Дикс : Атака гусей людоедов

No need to run… and hide!
It''''s a wonderful, wonderful time..

Наум сидел на горбатой лавчонке и с завистью смотрел на жёлтые окна актового зала его бывшей школы.
Там играла музыка, пили Грушевый и танцевали твист. Потому что выпускной.

Его-то выпускной, в свою очередь, был резко прекращен в 86-ом стаей гусей-людоедов, устроивших в школе массовую резню, а затем поджегших её. Вспоминая это, седой в очередной раз крепко сжал кулачки и насупился. Но прошлого не воротишь и ничего уже не исправишь.

Оставалось лишь сидеть здесь и слушать праздничную музыку, звонкий смех плоскогрудых малолеток и ломающийся отвратительный голос прыщавой школоты.

- Бип-бип!
Он обернулся.

Позади него проходила дорога, по которой только что проехал седой ссохшийся дед на розовом ретро-мобиле с резиновым клаксоном из клизмы.
Он подпрыгнул на лежачем полицейском, отчаянно зачихав двигателем, и задорно посигналил.


Седой вздохнул и снова уставился на школу.
Но что-то ощутимо изменилось. Чувство тревоги появилось откуда-то из живота и постепенно нарастало, что заставило Толяна засуетиться. Он всё никак не мог понять отчего ему вдруг сделалось неуютно и даже в некоторой степени страшно на этой тёплой скамейке под звёздным черным небесным небом.

И тут он понял: Гуси!
Вспышкой озарил мозг образ бегущего косяка страшных тварей. Страшно подумать, каков был бы урон от налётов этих чудовищ, умей они летать!

Наум принялся нервно искать убежище и наконец, кряхтя и подвывая, забрался в кусты цветущего крыжовника, растущие посреди футбольного поля перед школой.

Казалось всё замерло.
Тишина была настолько густой, что её можно было отрезать и намазать на хлеб. Толян сильно вспотел, пот ручьями тек по телу, размачивая майку, в инструкции к ношению которой ясно было сказано что она боится воды.

И, наконец, ожидания оправдались.
Послышался хруст ломаемых веточек, скрежет сминаемого металлического забора… На противоположном конце участка, некогда бывшего территорией школы, а сейчас выкупленного неким пидором и зараставшего сорняком, показалась стая. Они шли медленно, покачиваясь на кривых лапах и на ходу перекусывая зубами натянутую тут и там колючую проволоку. Толян почувствовал дрожь в чреслах, внезапно вспомнил рекламу кефира и чуть не обоссался.

Стая направлялась к зданию школы.
Он обреченно понимал что сейчас выпускному снова наступит конец, ужасный и неотвратимый и возможно такой же пацан — нищий и одинокий, точно так же как он в 86-ом, останется без праздника и сильно пострадает от укусов, после чего сначала впадет в кому на год, а потом обрастёт комплексами относительно общения с оставшимися в живых женщинами, но ничего нельзя было поделать.

В убогой структуре Даун Тауна не было достаточно сил, чтобы подавить налёты гусей-людоедов, каждый год приходящих сюда за свежатинкой, а если бы такие силы и были — седой бы никогда не смог их оплатить в сберкассе и тем более дать на лапу.

Никто не хотел рисковать своей жизнью в борьбе с гусями, всё население прекрасно видело по телику как эти монстры жевали зубами кафельную плитку.

Толян стиснул зубы и присел пониже, явственно ощущая как шипы крыжовника входят в его белую прыщавую задницу.

И тут он разглядел нечто иное, новое. То что заставило его насторожиться и вытянуть шею.
На этот раз гуси пришли не одни. Что-то кривое и маленькое, но всё же побольше размерами чем они сами, шло позади стаи, держа в руке тоненький прутик. Седой разглядел это что-то и его затрясло от злости: Карлек!


Откуда проклятое создание появилось здесь, да ещё и на короткой ноге с гусями-людоедами!
Разные чувства переполняли Наума как засорившийся унитаз. Здесь была и боль от крыжовника и злость на всех карлеков мира и даже в некотором роде зависть.

В голове Толяна мелькали разные мысли, но все они сводились к одному и тому же: если кого и удастся уничтожить, то именно эту сволочь. Наум обдумывал сложившуюся ситуацию и продолжал стойко сидеть в засаде, т.к. вылезти к гусям наружу означало верную смерть.




***


В комнате стояла неимоверная духота, но Толяну было похуй.
По радио попердывала некая безликая хуета, а сам он возлежал на мятой постели и вспоминал тот выпускной.
Не тот, свой первый, где его жизнь была навечно искалечена гусями-людоедами. А тот, когда он не смог предотвратить их очередное нашествие. Половина выпуска две тысячи первого года вырезана, семьи разрушены, учителя кормят червей телом, вместо того, чтобы кормить детей знаниями. Лишь пятая школа, по совместительству специально оборудованная территория для обучения боевых даунов — она пахла хлоркой и не подвергалась набегам гусей.

Наум хмурил брови, вспоминая всю ту ебань что ему довелось пережить пока он спасал выпуск две тысячи первого.
Радовало лишь одно — он так хорошо залепил карлику по затылку плашкой от дверного косяка, что у того выпали глаза. Которые незамедлительно сожрали мечущиеся вокруг гуси.

«Однако, достижение» — улыбался Наум сам себе, но тут же снова хмурился — отсутствие у карлика глаз нисколько не исключало возможности снова привести войско боевых гусей-людоёбов на следующее мероприятие-выпускной. Приходилось мириться с этой мыслью, дабы достичь тех глубин сраного дзена, на которых душа перестаёт колебаться от внешних воздействий и внутренних раздражителей, накрепко засевших в памяти. Перестает колебаться и получает возможность собраться с мыслями, чтобы принять единственно правильное решение.

Карлик потерял глаза, но не потерял решимости. Наум даже как-то видел его из окна класса, находящегося на третьем этаже, когда сидел на уроке биологии. Карлик стоял на поляне в маске из латекса, с розовым шариком во рту и тёмных очках и задрав голову смотрел прямо на него. Полуденное солнце стоящее в зените отбрасывало от карлега длинную тень на жухлую, закиданную бутылками траву перед школой, что натолкнуло Наума на мысль о том, что тень напоминает ему солнечные часы.



Седой до этого лежал на кровати на спине закрыв глаза, но вспомнив эти ёбаные солнечные часы из карлика, аж подскочил от злости и заорал в пустоту: — Карле-е-е-е-ек!!!
И тут же упал обратно, осознавая всё своё бессилие и глупость.


***


Гуси приближались к парадному входу. Солнце почти зашло и так особо уже даже смеркаться началось. Красный горизонт, перьевые облака недвижимы, ни ветерка бляц. Карлик достал монтировку, вскрыл парадную дверь и пропустил в неё стадо.

И когда он сам зашёл вслед за ними и его короткая волосатая рука тоже скрылась за дверью — тогда Наум наконец понял что медлить нельзя.

Было страшно. Но страх это нормально, главное не ссать. Впрочем Наум и ссал тоже немеряно, как тупая пизда, перед которой с визгом пытается затормозить семитонный грузовик, какого-то хера делающий на проезжей части Москва-Вологда.


Седой вырвал из куста крыжовника прутик. Но внешний вид прутика был ещё более жалок чем вид всего Наума в целом, поэтому Толяну свезло найти плашку от дверного косяка в разрушенном школьном свинарнике. Поскальзываясь на гнилой кукурузе, он вышел из сарая, почесал затылок и помахал перед собой палкой. Выглядело дерьмово, но какую-то уверенность в его тощую бледную грудь всё же вселяло. Хотя мандраж был нехилый.

Наум нащупал мобилу — надо было попробовать вызвать подмогу. Проклятый мандраж не дал этого сделать — пальцы не попадали на кнопки, поэтому Толян решил что подмога подоспеет слишком поздно и надо делать всё самому. А потом подъедет полиция, он выйдет из здания в гусиной крови, но счастливый, а за ним все спасенные школотаэдры. И пойдут титры.


Впрочем, пока он думал, кровавая баня уже началась. В актовом зале стоял визг баб, крики раздираемых гусиными зубами пухлых школьников и утробный вой училок.

- Победа!!! — заорал Наум и ринулся в школу.
Пробежал мимо раздевалки, по коридору до столовки и вверх по лестнице.
Дверь в актовый зал оказалась заперта снаружи. И тут же стоял карлик, читающий газету с вечерним выпуском новостей. Науму повезло что карлик стоял к нему спиной и не замечал приближения, что позволило кучерявому размахнуться и с визгом уебать его по затылку плашкой.

Глаза карлика вывалились на газету, а с неё на пол, сама туша упала на дверь и сорвала засовы слабеющей рукой.

На мгновение, взору седого предстала ужасная картина всеобщего месева, но её быстро заслонили тушки бегущих плотоядных гусей, которые ринулись в его сторону.

- Фреш миииит!!! — шипели гуси и крутили глазами по часовой стрелке.
- АААААААААААААА!!! — орало Наумище, бежало от них и полчаса катилось кубарем вниз по лестнице.


Стычка с гусями не прошла даром. Из всего школьного коллектива выжило две толстых и стрёмных девки, которых гуси побрезговали даже щипать. Эти две дурнушки с того дня окончательно ёбнулись и отправились доживать в дурдом, так и не получив с собой аттестат о достижении половой блять зрелости. Да и какая там половая зрелость, если их теперь до самой смерти будет мучать комплекс неполноценности, основанный на том простом и очевидном факте, что их побрезговали есть даже гуси-людоеды.

К слову, они даже мечтают, чтобы за ними всё же пришли эти ёбаные гуси и пустили им кровь. Но все ведь знают, что три круга охраны психиатрической лечебницы Даун Таун не смогли преодолеть даже два взвода спецназа, что уж там говорить о жалком карлике и его гусях..

***

Когда Толян выполз на крыльцо школы, его не встречали мусора и скорая. Кому он нахер сдался?
Он попробовал вызвать 003, но симка мтса не позволила ему этого сделать из-за нулевого баланса.

И так бы он наверное и сгинул к чертовой матери, если бы его не утащила и не выходила самка бурого шакала.
Это, кстати, многое объясняет в его поведении и ярко выраженной социопатии.

Урок психологии закончен, спасибо всем за внимание.




Дикс. 18 июбля 2010 года.