Мжалала : Фрагмент

Всё началось с якобы свадебной фотографии. Это произошло на одной из конспиративно-корпоративных вечеринок. Они проходили в поломанных, никому не нужных троллейбусах или в списанных железнодорожных вагонах, что символизировало для нас движение, но движение не произвольное, а по строго обозначенному маршруту.
Она ходила тогда почему-то в свадебном платье, испачканном в нескольких местах то ли кровью, то ли губной помадой. На голове у неё красовалась разорванная фата. Я же был одет в измятый фрак, из нагрудного кармашка которого вместо свежесорванной розочки торчала розочка свежеразбитая.
Мы были как на подбор: совершенно невменяемые, пьяные, укуренные, обдолбанные. В общем просто – хорошие люди. Увидев друг друга, мы поняли – два идиота нашли своё счастье.
На фотографии, сделанной тогда, были запечатлены наши расплывшиеся лица. Я, абсолютно серьёзный, обнимал её за плечи и пронзительно смотрел в объектив. Она, немного улыбаясь, поглядывала на меня.
В первый же день нашей встречи мы решили уединиться, предпочтя шумной компании прогулки по ночным подворотням. Она рассказывала мне, что любит ходить в одиночестве по промышленным зонам и наблюдать за тем, как красиво закат сливается с дымом заводских труб. Мы забрались на какую-то крышу, нашли место, куда падал лунный свет, и, сидя под ним, я читал ей стихи.
Это было начало странной, но изумительно прекрасной любви. Поэтому на следующее утро она, страдая от жуткого отходняка, вопила, пытаясь заколоть меня моей же розочкой, а я, подавляя в себе сильнейшие рвотные позывы, рвал на ней её платье.
Мы остались вместе, влюблённые, нуждающиеся друг в друге. Мы разгуливали по городу – я, завёрнутый в смирительную рубашку; она, одетая в белый больничный халат – изображали медсестру, которая помогла сбежать своему возлюбленному из психбольницы. Прохожие бросали на нас тревожные взгляды. Мы закидывались какой-нибудь химической дрянью и говорили часами, одновременно, не слушая друг друга.
–Мне хотелось бы стать одной из этих звёзд. Ты знаешь, как это прекрасно – дарить людям свет?.. Я бы хотела дарить свет маленьким девочкам, которые долго не могут уснуть и смотрят в окошко, на звёзды… Ты представляешь, как это потрясающе, когда какая-нибудь маленькая девочка смотрит на тебя, ловит твои лучи, улыбается тебе… А ты смотришь на неё, даришь ей свой свет и улыбаешься ей в ответ… Каждая девочка мечтает о том, чтобы ей кто-нибудь подарил звезду с неба. Так почему же нельзя, чтобы звёзды принадлежали маленьким девочкам?.. Однажды, когда я была маленькой девочкой, мой отец пытался меня изнасиловать. Он приехал на машине забирать меня из школы и попытался там же, в машине, трахнуть меня. Я не понимала тогда, чего он от меня хочет. Но я очень сильно испугалась, кричала и отбивалась от него. На крики пришли какие-то непонятные люди, одетые в одинаковые формы, выволокли отца из машины и начали избивать его. А потом они меня изнасиловали. По очереди. А потом выяснилось, что отца они забили до смерти… Ты знаешь, мне кажется, что умирать – это больно… Не в плане того, что смерть обязательно должна быть мучительной. Смерть может быть и мгновенной. Но мне кажется, что боль заключается в другом. Например, боль тогда, когда душа выходит из тела… Как героин… Ты ведь чувствуешь боль, когда втыкаешь иглу в кожу, а потом уже испытываешь кайф… Это ёбаное государство лишает нас всех радостей жизни. Оно запрещает героин, марихуану, кислоту… И ничего не даёт взамен, что самое интересное. Типа мы должны прожить скучную жизнь, сдохнуть у себя в квартирке и быть зарытыми в землю в деревянном ящике. Уж лучше пусть меня сожгут, чем зароют. Знаешь, говорят, что на огонь можно смотреть бесконечно. А я вот не могу смотреть на огонь ни минуты. Мне начинает казаться, будто я сама огонь. И я вот так колыхаюсь, бросаю искры во все стороны. Я боюсь представлять себя огнём… Я боюсь потухнуть… У тебя были в детстве какие-нибудь страхи? Ну знаешь, страх темноты там…
Меня в детстве пугали хокой. Я безумно боялась этой хоки. Я представляла её в виде огромной серой мыши. Нет, даже не в виде огромной серой мыши, а в виде тени огромной серой мыши… И эта тень огромной серой мыши ходит и пожирает маленьких детей. Я ужасно боялась… Как вообще взрослые могут говорить маленьким детям такие вещи?! Они что, не понимают что ли?! Когда я была маленькой девочкой, я безумно любила смотреть на звёзды… Мне хотелось бы стать одной из этих звёзд…
– Эти чёртовы звёзды… Они для меня олицетворение безмолвия. Подумать только, ведь на них ничего нет, кроме пыли!.. Если бы я жил на какой-нибудь из этих звёзд, я был бы всего лишь пылинкой, зарытой под миллиардами других пылинок. Ну уж нет… Хотя, если бы ты была рядом со мной, ну, то есть такой же пылинкой, это было бы ещё ничего… Я думаю, мы с тобой нашли бы, чем заняться… Меня бесят эти дебильные клоуны. Они размалёванные, как дешёвые шлюхи. И думают, что веселят людей!.. Да они же просто наглухо ёбнутые!.. Эти твари наверняка должны умирать как-то по-особенному. Ну, например, захлебнуться собственным смехом… По моему, достойная клоунская смерть. И хоронить их тоже надо как-нибудь по-особенному… Знаешь, что мне больше всего хочется сделать осенью?.. Мне хочется зарыться в опавшие листья. Нет, серьёзно, это же было бы круто – зарыться в опавшие листья. В смысле, не так, когда тебя под землю живьём зарывают. Зарыться, как будто укрываешься одеялом с головой. Разве это не круто, укрыться опавшими листьями?.. Ты знаешь, иногда мне кажется, что этот город живой, что он движется. Мне кажется, будто дома здесь реально ходят, передвигаются с место на место. Но тут проблема в том, что определить, какие дома передвинулись, нельзя, потому что они все одинаковые… Меня совсем не прикалывает смотреть мои детские фотографии. Я хотел бы их сжечь, но рука не поднимается. Боюсь, что сожгу своё прошлое. А жить без прошлого это ещё страшней, чем просматривать свои детские фотографии… Слушай, а давай писать друг другу письма. Плевать, что мы можем видеться каждый день. Это же круто – писать письма. Мы можем признаваться друг другу в любви в письмах. Хочешь читать каждый день о том, как я люблю тебя?.. У тебя никогда не возникало желания угнать колесо обозрения?.. Прокатиться на колесе обозрения по городу… Колесо оборзения… А давай махнём куда-нибудь по железнодорожным путям… Плевать куда, в какую сторону… Затаримся химией и пойдём куда-нибудь по железнодорожным путям… Мы можем путешествовать по ним и в другие страны… Жаль, что железнодорожных путей не прокладывают на другие планеты. Как было бы круто пойти по железнодорожным путям на Юпитер или на Уран… Только не на звёзды. Главное, чтобы не на звёзды… Они для меня олицетворение безмолвия…
Утром солнце жгло нас, как вампиров. Мы не могли найти себе места в этой Вселенной. Мы превращались в чудовищ. Она пыталась разодрать ногтями кожу на моём лице и выколоть мне глаза, а я хватал её за шею, чтобы задушить. А после мы сидели, обнявшись, и курили.
Вскоре наши корпоративно-конспиративные вечеринки закончились. Любое движение, даже если это движение по рельсам, с которых не свернуть, приобрело лишь одно направление – в никуда.