Бесплатный газ : ФИАЛКА (конкурz)

ФИАЛКА (конкурz)


С залупой, как ива плакучей,
Сутулясь, вхожу в кабинет.
(Саша Штирлиц)

(1) Преамбула:

– Не волнуйся, голубчик, больно не будет, – успокоил меня эскулап Князев Константин Фёдорович, – сейчас анестезию сделаем и порядок.

Он попшикал на хуй какой-то жидкостью.

– А когда с женщиной можно? – я держался из последних сил, пытаясь выглядеть лютым ебакой.

– Да вот сразу и можно будет, как отойдёт заморозочка. Через пару часов, – он поднёс к хую странный прибор похожий на выжигатель по дереву.
У меня в детстве был такой. Ну, не совсем такой, как у доктора, но очень похожий. И раскалялся он тоже докрасна.

Я поморщился.

– Не смотри, дорогой. Не всем нравится.

Где-то внизу живота я чувствовал странное волнение – только бы доктор чего-нибудь не испортил…

Сизый дымок весело вился перед глазами, пахло жареным. Я инстинктивно задержал дыхание, прикусил губу и сжал кулаки.

Конечно, было жаль хуй, но это было последнее, что дотошный врач хотел исправить в моей детородной системе. Приходилось терпеть.

– Вот и хорошо. Молодец, – прокашлял Фёдорыч, – одевайся.

Я, не глядя вниз, натянул джинсы и через них пощупал хозяйство. Очень странное ощущение – ЕГО не было!

– Что за дела, доктор?!

– Анестезия. Когда отойдёт – всё вернётся на свои места.

Для пущей уверенности я оттянул штаны и посмотрел вниз – ВСЁ было на месте, но хуя я не чувствовал. Впервые в жизни.

– Можешь идти, и предохраняйся получше, любезный.

В последний раз, втянув лекарственно-кабинетный воздух, с лёгким оттенком запаха горелого мяса, я вздохнул, и прикрыл за собой дверь.

– До свидания, – прошептал я в щель.

– Всего хорошего. Всего хорошего…

Счастливым сперматозоидом я двигался по коридору. Вокруг меня на стульях вдоль стен молча сидели разношёрстные и разнополые люди с бумажками в руках. Терпеливо дождавшись своей очереди, они с грустным видом заходили в кабинеты и, волнуясь, выслушивали вердикт: либо плюс, либо минус.

Что касаемо меня, то я шествовал с довольной лыбой, уверенной походкой, спиной чувствуя завистливые взгляды болезных индивидов.

Да и хуй бы с ними! Главное – у меня всё в порядке. Лечение позади – я снова готов к полноценной студенческой жизни.

Немного попетляв по коридорам я, в накинутой на плечи кожаной куртке, выскользнул на крыльцо десятого КВД, извлёк из кармана жёлтую пачку «Camel», выудил сигарету и похлопал себя по карманам – огня не было.

Неожиданно сзади по спине больно ударила дверная ручка – в преодолении желания закурить я не успел отойти от двери на безопасное расстояние.

– Блять, – вырвалось невольно. Я обернулся, – что за хуйня...

В приоткрытый проём на свет выскользнуло хрупкое создание, облачённое в клетчатую юбку воланом и голубой свитер ручной вязки с высоким горлом.

Томные карие глаза почти слились с длинными, до пояса, чёрными волосами и с коричневой палочкой «More» в милом ротике, очерченном, видимо для контраста, вишнёвой помадой. В руке оно держало так нужную мне зажигалку.

– Здрасьте, – выдохнул я, проваливаясь, словно в канализационный люк, в эти глаза, – огоньку можно?

Дева чиркнула колёсиком, зажигая огонь:

– Пожалуйста.

Я смачно затянулся. Окинул незнакомку взглядом, уже более скрупулезным и оценивающим.

– Ия, – представилась она первой, нарушая все законы этики.

– С-саша, – я слегка стушевался от неожиданного напора. – Ия?

– Это по-грузински фиалка, – объяснила она ни капли не смутившись глупому вопросу.

– Очень приятно.

– И мне.

– Необычное место для знакомства. Не находите?

– Я тут первый раз. От триппера лечилась. Сейчас жду повторных результатов. Очередь. Два человека передо мной осталось. Там душно. Вот вышла покурить. А ты? – она резко перешла на «ты».

– А я уже отмучился. Всё хорошо. Здоров, – какая-то странная истома овладевала мной. Ия, несомненно, начинала мне нравиться. – Может, сходим куда-нибудь?

– Можно, я не против. Тем более – я теперь свободная женщина…. Ну, я пойду. Моя очередь уже должна подойти, – она бросила полсигареты в урну, развернулась, обдав меня облачком качественного парфюма, и с трудом потянула массивную дверь на себя.

– Я здесь подожду, – сказал я, помогая ей войти.

Хуй в штанах пока что не подавал признаков жизни. Это начинало меня беспокоить.

(2) Собственно, амбула:

Фиалка появилась минут через десять:

– Куда пойдём?

– На Поклонную в парк. Погуляем.

– Пошли.

Ия трещала без умолку. Изредка, когда её чуть пухлые губы плотно обхватывали горлышко бутылки Хамовников, мне удавалось вставить пару фраз. Только фразы были какими-то невразумительными типа: про погоду, про её глаза, одежду и про то, как я умудрился к двадцати годам стать «постоянным клиентом» дотошного Фёдорыча.

– А у меня мама из Тбилиси, а отец – москвич. Они в институте познакомились. Поженились. Я здесь недалеко живу, на Студенческой. Месяц назад у меня задержка была. Думала пиздец – залетела. Оказалось – простудилась. Меня мать тогда чуть не убила. Еле отмазалась. А ещё у меня сестра есть. Старшая. Но она замужем уже, – и в таком духе не переставая.

– Ой, посмотри-ка, собаки ебутся, – Ия крепко схватила меня за руку.

Большой чёрный двортерьер, забив на окружающий мир и высунув язык от удовольствия, заправлял рыжей суке вдвое мельче его.

– Весна, – многозначительно протянул я, отхлёбывая пиво.

– А ты классный, – она крепче стиснула моё предплечье.

– Наверное…, – выдавил я и почувствовал стальную хватку на яйцах.

– Ты такой терпеливый. Слушаешь внимательно. Не перебиваешь. Никто со мной больше десяти минут не выдерживает. Я тебя хочу.

– Прямо здесь? – я поперхнулся пивом. – Может, до общаги дойдём? Тут недалеко.

– До общаги я не доживу, – она просунула пальцы под ремень и потащила меня к кустам.

От такого поворота событий и недельного воздержания, кровь немедленно притекла к пещеристым телам. Только имел место один конфуз – чувствительность пока так и не вернулась.
Фиалку трясло от возбуждения. Она повернулась ко мне задом и упёрлась руками в дерево. Волосы гривой рассыпались по плечам.
Вот это жопа! Да простят меня победители и ветераны, но вид сзади был крайне заманчивый.

– Ну, давай, – она откинула юбчонку.

Я и дал. Меня долго просить не надо. Правда, брюки я снимать не стал, а просто расстегнул «болты» на джинсах.

– Ох, – вздохнула она и выгнулась пантеркой, когда мой бесчувственный орган вошел в неё.

«Всё-таки охуенно знакомиться в КВД! Чистая такая любовь, добрая, проверенная венерологами и скрупулезными лаборантами, а главное – уровень доверия глубокий – можно не предохраняться», – думалось мне, когда я совершал возвратно-поступательные движения, силясь приблизить развязку.
Но не тут то было!
Фармацевтика доктора знала своё дело и слабины не давала.

Ия была темпераментная девушка. И ебаться, походу, любила нешуточно. Мы уже давно переместились от дерева на кОжанку, благородно пожертвованную мной в качестве подстилки.

Прошло минут тридцать.

– Ты такой молодец, Саша. Прямо настоящий мужик, – похотливо щебетала Ия. – Всё делаешь для того, чтобы доставить удовольствие женщине. Мне так хорошо с тобой. Ты такой сильный. Не кончаешь долго, умничка, – с этими словами она взяла в руку моего брата и пристроила его к анусу. – Сделай это для меня, милый.
Вот это пруха!

– Всё, что угодно, для леди.

– Туда можешь кончать.

«Вот дура! А то я не знаю. Хорошо тебе кайф ловить – тебе в пизду ничем не брызгали», – не унимался рассудок, а тело продолжало свою работу. – «Блять! Сука! Как же кончить-то?»

(3) Апогей:

Тут к проблеме анестезии добавилась ещё одна – какая-то, припухшая от алкоголя бабуля. Типажная такая бабуля: с клюкой и с авоськой, в юбке и пиджаке. На лацкане пиджака поблёскивала орденская планка. А какую бабушку вы ожидали увидеть на Поклонной?
Она, видно, шорилась по кустам в поисках прибавки к пенсии и, невзначай, набрела на нас.

– Совсем распустилась молодёжь, – прошамкала старушка, – я сейчас милицию позову.

– Бабуля, идите в жопу! Дайте кончить!

Фиалка так разошлась, что вконец перестала воспринимать реальность, а заслышав слово «жопа», активизировалась не на шутку:

– Да! Да! Возьми меня! В жопу! Глубже! Глубже!

– Да ты, пацан, совсем совесть потерял, – не унималась бабка. – Мало того, что превратили парк чёрт знает во что, так ещё и хамят взрослым! Ротопомойники!

– Бабуля, не злите меня! Съебитесь. По-хорошему.

– Давай! Давай! – уже в голос кричала Фиалка.

– Ну, я вам сейчас покажу, извращенцы, – бабка двинулась в нашу сторону, одновременно занося палку для решающего удара.

Приблизившись, оскорбленная бабуля, насколько позволяли немощные силы, попыталась ударить меня по шее. Я вывернулся ужом, поставил блок. Каратека, хуле. Клюка прошла вдоль руки и уебала Фиалке по спине.
Девица заорала так, что птицы, казалось, замолкли, а небо тот час затянуло тучами. Солнце померкло. Пришёл ад!

Ия дёрнулась вперёд, хуй выскочил на свет. В довесок из её недр мне на джинсы и на рубашку прилетела партия сочных шоколадных брызг.

Армагеддон, бля! Полный. В Парке Победы.

– Да пошла ты на хуй, бабка! – я разозлился окончательно и вскочил на ноги, представ перед бабулей в полный рост.

Старушка, увидев живой стоячий хуй, на секунду потеряла дар речи и, вспомнив о своей девственности, чести и героической молодости, заверещала и бросилась в атаку, пытаясь клюкой стукнуть меня по самому дорогому.

– Извращенцы! Содомиты! – кричала она.

Вторым голосом, почти в унисон с бабулей, вдалеке раздалась знакомая трель милицейского свистка.
Судя по траектории звуковых волн, органы правопорядка сильно заинтересовались словом «содомиты» и быстро приближались к нам.

– Пока, родная. Мне пора, – выдохнул я, оттолкнул наседавшую старушку, отчего та плюхнулась задом на траву, выдернул из-под уже вскочившей раскрасневшейся Фиалки куртку, и побежал прочь, на ходу заправляя в джинсы непослушный хуй.
Хорошо, что штаны не снял – без штанов особо не побегаешь.

Пусть обломанный, пусть испачканный, но до одури счастливый я нёсся по парку.

«Блин, вот мудак. Нужно было хоть телефон у неё взять», – думал я с тоской, а сердце пело от радости – чувствительность постепенно возвращалась.

(4) Кода:

Я судорожно снимал с себя грязную одежду и бросал её на пол.
Неторопливо щёлкнул замок. В комнату вошёл Гена-одногруппник. Он подозрительно принюхался:

– Саня, это от тебя что ли гавном несёт?

– Это не гавном несёт, а фиалками, – пробубнил я, скрутил шмотки в узел и поспешил в душ.

(5) Пиздец:

Осторожный стук в дверь.

– Да-да. Войдите! – отозвались оттуда.

– Здравствуйте, Константин Фёдорович, – это снова я…