Kaizer_84 : Африка

Таня проснулась утром и поняла, что заболела. Ничего особенно ужасного, но неприятно.
Она отзвонилась на работу, развела в кипятке терафлю, включила телевизор и стала бесцельно щелкать каналы.
Там не было ничего, кроме глупых сериалов и однообразных ток-шоу от Малахова до Малахова.
Видимо телепродюсеры в дневное время рассчитывали на кого-то иного, совсем не на Таню.
За стенкой (а с точки зрения звукопроницаемости стенки в их доме были чисто условными) монотонно плакал ребенок. И звуки эти не прекращались почти весь день. Его явно никто не собирался успокаивать.
Таня несколько удивилась, потому что раньше такого не случалось. Впрочем, ее-то в будни днем как раз никогда и не было дома.
Она почему-то вспомнила, как ее саму вот так же оставляли одну родители, на весь день.
Но ей страшно не было, даже нравилось.
Единственное, что пугало – когда посторонние звонили в дверь. Звук был такой громкий и отвратительный, что Тане казалось, будто столь требовательно звонящие люди знают, что она здесь одна, и однажды все плохо кончится и никто ей не поможет.
Зато она очень любила, когда над их домом (а жили они в военном городке) низко летали самолеты.
Она завидовала летчикам – они были как бы между мирами, и близко к земле и к остальным людям, и все-таки на некотором расстоянии от них. …
Нахлынувшие воспоминания прервал зазвонивший мобильник.
- Ужасная жара, правда?
Последние несколько дней по температуре воздуха и правда были похожи на экскурсию в ад.
- Да уж, голова вот-вот взорвется. Из новостей: а) я болею б) ехать в Африку – плохая идея. Завтра же позвоню и откажусь.
- А что не сегодня?
- Сегодня лень. Да и надо как-то пережить расставание с мечтой.
- Вот уж ерунда какая, проживешь и без Африки.
- Все равно жалко.
Таня говорила по телефону и смотрела в потолок. Ничего там не было в этом потолке, просто лежа на диване на него смотреть – самое удобное.
- А что тебе Кирилл сказал насчет поездки?
- Ему до лампочки. Я же все равно одна собиралась.
Ответ вырвался автоматически. С Кириллом они в последнее время не разговаривали – так и чего он, собственно, мог сказать?
Говорят, что обычно мужей находят по принципу похожести на отца, но Таня пошла иным путем. Она нашла себе мужа очень похожего на ее старшего брата – Гришу.
То, что старшие братья – это в каком-то смысле очень важный социальный институт, Таня поняла еще в детстве. Мрачный, депрессивный и замкнутый Гриша годами поддерживал ее хрупкий авторитет среди ровесников одним лишь своим молчаливым присутствием.
Вдобавок ко всему, Гриша неплохо играл на бас-гитаре, периодически примыкая то к одной, то к другой из спонтанно создающихся и столь же спонтанно распадающихся школьно-студенческих рок-групп.
А еще, говорила она подружкам, у меня старший брат – офигенный длинноволосый басист. Играет на сейшенах и вообще.
«Офигенный длинноволосый басист» обычно никого не удостаивал даже приветствием и вид имел сокрушительный – рок-камуфляж и немытые патлы делали свое дело.
- Круто! – цокали языками подружки.
Гриша погиб, не дожив до двадцати двух лет совсем немного. Нелепая смерть в случайной драке после очередного сейшена.
Ближе к вечеру терафлю и горячее молоко видимо помогли, Тане ощутимо полегчало, и она решила выйти на лестничную площадку покурить. Взяла (уж заодно) и пакет с мусором.
Около лифта какой-то мальчишка выцарапывал на стене надпись «Буду варить винт». Он хотел, чтобы слова располагались как можно выше, и поэтому тянулся изо всех сил, но некоторые буквы все равно ощутимо сползли вниз.
- Что, правда, будешь? – спросила, затягиваясь сигаретой, Таня.
- Тебе какая разница, — ответил юный наркоман.
- Мне-никакой.
Равнодушие Тани паренек оценил положительно.
- А сигарету дашь?
- На. Так ты это… зови в гости. На винт.
Мальчишка хмыкнул.
- А чего у тебя в пакете?
- Да это просто мусор.
- Клёво. А есть че нормальное? А то тут у вас какие-то одни гандоны живут, я ничего путного не нашел.
Определение «гандоны» Таню слегка покоробило.
- Вряд ли, — сухо сказала она, выбросила сигарету и пошла обратно к себе.
Телефон опять надрывался.
- Привет, а что ты не пришла на встречу?
Таня не поняла сначала, что за встреча имеется в виду. Ах да. Одноклассники.
- Я заболела. А ты была? Что там нового?
- Да в целом ничего особо. Серова развелась. Бортников собирается на ПМЖ в Финляндию. А физичка наша, Нина Сергеевна умерла недавно.
Таня слегка вздрогнула. Нину Сергеевну она помнила слишком отчетливо.
Женщина крепко за шестьдесят, та вызывала у подавляющего большинства учеников более чем нехорошие эмоции.
Любимчиков в классе у нее не наблюдалось. Но некоторые в плане издевок были по каким-то причинам ей неинтересны, и остальные им, конечно, завидовали.
Обычно она вызывала жертву к доске примерно так:
- Скворцов, шкура, быстро встал и пошел отвечать!
Скворцов обреченно шел – а что было делать.
Нина Сергеевна буравила каждого сидящего в классе глазами цвета стали и толкала примерно такой спич:
- Вот я вчера смотрела телевизор. Там рассказывали про подонка, который продал несчастной простодушной бабушке, — такой как я, — коробок спичек за сто рублей. Бедной старушке из-за какого-то урода теперь не на что жить до следующей пенсии!
Это был тот период, когда правительство только недавно провело деноминацию рубля – а именно с купюр убрали три нуля. Многие путались, особенно пенсионеры, особенно поначалу.
Затем обличительница людских пороков поворачивалась к переминающемуся без толку у доски Скворцову и голосом Левитана выдавала:
- А ведь ты — такой же, как он, Скворцов! Ничем не лучше!
Таня постаралась отогнать эти неприятные картинки.
- Жаль Нину Сергеевну, — сказала она в трубку.
Они еще немного поговорили, а потом Таня услышала звук поворачивающегося в двери ключа.
Пришел Кирилл.
- Извини, сейчас не могу говорить. Перезвоню попозже.
Кирилл по-прежнему общаться был не настроен.
Таня попыталась все же завязать разговор.
- Я заболела, и, похоже, не еду в Африку.
- Лечись и не едь, — подчеркнуто равнодушно ответил Кирилл.
- Жалко. Ты знаешь – я же столько времени думала о том, как поеду, готовилась… Выбирала тур, хотела именно что-то такое… неизбитое…
- Да, я в курсе, — в голосе Кирилла появились нотки металла, — все последние полгода я выслушивал этот бред про Африку. Надоело.
- Мне жаль.
- У тебя слово «жаль» значит ровно ничего. Ноль.
- Ладно, если слова не те…Я не только о себе думаю, на самом деле. Ты помнишь, я говорила про свою бывшую одноклассницу, у которой теперь ого-го какие возможности по части музыки? Так вот, я ей отослала твои записи… И она мне звонила сегодня. Ей нравится. А если ей нравится – это большие перспективы… Впрочем, я не буду тебя уговаривать – решай сам.
Кирилл молчал и смотрел куда-то мимо.
Таня не знала, что сказать еще.
По телевизору начинался футбол.