Подружка Сатира : Ебучая политика жизни.

Мы рожаем наших детей, даём им жизнь и порой сами её колечим: кто-то чрезмерным опекунством взращивает в ребёнке дикую неуверенность и безвольное существование; кто-то от “чрезвычайного ума” сеет синдром отличника в своё чадо, и тот вдруг от нерешаемой задачи, в лучшем случае, впадает в затяжную депрессию, а в худшем, кончает жизнь самоубийством; кто-то от всего сердца бездумно балует долгожданного, растя эгоиста; кто-то лепит разносторонне развитую личность, записывая роднулю в многочисленные кружки и секции, не замечая меж тем, как тает и бледнеет подопытный от недосыпа и вечных перегрузок. Обычно мы не признаём своей неправоты и давим их своим авторитетом. Господи, как много зла мы причиняем своим собственным детям. Я уже не говорю о малышах-отказниках, прозябающих в детских домах и приютах, без материнского тепла и отцовского плеча. Из них (нас) складывается общество, и нечего удивляться его аморальности, озлобленности и пофигизму. Эти мысли, о детях, пришли ко мне после посещения одного детского дома.
Он располагается в Подмосковье. Обнесён оградой из серой тоскливой проволоки, символизирующей жизнь его обывателей. Сквозь неё проглядывается детская площадка. Там дети не заливаются беззаботным смехом, не носятся оголделыми, шумными стайками… Одни лишь сломанные, ржавые качели наполняют пустоту. Я не буду описывать внутреннюю убогость здания, ибо, ясен пень, как выглядят гос. учреждения данного типа, и общения с местным персоналом, который вражески настроем любым вторжениям извне. Меня провели в комнату, к грудничкам. “Камера смерти” подходящее было бы для неё название: окна заклеины газетами, пропускающими совсем немного света, запах мочи стоял резким столпом, и крик, этот душераздирающий именно крик, а не плач, о помощи… Когда-то я смотрела видео передачу о производстве натурального шёлка в Китае: личинки бабочек Bombyx mori складируют большими партиями в хранилище, какое-то время ждут пока гусеница внутри не вырастет до определённого размера, тем самым увеличивая площадь своей обмотки, а следовательно и длину нити. Далее кокон бросают в кипяток, шелкопряд погибает, а его “спальный мешок” разматывают на натуральную шёлковую нить. Вобщем, это две параллели, которые в моём повествовании пересекаются. Брошенных грудных детей пеленают в марли, которые меняются лишь в крайних случаях. Они вынуждены фактически каждый день бороться за своё существование, преть заживо и мучаться. А потом, по достижении определённого возраста, “личинки”, как отходный материал, выкидываются государством за борт, в клоаку преступлений и распутства. Коррупционная структура выжимает по максимуму все материальные блага, предназначенные для обустройства приютов, детских домов и т.д. И этот конвеерный поток, к сожалению, бесконечен. Кому-то очень важно растлевать наши умы развратом и насилием, окаймлять скудоумием наши головы:… пускай как можно больше малолетних сук работает на систему, становится её винтиком. Пусть трахаться начинают пораньше и побольше, да залетают почаще, и оставляют эти дивидендные вложения в наших гос. поймах до совершеннолетия оных. Мы снесём вашу систему ценностей и морали-нам нужны “кадры”, больше “кадров”, нам нужна вся Россия, вся эта ебучая страна.
Я помыла малышей, постаралась дать каждому частичку тепла, поглаживая и напевая колыбельные песни, которые в своё время напевала мне мать. Моя поездка-капля в море. Ох, если бы наше “стадо” стало более организованным! В животном мире, например, муравьи все вместе строят свой дом, дружно откладывают яйца; пчёлы делятся на группы разведчиц, сборщиц, приёмщиц-они денно и ношно суетятся во имя своей группы, делая работу “на ура”. То есть вот эти вот бездуховные твари работают сообща на благо, а человек-существо социальное, наделённое душой, любит свою жопу греть индивидуально. Парадокс.


































< br>