Габи : Посвящается Сэлинджеру

Я всегда любил конец рабочей недели. А сегодня, просыпаясь, неожиданно подумал: закончилась замечательная трудовая неделя и начинаются эти гребанные выходные дни. Стоп! — встрепенулся я. Что не так? Порылся в себе, но так ничего и не нашел.

И я решил про одного знакомого поэта написать. Ну, в том смысле поэта, что ничем другим он в жизни не занимается. Еще он трубки раскуривает, водку очень любит пить, готовит при случае хорошо. Но это ведь хобби, а не занятие. Правда когда совсем есть нечего, он устраивается работать водителем. Но это глупо, потому что ему все одно не платят. И это притом, что морда у него на удивление хитрая и какая то даже прожженная на вид. Морда мошенника на доверии. Такое несовпадение.

А потом я подумал, что ему правильно не платят. Это «даже верно» для него. А то бы втянулся, стал бы водителем, а не поэтом. Бытие, оно ведь определяет. Ведь это в детстве нашем — поколение дворников и сторожей. Сейчас все вернулось к естественному ходу. И сколько не выдумывай — ты будешь именно тем, чем занимаешься.

И то, что профиль у него хитрый — это не просто так «несовпадение». А точно, что такая хитрость: плюнуть и жить, как бог на душу положит. И за угол с утра. И со случайными знакомыми водки принять так, что уже к часу дня никакой. И «никаким» подойти к стайке гастарбайтеров и в рыло кому-нибудь зарядить. Ну и сразу же за этим, тут же, на асфальте, ложится спать. Чтобы его уже во сне ногами мутузили. А спящего ведь небольно. Пару раз пнут и интерес потеряют.

Зато потом он проснется сладко. Потянется, пыль с лица отрусит, с губ песок сплюнет, и пойдет домой. А там уж вечер почти. Меж волком и собакой. Время тонкое, для понимающих. Сядет он, притаится, чтоб никто с бутылкой в дверь не просочился. И станет на стареньком компе тексты набивать. Набьет, разбитую губу оближет, с носа кровь смоет, переоденется и пойдет по всяким нестрогим дамам жизнь на вечер устраивать. Какая-нибудь миловидная женщина его и котлетами накормит. И спать уложит. Не за «что-то», а как в мультфильме: Просто так!.. Завидно даже. Хотя мой друг-врач все ругает его — говорит, что вот пока он смешной — его все терпят, и даже любят. А как разболеется — так сразу никому не нужен будет, и все мимо пройдут, а он один-одинешенек, больной от неправильной жизни, будет сидеть на разбитой кровати и болезнями вперемешку с лекарствами всякими пахнуть. Прав он, наверное.

А я, как слышу это, так другого своего знакомого вспоминаю. Тоже поэта, кстати. Он у девочек пятнадцатилетних в училище техническом литературу преподавал. И приставал к ним с предложениями всякого интимного характера. Но как-то пронесло его от статьи некрасивой. Так вот, его познакомили как-то с мужичком полубезумным, из пришлых, который построил хибарку незаконно и там жил, травку курил и на улицу босиком ходил прогуливаться. Потом пошел работать натурщиком в худучилище и стал там художественно побираться. Найдет холст испорченный — пробитый там или плохо натянутый и давай сверху свежеподпизженным маслом свои фантазии писать. Вот они и познакомились. И тот поэт, такой приличненький (в костюмчике даже) все ходил с пришлым, босым. И странный их дуэт уже иначе как «смычкой крестьянства и интеллигенции» не называли.

И как-то встретил я этого, при галстуке, но какого то взъерошенного. И он мне очень прочувствованно говорит: «понимаешь, я всегда боялся быть городским сумасшедшим. Все пытался делать вид, что я серьезный, вменяемый, что на меня положиться можно. Никуда не опаздывал, отвечал впопад. А сейчас посмотрел на этого босого и подумал: „мудак я и жизнь свою просрал!“ На что я ему кивнул согласно. Даже сам толком не понял, почему кивнул. То ли согласился, что он „мудак“ и „просрал“. То ли о чем то своем подумал.