Ванчестер : The Stogovs

The Stogovs.
Вера Стогова, врач- терапевт районной поликлиники тридцати четырех лет от роду стояла у зеркала в ванной. Из зеркала на нее смотрело бесформенное заспанное существо. Узкие глазенки, туловище с полным отсутствием талии, бесформенная грудь второго размера- ушки спаниеля, короче, полная фигня. Вере даже жить не хотелось, в ее положении действительно проще было наложить на себя руки, и только чувство ответственности перед двумя детьми, Леной и Борей, не давало развиться мыслям о самоубийстве. Времени на приведение себя в относительный порядок оставалось минут пятнадцать. Вера тяжело перелезла через бортик ванной и включила душ.
Виктор Стогов, тридцатишестилетний токарь, проснулся сам не осознав от чего, но лучше бы он этого не делал, настолько адски болела голова. Боль была такая пронзительная, как будто по черепной коробке стучали молоточками от детсадовского металлофона сотни чертиков, непонятно как туда забравшихся. Виктор повернулся на бок, боль вроде стала меньше, зато он почувствовал рвотный позыв. Вроде бы надо встать и побежать в туалет, но сил у токаря не было. Они покинули его еще вчера. Самое главное- Виктор не помнил, что же с ним произошло. То есть, помнил как они с товарищами по работе, Игорем и Юркой, взяли в универсаме почти без очереди портвешка, что было неслыханной удачей и сидели себе вроде тихонько в парке, но потом к ним подтянулся Генка, бывший хоккеист и даже чемпион, а ныне работник кладбища. А у того деньги водились. Хронология дальнейших событий тонула во мраке.
Вера после душа вошал на кухню, поставила на плиту воду для овсянки и постучала в стенку.
Дети, Лена, Боря, пора вставать! — крикнула Вера писклявым голосом и включила радио. В эфире, как всегда в это время, была передача «Опять двадцать пять».
Восьмиклассница Лена, главная надежда семьи Стоговых, встала почти сразу и зашлепала босыми ногами к умывальнику, шестиклассник Борька лишь повернулся на другой бок. Он не сказать что спал, но вставать не хотел по нескольким причинам. Основная состояла в том, что Борька не выучил ни одного урока, ибо притащился домой часов в восемь вечера после захватывающего футбольного матча, пыльный, уставший и голодный. Разумеется, уроки делать было лень. Мать, работавшая в поликлинике на полторы ставки пришла еще позже и не успела проверить выполнение домашнего задания, а отец вообще явился неизвестно когда и, скорее всего, опять пьяный.
Виктор, так толком и не позавтракав, надел кургузый пиджак и под злобным взлядом жены покинул квартиру. Обычно, в таких случаях Вера выписывала ему больничный, дабы муж отлежался, пришел в себя. Но на этот раз жена рявкнула на Виктора что- то типа того, что в следующем месяце и так на одни больничные жить будем, так что иди- ка, дорогой, работай. Работал Виктор на заводе- пешком от дома минут десять. Это если в здоровом состоянии. В то злополучное утро каждый шаг давался токарю с трудом.
Привет рабочему классу,- услышал Стогов. Бодрый голос принадлежал Юрке, корешу и собутыльнику. Маленький, всегда в приподнятом настроении, казалось, никакой похмельный синдром не мог заставить его перестать шутить.
Здорово,- Стогов посмотрел на приятеля сверху вниз и протянул ему заскорузлую рабочую ладонь.
Что, тяжело после вчерашнего ?- весело поинтересовался Юрка.
Дык эт тебе все как с гуся вода, а у меня башка разламывается.
Еще бы не разламывалась, столько вчера выжрал,- засмеялся Юрка, показывая редкие желтые зубы.
А ты что, меньше чтоли?- злобно спросил Виктор.
Может и не меньше, только мастерство не пропьешь,- гордо ответил Юрка,- мы тебя, лося, еле до дома вчера доперли. Ты еще с Генкой- хоккеистом хотел бороться, стекло расхуячил на остановке...
Ну я дал вчера,- токарь развеселился и на время забыл о своем тяжелом состоянии.
Боря и Лена Стоговы шли по напрвлению к школе. Высокая для своих лет, худая Лена бодро вышагивала, придерживая на плече сумку с учебниками. Борька еле поспевал за ней. Сегодня он бы с удовольствием не пошел на уроки, но знал, что от сестры не отвяжешься. Можно и подзатыльников получить, к тому же обо всех прегрешениях будет рассказано матери. Поэтому Боря бежал за сестрой со всех ног. У крыльца Лена ослабила бдительность и побежала болтать с подружками, а вот Боря остановился и задумался. И было от чего. На него пристально смторел находившийся среди десятиклассников парень в модной ветровке. Он снял темные очки и показывал мальчику глазами, что к нему следует подойти.

Работать с утра было совсем невмоготу. Руки тряслись, голова болела. Токарь Стогов понял, что без опохмела он до конца рабочего дня не доживет. В свое время Виктор был передовиком производства, да и чего уж там скромничать, лучшим токарем на заводе. Его портрет и поныне красовался на Доске почета, правда, исключительно по недосмотру председателя профкома Петренко, которому некогда было сделать новые фотографии и снять наконец изображение Стогова, которое сейчас вызывало у людей, знающих его лишь кривую усмешку. В общем, Виктор постепенно превращался из отличного работника и примерного семьянина в рядового пьянчугу. Опять же чисто по инерции к нему приходила какая- то женщина из Министерства Просвещения по фамилии Хрусталева. Выспрашивала про Виктора, его домочадцев. Говорила, что пишет новый учебник английского языка, в котором будет текст про образцовую советскую семью. Видела бы она Стогова вчера или сегодня утром…
Виктор подготовил станок к работе и осмотрелся. В последнее время мастер Николаич, да и сам начальник цеха Яровой пристально следили за Стоговым, который вышел из доверия. Если он был смурной и путался с Лоскутом, которого непонятно как держали на заводе, скорее всего из жалости, мастер не отходил от Стогова ни на шаг, но сегодня Николаич по какой- то причине отсутствовал.
Эй, Лоскут!- позвал Виктор, увидев сгорбленную, словно вопросительный знак, фигуру.
Чего, Витек ?
У Вас випить водится? А-то мне невмоготу совсем,- пожаловался Стогов.
Вливаешься в наши ряды,- хитро усмехнулся Лоскут.
Тебе- то что ?
Да мне ничего,- Лоскут сморкнулся на замасленный пол,- Как твое финансовое положение ?
Стогов полез в карман штанов, извлек мелочь, пересчитал на огромной ладони.
Рубль двадцать.
Сойдет,- сказал Лоскут, и друзья, озираясь направились в раздевалку восьмого цеха.

Привет, Борис,- парень протянул Боре руку.
Это был Воробей. Он учился в свое время в борькиной школе, и ушел после 8- го. Одни говорили, в техникум, другие- в вечернюю школу. Чем он занимался на соамом деле, никто толком не знал, опять же ходили слухи, что он фарцует, по другим данным- ворует куртки по школам. Так или иначе, ничего хорошего про Воробья сказать не могли. Учась в шклое он сосбенно не хулиганил и не нарушал дисципину, с другой стороны, однажды Боря видел как мать Воробья, вся взволнованная, заходила к директору. Что- то в этой истории было нечисто.
Воробей был единственным, кто называл Борю по имени, а не Стогов или Стог. Он же всегда предлагал шестикласснику сигарету. Так было и на этот раз.
Отойдем на пять минут,- сказал Воробей и надел темные очки.
Они отошли за угол школы. Воробей протянул Боре пачку «Космоса».
Помнишь, о чем я просил?- спросил Воробей, дав Стогову насладиться первой за день сигаретой.
Ну,- сохраняя независимый тон ответил Боря.
Надо сегодня,- Воробей осмотрелся по сторонам, — После второго урока жду тебя у магазина.


После опохмела, да еще и что называется на старые дрожжи, Виктор повеселел, даже пошутил с вернувшимся с планерки Николаичем. Тот, почувствовав идущий от Стогова перегар, недовольно поморщился, но принял это за остаток вчерашних возлияний. Ничего не сказал и отправился готовить отчеты о выполнении планов. Стогов погрузился в работу, но постепенно, часам к одиннадцати, пришел к выводу, что душа требует продолжения банкета. К несчастью Стогова, мимо проходил ветеран производства дядя Коля, Николай Васильевич Ежов по паспорту. Член партбюро завода и большой любитель принять на грудь. По виду дяди Коли невозможно было определить, выпил он или нет. С неизменно красной физиономией, он проходил по цеху быстрой походкой, что- то бормоча себе под нос.
Дядя Коля,- позвал Стогов,- ты как насчет того этого, здоровье поправить бы надо.
Да ты, я смотрю, уже поправил,- заметил Никвас.
А если мы еще по чуть- чуть.
Да ты видать угостить решил старого коммуниста?- неподдельно обрадовался дядя Коля.
Я бы рад, да денег двадцать копеек,- Стогов виновато развел руками.
Эх вы, молодежь, все приходится самому делать,- и дядя Коля, выругавшись, отправился к хромой Петровне занимать пятерку до получки

На первом уроке Боре положительно повезло. Его не спросили. Вторым была физкультура, любимый предмет Стогова- младшего. Шестиклассники ворвались в раздевалку и принялись дурачиться. Борька, веселый от того, что избежал законной двойки по истории, выхватил из кармана небольшой кусок пастмассовой трубки с надетым на один конец пальцем от резиновой перчатки, так называемый рябинострел, зарядил его заранее припасенной спелой рябиногй и пальнул по свежевыбелнной стене. На стене осталось пятно.
Здорово!- закричал Олежка Ромашин,- Стог, дай мне тоже стрельнуть!
Через две минуты все стены и потолок мальчуковой раздевалки оказались залепленными противными желтыми пятнами.
Еб твою мать! Это что же вы делаете, фашисты ?- раздался вдруг крик старого физкультурника Виктора, привлеченного веселыми криками подростков.
Парни стыдливо встали у стенки.
Кто это сделал ?- продолжал Виктор,- Я все лето стены и потолок красил! Какой дебил ?
Чье это ?- физкультурник схватил брошенный на пол рябинострел.
Мое,- вышел вперед Боря.
Марш отсюда,- и физкультруник схватил Стогова за шиворот и вытолкал из раздевалки.
Старик тяжело дышал. Не было для него преступлений страшнее, чем курение, прогулы физкультуры и порча школьного имущества.
А портфель?- просунулась в раздевалку и спросила кудрявая черная голова Бориса.
Где его сумка ?- гневно спросил Виктор.
Андрей Коршунов хотел отдать Борьке его сумку с учебниками, но учитель выхватил ее из рук мальчика и запустил на лестницу, просле чего захлопнул дверь раздевалки. Борька спускался по лестнице, а эхо еще долго разносило по школе крики Виктора про фашистов, дебилов и прочих вредителей.

Заметно нетрезвый токарь Стогов, почувстовав трудовой порыв, принялся с удвоенной энергией наверстывать упущенное, то есть нагонять план, ибо до обеда можно сказать создавал видимость работы. От станка его аж дым валил. Зашедший в цех начальник Яровой был приятно удивлен таким отношением Стогова к работе. «Исправляется парень»,- подумал руководитель и двинулся дальше.
Мастер Николаич вошел в Отдел Технического Котроля.
Чего звонили, Галина Федоровна ?- заискивающе спросил он у строгой полной женщины средних лет.
А Вы полюбуйтесь, Юрий Николаевич, что на Вашем участке люди вытворяют,- она показала на выстроенные в ряд детали.
Это что же, практиканты из училища ?- удивленный мастер рассматривал бракованные детали.
Нет, Юрий Николаевич, даже практиканты на такое не способны. Это Стогова вашего работа.
Так, ну он у меня получит, — мастер, потирая руки выскочил из кабинета.
Следом за ним заспешила Галина Федоровна.
Ну нельзя же так к металлу относиться,- причитала она,- И куда он смотрел, когда это творил ?
Мастер не слышал ее причитаний. Он широким шагом приближался к рабочему месту Стогова. И когда Николаич уже увидел согнувшегося над станком Виктора, раздался режущий ухо скрежет, и в ту же секунду от станка что- то отскочило, заискрило и взмыло в воздух. Ошарашенный Стогов грохнулся на пол, а болванка со свистом взлетела под потолок и ударила в плафон. Рабочие бросились врассыпную, Николаич прижал вцепившуюся в него Галину Федоровну к штамповочному станку. В ту же секунду плафон грохнулся на промасленный пол и разбился на тысячу кусочков. Несколько секунд в цехе стояла гробовая тишина. Постепенно рабочие стали приходить в себя. Вроде, никто не пострадал. Стогов сидел на деревянной решетке возле своего станка и виновато улыбался. К нему уже направлялся мастер. Галина Федоровна не решалалсь отойти от шатмповки. Лучше бы Николаич кричал, но он был неожиданно спокоен и холоден.
Виктор Васильевич,- обратился он к Стогову,- сейчас мы с Галиной Федоровной составляем акт о Вашем нахождении на рабочем месте в нетрезвом состоянии, Вы отправляетесь домой, а Вашу дальнейшую судьбу будет решать партийная организация завода.
Даже будучи в состоянии эйфории, Стогов понял, что дело- хуй.

Борька ошивался около столовой, возвращаться в раздевалку не хотелось, но надо было решиться, раз обещал Воробью проделать операцию. Мысленно сосчитав до ста, мальчик направился по лестнице обратно в раздевалку. Она никогда не закрывалась, поэтому Борька прошмыгнул незамеченным. На вешалках висели школьные курточки одноклассников. Боря похолодел. Ему было стыдно и страшно, но с другой стороны хотелось оправдать доверие, оказанное Воробьем. Вот и нужная курточка. Без сомнения, это Вадика Ковальчука. Ее Борька знал по значку «Тре Крунур» на лацкане. Отец Вадика работал во Внешторге, ездил за границу, поэтому всяких значков у Вадика было немеренно. Но не за значком шел Стогов. Борька еще раз посмотрел на дверь и полез во вонутренний карман. Он Сразу нашел связку ключей на брелоке. «Может, положить обратно»,- мелькнула у Борьки мысль, но тут дверь скрипнула, мальчик, схватив ключ, в один момент нырнул под лавку. В ту же секунду в раздевалку вбежал Андрей Шамаев. Он направился к своему дипломату, достал дневник и вышел вон. «Виктор в ударе, опять колы начал ставить»,- подумал Боря. Не торопясь он покинул раздевалку, затем кубарем скатился по лестнице и выскочил в рекреацию. Идти к выходу он не стал, дабы не нарваться на дежурного учителя, а напрвился прямиком в туалет на первом этаже. Аккуратно открыв окно, Борис спрыгнул вниз.

Молодец, Борь, хвалю,- Воробей пожал Стогову руку.
А не хватятся ?- опасливо спросил восьмиклассник Алтын, здоровый парень, шестерка и телохранитель Воробья.
Если и хватятся, то после уроков,- ответил Воробей,- да и никто не докажет. Может он потерял, выронил, еще чего- нибудь.
А этот,- Алтын показал на Борьку,- надежный пацан ?
Понадежнее тебя,- бросил Воробей,- варежку прикрой.
И приятели направились к шестнадцатиэтажной башне. Борька с неудовлетворением заметил, что когда Виктор бросил сумку, она слегка порвалась, и учебник норовил вывалиться на асфальт. Надо было постоянно придерживать ее рукой. Но это не очень расстраивало Стогова. Его больше занимали мысли о том на что он потратит обещанные Воробьем 150 рублей.

Вера Стогова вернулась домой не поздно, часов в пять. Дверь открыла Лена. Из общения с дочерью выяснилось, что никто из мужской половины домой еще не приходил. Вера была обеспокоена отсутствием Бори. «Вообще- то мальчик должен был уже вернуться»,- подумала Вера, разогревая нехитрый ужин. Она давно собиралась проверить у сына уроки.
Раздался звонок в дверь. «А вот и он»,- подумала Вера и направилась открывать. Но на пороге, у ее удивлению, стоял не Боря, и не муж Виктор, а широкий мужчина, заслонивший собой весь проход. Из- за его плеча выглядывала седая женщина в форме капитана милиции, Вера, как врач, была военнообязанной и разбиралсь в воинсикх званиях, в отличие от большинства женщин.
Оперуполномоченный, старший лейтенант Чайкин Николай Сергеевич,- с места в карьер начал мужчина, тыча Вере в лицо удостоверением,- А это Валентина Денисовна, инспектор по делам несовершеннолетних. Разрешите пройти ?
Стогов Борис здесь проживает ?- строго вопрошал опер.
Да, но его нет пока, а что- то случилось ?- сердце Веры бешено забилось.
Его вещь?- спросил старлей и протянул Вере борин учебник английского.
Вера узнала учебник по обложке. Голова закружилась. Она наугад открыла страницу и прочитала:
The Stogovs.