляпа ушел, Декабрь вытащил нож из-за пазухи и прижал меня локтем к стенке, уперев нож в горло. Я не сказал Васе, что он перепутал мое горло со своим, и он, называя меня подкаблучником властей, проткнул ножом горло, из которого что-то потекло, но я не увидел, что это было, так как быстро высвободился от его локтя и убежал в лес. Вася Декабрь за мной не последовал, и я решил прогуляться по степи, так как еще не скоро увижу ее вновь. Я вышел в открытое поле, когда услышал медвежий рев, жаждущий моего мяса. Деревьев по близости не было, и я решил закопаться в снег. Медведь приближался сзади, заметив самый мясисты участок моего «мяса». Я быстро зарылся в снег, и почувствовал, как снег шевелится подо мной, после чего снег вместе со мной полетел вниз, и я ударился о землю. Встав, я заметил, что нахожусь в какой-то, толи пещере, толи берлоге. Я точно узнал что это, когда что-то мягкое ударило меня по голове, при этом издав пронзительный медвежий рев. Я сообразил, что потревожил спящего мишку, и в панике налетел на стену берлоги, оказавшуюся снегом. Спящий мишка последовал за мной, совсем озверев. Не помню, как я оказался в лагере, или не хочу вспоминать.
Через три дня, за мной приехала машина, и забрала меня из Сибирского лагеря. Уезжая, я махал рукой счастливцам, которым еще отдыхать и отдыхать в этой прекрасной и сурово русской Сибири.

28 мая 1920

Машина высадила меня, как я и предполагал, у дома Ленина, в котором было громко от голосов сотни людей. Дверь была открыта, и я вошел в дом. Людей оказалось меньше чем сотня на 98 человек. Ленин и какой-то товарищ в кепке мирно беседовали за столом. Товарищу в кепке, явно нравился стиль Ленина, но когда я снял с него кепку, при этом поздоровавшись с Ильичом, то не обнаружил лысины под кепкой. Сильно получив в нос, я пошел умываться в туалет. В общественный, конечно же, туалет, а не в личный Ленина. Ленин как-то говорил мне – « Когда — ни когда ты займешь мое место у власти, я ъазъешу тебе пользоваться моим туалетом». Закончив умываться, я вернулся к Ленину и товарищу, но на месте где сидел Ленин, я обнаружил мертвую птичку. Я бы не весть что подумал, если бы не получил затрещины сзади, которую получил от Ленина. Ленин подошел к птичке и смахнул ее веником в ведро.
— Этот товаъищ отведет тебя к вокзалу, где ты встъетишь немецкого товаъища и пъиведешь его ко мне. Выполняй!- Ленин покинул нас, после чего мы вышли из дома, и в полном молчании дошли до вокзала, где меня покинул товарищ в кепке, на прощание, сказав — «С газетой, маленький и умный».
Через несколько минут подъехал поезд, из которого вышел мой знакомый Адольф, с газетой, маленький, и, наверное, умный.
Он не признал во мне своего старого немецкого товарища, но я все же довез его до дома Ленина, потратив его деньги на извозчика.
Ленин не вышел нас встречать. Войдя в дом, маленький Адольф сразу же указал мне место, где будет спать, и еще одно, где его будить. «У меня беспокойные сны, поэтому колющие и режущие предметы попрячь в шкафчики» — сказал он вместо «Спокойной ночи» и упал на диван, который выбрал для сна. Я тоже сильно вымотался и устал, поэтому сел в кресло, и уснул без книги.
Снилось мне, как Адольф сталкивает меня с балкона, но я крепко держусь за периллы и кричу что-то по-немецки.
Проснулся я от того, что мои ноги затекли, и готовы были разболеется. Открыв глаза, я увидел, что маленький Адольф спит на моих ногах, как кошка. Я встал, уронив Адольфа на пол, и пока мои ноги приходили в порядок, вспомнил, что Адольф просил меня разбудить его, в том кресле, в котором я уснул.
Закончив утренний туалет (хотя уже был конец дня), я вернулся к Адольфу, который уже проснулся и жалобно стонал, сидя прислонившись спиной к креслу, в котором мы спали.
— Добрый день, почти вечер, товарищ! Как спалось? – я решил начать с позитивной ноты.
— Ноги!- жалобно стонал Адольф по-немецки.- Я не могу двигать ими! Копчик болит! Кажется, я что-то сломал!
— Если ты и сломал что, то это копчик!- пошутил я.
— Ненавижу русских больше чем евреев!- сказал Адольф, зачем-то по-русски, и упал в беспамятстве. Видимо он не выспался.
Я поднялся в кабинет к Ленину. Ленин, уронив голову на письменный стол, спал.
— Товарищ!- позвал я его.
Ленин проснулся и посмотрел на меня:
— Я занят! Я Ъаботаю! Выйди и веънись с кофе.
Когда я принес кофе, Ленин посмотрел на зерна, и сказал, чтобы я вымолол кофе, заварил его и принес к нему, посыпав две ложки сахара в кружку. Я попросил Ленина записать все, что он сказал, иначе я забуду. Ленин посмотрел на меня как медведь в Сибири, после чего сжевал все зерна кофе, которые я принес. Когда я сообщил Ленину наш утренний разговор с Адольфом — Ленин встал со стола, надел штаны и пошел звонить доктору, который приехал спустя пять минут, и забрал тело маленького Адольфа на плече. «Скоро верну» — сказал он Ленину напоследок.

2 июня 1920

Я сидел и слушал, как Ленин разговаривает с портретом, висевшим на стене в его любимом кабинете. Мужчина на портрете молча, слушал Ленина. Ильич называл портрет господином Линкольном. Разговор Ленина с портретом прервал доктор, вошедший в кабинет, держа за руку маленького Адольфа.
— Товарищ Ленин! Я вылечил этого господина!- доктор подвел Адольфа к креслу, и усадил его в него. Маленький Адольф, с визгом, присущим только немцам, вскочил с кресла, и попросил, по-немецки, разрешения стоять. Ленин попросил меня перевести, что сказал Адольф.
— Повышения моей зарплаты хочет. — Сказал я.
— Будет ему повышение! – обрадовал меня Ленин и попросил меня и доктора покинуть его покои, так как ему требуется переговорить с Адольфом с глазу на глаз.
Спустя пять минут Ленин позвал меня в кабинет. Когда я зашел, то он объяснил мне, что ему нужен переводчик, для разговора с немцем. Я долго переводил их разговор, показавшийся мне учебником по политической философии: Ленин просил Адольфа ждать и крепнуть все правление Ленина. Адольф был против, и говорил, что сейчас, когда Россия еще слабая от революции, ему надо действовать. Ленин обещал ему, что подготовит Россию для него, и что следующий ее правитель будет слабохарактерным азиатом девяти лет. Маленький Адольф лишь хмурил брови. Тогда товарищ Ленин пообещал Адольфу вечером медовый торт, после чего они пожали друг другу руки, и подписали какие-то бумажки. Ленин сказал мне, что я был свидетелем Истории.
Адольф дождался вечернего торта, и только после того как съел торт, поспешил на поезд едущий на его родину.
Весь вечер Ленин улыбался и говорил, что торт был не медовым.