STEBO : АЛЕКСАНДРА часть 2,с апофеозом и эпилогом

В Крыму светило солнце мило.
Народ стоял на берегу,
Снимая на свои мобилы,
Как тонет бедный сухогруз.
Он погрузился носом в воду.
Как эрегированный член,
Кормой стремился на свободу
И не хотел в глубинный плен.
Народ роптал, был недоволен,
Ну сколько тут ещё стоять?!
Тонуть корыто будет сколько,
Нам ждать финала иль не ждать?
У нас оплачены путевки,
Нас пляжи ждут и шашлыки.
А тут стоим как на маёвке:
Ещё б гвоздики и штыки!
А где команда, кто подскажет?
Они погибли? Кто-то жив?
Ага.Погибли.На смерть.Как же!
Они уто-о-о-пнут.Накась! Жди!
Бухают сутки беспробудно
В каком-то горном кабаке.
Не скоро все ещё забудут
Как плыли дружно на легке
К причалу пьяные матросы,
Обняв резиновых девиц.
Они ж везли к нам этих фросек
В сексшопию из заграниц.
Вот потому корабль не тонет,
Что узаконенный разврат
Его и держит, как понтоны,
Толкая из пучины взад.
Сашен, заламывая пальцы
В попытке что-нибудь узнать,
Какого-то неандертальца
Хватает за нагрудный знак:
Где ресторан тот горный будет?
Хочу скорей туда нестись!
Возьми такси, скажи что в «Кубик»,
С водилой рядом не садись.
-
Кабак ревел как сто «Уэмбли»
На матче Англия-Уэллс.
Стоял у входа мэра «бентли»
И милицейский «мерседес».
На сцене смачно танцевала
Четвёрка секси лебедей,
Которых очень ощипали
И отпустили в па-де-де.
Столы расставлены в экватор.
С упора лёжа кто-то шёл
В гальюн, но потеряв фарватер
Он в кому писая ушёл.
Плясал на стуле голый боцман
Толь«яблочко», толь «краковяк»
Старпом тунца в инжире коцал,
Рыгая звучно«бля, ништя-я-к!»
К нему подсела рядом Саша,
Столкнув кого-то со стола:
«Я знаю всё о горе вашем,
Но если есть у вас душа,
Скорей скажите мне, где Боря,
Отважный судна капитан.
Он жив, он не остался в море,
И не страдает он от ран?»
Душа моя, ты кто такая,
Каким зюйд-вестом занесло
В мужскую гавань эту кралю.
Ты тёлка супер, нету слов!
Пойдем на палубу в тот садик,
Я брошу пару якорей.
И по-армянски луг засадим,
Хоть я по батюшке еврей.
«Ну что вы, право, как так можно,
Я капитана ведь люблю,
Он всех на свете мне дороже,
Уж больше суток я не сплю.
»Да капитан наш уже дома,
В кругу своей большой семьи.
Наш капитан-Тамара… Тома...
Она на флоте лет с семи.
Сбежала как-то из приюта,
Прибилась юнгой к кораблю
И с тех времен-всегда семь футов
Под килем было ей, не вру.
И вот такое вдруг несчастье-
Она словила депресняк...
Всё происшедшее ужасно...
Мозги затрахал ей маньяк.
В одной стране американской
Стояли долго мы в порту.
Команде легче: бабы, пьянки.
Тамаре ж скука.Сев на стул,
Он открыла в Интернете
Какой-то новый сайт знакомств
И вскоре Тому заприметил
Борис, ну тот ещё прохвост.
Он ей морочил без продыха
Анфас и профиль, гриву, хвост..
Тамара стала даже хныкать,
И ставила уже вопрос,
Ухода из семьи и флота,
Чтобы варить борщи ему.
Ушла от Томки беззаботность,
В мозги зашла такая муть,
Что не о службе, не море
Не думала она уже,
А только-Боря, Боря, Боря..,
Трехтонный якорь ему в жэ!
И вот однажды ночью лунной,
Закончив с Борей разговор,
Она общается с подругой,
У той-неистовый восторг:
И снова пидор этот знойный,
Дидро, Ремарк, ковбой во снах.
Подруга от экстаза стонет:
Сплошные сопли, ох и ах...
Тамара в шоке, душат слезы.
А нам уж в гавань заходить.
У капитана крышу сносит,
Она на мостик не входить
Всем приказала, держит крепко
В руках неистово штурвал.
И как назойливую щепку
Кидает судно на завал.
Она конечно в помутненьи
В момент тот горестный была.
Но и у нас ведь семьи, дети.
Такие, дамочка, дела.
Кто б видел Сашу в миг тот страшный,
Забыть навряд ли бы сумел,
Каким страданием ужасным
В её глазах пиздец кипел.
Она лишь тихо процедила,
Как можно Тому разыскать.
Старпом сказал:«Ищи в Тагиле.»
И стал безудержно икать.
-
Трясясь в прокуренном вагоне-
у туалета, наверху-
Сашен оплакивала горе.
В её сознанье хула-хуп
Событий месяцев последних
Крутился детскою юлой.
Себе казалась «Сашей бедной»,
Но постепенно где-то злость
В душе мятежной зарождалась
За враз поруганную честь.
И на путях ж/д вокзала
Она решила:«Месть так месть!».
Тагил был город металлургов:
Вонючий, пьяный и смурной.
Он не рождает миккирурков,
Не славится и крутизной.
Как и везде, тут власть кошмарит.
Зато тут каждый знает, где
Живёт Царицина Тамара.
Тут все пути ведут к звезде
Провинциального Урала.
И знает каждый хулиган,
Как Тома капитаном стала,
Как неприступна и строга
К бездельникам и разгильдяйству.
Сейчас тут каждый бомж скорбит,
Прознав Тамарино несчастье.
Везут признания любьви
К воротам Томиной усадьбы-
Цветами,«хондами», хурмой...
Но дом закрыт, ведь, чай, не свадьба.
Тамара хочет на покой.
Она руками пульт сжимает
И смотрит новостной канал,
Как постепенно исчезает
В пучине ей родной корабль.
Она прошенье об отставке
Отправила в Москву вчера.
И примеряет «экс» приставку
На капитана. Душит страх
Мать восьмерых приемных деток:
Как мысль такая ей пришла
Их бросить: Машу, Колю, Свету-
За доширак того козла,
Что ей навесил многотонно
На уши, сердце и судьбу.
Да, выглядит всё очень стрёмно.
Найду ублюдка-и убью!..
-
Темнело.Лаяли собаки,
Когда заквакал домофон.
Кого несет там, якорь в сраку?
Простите, что не комильфо,
Но я с беседой о Борисе
Проехала две тыщи миль.
Войти мне в дом уж разрешите,
От этого зависит жизнь.
Какого чёрта?! Заходите...
И Саша входит за порог.
Здесь редок бабопосетитель.
Тамарин взор суров и строг.
Мелкает Томина наколка,
Уже в бокалы ром налит.
И Саша злобно и негромко
Поведала судьбы кульбит...
Светало.Полая бутылка
Валялась где-то под столом.
По комнате в табачной дымке
Тамара, словно метроном,
Тудасюдакала от гнева:
«Ну всё, пришел кирдык ему.
Пусть буду орлеанской девой
Гореть в огне, но отомщу!»
-
К обеду в доме многолюдно:
Сидят, стоят, покорно ждут
Менты, бандюги, даже судьи,
Спецназ, омон-серьёзный люд.
Никто не знает, что за стрелка,
О чём базар, какой расклад.
Но Тома ведь не соска-целка
Дела напрасно прерывать.
Позвала, значит, будет тема.
Из зоны даже привезли
Вора в законе Еремея,
Смотрящего всея Земли.
Заходит Тома, все привстали,
Тамара, трубку раскурив,
Всем мужикам задачу ставит
Найди подонка дня за три...
К утру в Тагил свезли Борисов,
Всех, кто прописан по стране:
Колхозников, солдат, министров,
И даже Ельцина портрет.
Безруких тут же отпустили,
Дебилам выдали конфет.
Всех про Ремарка опросили,
И сразу про Дидро-в дуплет.
Толпа редела, но без пользы.
Достали где-то полиграф.
И вдруг один ужом елозит
С пунцовой рожей цвета крап.
Прыщи карябает на морде.
Волосья-хоть на булку мажь.
Непривередливый народец
Таких берет на абордаж
На зоне рядом у параши
И полируют геморрой.
А ну, едавший мало каши,
Свою страницу веб открой!
Писклявый голос онаниста
Проблеял типа, нет такой.
Ах ты, полуметровый клистер,
Ты чё, в натуре, никакой?
В твоих закладках на iphon-е
Нашли мы НАМБы адресок.
Ты не смотри, что мы из зоны,
Мы знаем вдоль и поперёк
Где нажимают в той шарманке,
Что все компьютером зовут.
Давай, вперёд, а то по пьянке
Тебя братишки разорвут.
Тот набирает спешно логин
И входит молча на портал.
Что ж, этот вьюноша убогий
И есть Борис.Какой финал
Его жизнюшки непутёвой
Описывать не мой удел.
Но тот, кто видел хоть немного,
Весь до мошонки поседел...
-
Ура! Ура!!! Свершилось чудо
И торжествует стар и млад.
Исчезла мерзкая паскуда.
Убейся сразу, кто не рад.
Тамара с Сашей улыбнулись.
Узнав о новости лихой.
Потом по-женски им взгрустнулось:
Сам виноват, такой-сякой...
И попросили наши дамы
Работу добрую продлить
И на просторах этой НАМБЫ
Всех недоносков отловить,
Чтоб не ломали судьбы бабьи,
Не оставляли чёрный след
В сердцах и душах лапой жабьей
И не здоровались: Минет!
Пол-года длилась эта чистка,
Гремели выстрелы в лесах,
На хохмачей и онанистов
Зверинный нагоняя страх.
На НАМБЕ воцарился хаос,
Мужских портретов не сыскать.
Интеллигенты, крикнув :«Нахуй!»
Ушли заглядывать в стакан.
Кто побогаче-к малолеткам,
Кто поумней-в концертный зал.
Страна порозовела резко.
Вдруг рост рождаемости спал.
И потянулись вдруг к Тагилу
Гонцы, туристы, ходоки:
«Идёт оттуда злая сила!»,
Стирая обувь и носки.
И очередью мавзолейной
В пургу, метель, в дожди и зной
Стояли люди по неделям
Попасть к Тамаре на приём.
Тамара с Сашей не справлялись
(Пришлось нанять в две сотни штат)
Они по сути и не знали,
Какая в душах пустота
В мужских и женских воцарилась.
И с Еремеем разговор
У них поэтому случился.
Тот отменил супертеррор...
-
АПОФЕОЗ
О, НАМБА, сколько в этом звуке
Для сердца женского слилось-
Общаются там о науке,
О музыке и о кино.
Ведутся добрые беседы
О детях, птичках, муриме.
Там все как добрые соседи
И пусть ещё ни бэ ни мэ,
Зайдя впервые, ты увидишь,
Как примут здорово тебя,
Не посмеются, не обидят,
Поздравят с первым января,
И отведут к твоей желанной,
Что ждет тебя на берегу
Своей анкеты чуть пространной.
Не, бля, я больше не могу… гы-гы-гы
-
ЭПИЛОГ
А что же стало с героиней
Километровой стихуйни?
Сашен в Тагиле и поныне
Проводит с пользой свои дни.
Судьба свела её внезапно
С владельцем «Нефтегазалмаз»
На днях он верно станет папой,
Вот только кончу я рассказ.
Тамара стала еремейной,
Когда он вышел из тюрьмы,
Сказал ей вор:«Настало время
Ошибки молодости смыть
Работой нужной, пусть тяжелой:
Готов лопатой землю рыть!»
И где-то выгодно в оффшоре
Он «MoneyCleaningTrade»открыл.
..............................
Кто ждал конца-его дождался.
Кто скис в дороге-ату их!
Всё, вроде с кайфом отписался-
Понёс на мусор этот стих.