Арлекин : Заземление

хочу, чтобы солнце потонуло в песчаных бурях, в тучах пыли и мусора, человеческих отходах и останках алгонкинских сине-зелёных водорослей,

и чтобы ветер гнул травы,

чтобы солнцезащитные очки сорвались с головы, оцарапав уши,

чтобы сигарета истлела после единственной затяжки,

чтобы отросшие волосы хлестали по лбу, щекам и шее,

чтобы миллион зелёных двухмерных куполов берёзовой листвы, срезанный порывами ветра, зазернил серо-голубое небо,

чтобы ярко-зелёный трясся и вибрировал, и повсеместно шевелился мелкими волнами,

чтобы отдалённые звуки дорог и городов потонули в диком вое,

чтобы грязная пелена растворила в себе усталых птиц,

чтобы трупы насекомых вместе с сором перекатывались по выжженной кострами и вытоптанной босыми ногами земле,

чтобы опасно накренённые бетонные столбы натянули толстые провода, и ток высокого напряжения гудел, как в струнах контрабаса,

чтобы напуганные псы накрыли свои твёрдые морды неуклюжими лапами и вздрагивали при каждой зарнице,

чтобы нервная рябь стоячих вод потемнела и утратила прозрачность под первыми чёрно-пурпурными клочьями неба,

и чтобы чёрные реки сладострастно лизали рыхлые берега, предвкушая свежую тучную кровь,

мхи и всё странное царство полуживотных грибов воспряли из почвы и проткнули собой метровую окаменелость палой хвои и отвалившейся коры,

и чтобы металлический лязг, и деревянные скрипы, и уродливая немота пластика, и гудение дрожащих стёкол летели вместе с ветром тысячи и тысячи километров до этих самых мест, где небо уже потеряет объём и станет однородно-грязным,

и чтобы мы задирали головы вверх, щурясь от поднявшейся над землёй пыли, закрывали ладонями носы от влажной вони разложившейся органики, всматривались в тёмные небеса, стремительно уносящиеся прочь, и ощущали вкус надвигающейся грозы и смрад крохотных мертвецов, что несёт она в своих тучах,

и чтобы наши рты наполнялись слюной, которую больно глотать, которая встаёт в горле и разъедает слизистые оболочки, и пенится, и пузырится, и клокочет, и брызжет из наших гортаней,

чтобы мы увидели вертолёты, барахтающиеся в потоках ветра, как пустые мусорные мешки,

чтобы безразличный блеск солнца, на миг проступившего из-за густых туч, в последний раз обжог нас всем спектром излучений,

чтобы редкие тяжёлые капли иглами кололи наши черепа и плечи и разбивались смертоносными хрустальными скорлупками,

чтобы плоские черви вод, и кольчатые черви песков, и мозговые черви скота, и шестиметровые аскариды штопором проткнули свои дома, радостно и одновременно вдыхая сырость,

чтобы дождь перешёл в яростный ртутный ливень и шумел так, что заглушал бы собою гром,

чтобы тонкие сетки лопнувших капилляров неба вспыхивали над землёй, и толстые сетки варикозных вен неба накрывали долины, и сотни электрических дуг оплавили ландшафт,

чтобы пространство почернело, как гангренозное заражение семидесятилетнего бездомного алкаша и сжалось до размеров вселенной,

и чтобы мёртвый холод проник в костный мозг, озноб пробрал до самого нутра и по жидкостям тел плыли маленькие ледяные айсберги и оцарапывали своими острыми гранями стенки сосудов,

и чтобы наши лица в пепельно-серых разводах грязной дождевой воды бугрились от нарывов и мелких заражений, и наша кожа натянулась от давления гноя, и язвы изрыли наши тела, и, уподобленные покойникам, мы увидели бы яркую вспышку, и толстая струя электричества ударила бы в нас, и вошла в землю через наши стопы и растворилась в мокрой глине,

и тогда бы мы сгорели, рассыпались и исчезли, и только влажная чавкающая грязь под грозовым ливнем хранила бы в себе память о нас.