letecz : Здравствуй, дедушка ОМОН!

Самые главные подлянки начальство приберегает к Новому году: то отпуск не дадут, то в отгул не отпустят, то дежурство поставят...

Юрка Свердлов работал управляющим в продуктовом магазине одной известной региональной сети. Место — теплынь: «квота по кражам» — тридцать тысяч рублей, остальное — списывай из зарплаты кассиров; с просрочкой разговор короткий, вчера закончился сертификат — сегодня складывай в сумки всё, что приглянулось, остальное — списывай из зарплаты кассиров. Одно, казалось бы, плохо: рабочий день нормирован, и не дай бог опоздать на работу… ну, да Юрке, как бывшему милиционеру, к дисциплине было не привыкать.
Работал он добротно, с душой: с начальством не спорил, с подчинёнными не миндальничал.

В середине декабря, не по-зимнему тёплым вечером, заехали мы к Юрке на работу, и по полной программе воспользовались «квотой по кражам»: несколько бутылок шампанского и коньяка, ящик водки и несметное количество закусок перекочевало из магазинного склада в нашу служебную «ГАЗель».
- Так, Юрец, — закинув в кузов последнюю коробку салями, я отвёл товарища в сторону, — значит, диспозиция такая: два номера в «Лесной сказке» мы сняли; тридцать первого, утром, Пашка отвезёт туда девчонок — готовить, там, на стол собирать… У меня дежурство — до трёх часов, у Пашки и Алексея — до пяти. Ты во сколько закончишь?
- Ну, вообще, у меня рабочий день до шести… — Юрка замялся, — но, думаю, в честь праздника, генеральный расщедрится...
- Значит, мы за тобой в половине шестого заезжаем?
- Да.

Говорят, самая тяжёлая работа — ждать. Наверное, это так. Но, вот, ждать Нового года, это и легко, и тяжело одновременно: с одной стороны, в воздухе уже витает стойкий пряный аромат мандаринов — и это настраивает на лёгкий, праздничный лад. С другой, душа уже с утра просит «хлестнуть» шампанского, приправить его водочкой, «полирнуть» хорошим портвейном...
Мы сидели в кабинете Павла и «резались» в подкидного «дурака». Телефоны молчали, начальство не беспокоило, и нам оставалось только «расти в чинах», да посматривать на настенные часы.
Юрка позвонил в половине четвёртого, злой и расстроенный.
- Всё, пацаны, я «соскакиваю»...
- Как? Почему?!
- Генеральный, гнида, мне завтра с утра поставил дежурство… с девяти… сука...
- То есть, как?
- То есть так! Первого января я работаю! Какие, на фиг, пьянки! — и бросил трубку.

В кабинете по-прежнему висела тишина, только теперь она потяжелела, и ожидание праздника не казалось таким лёгким.
- Может, ему заболеть? — Алексей тасовал колоду и проделывал пальцами простенькие карточные фокусы.
- Кому, Юрке? — Я ухмыльнулся. — Какой директор поверит в простуду тридцать первого декабря?
- Да, проще «директора заболеть», — Алексей спрятал карту в левый рукав и «вытащил» из правого. — А лучше — устроить ему «маски-шоу с выходом» и проверку. Эх… — он откинулся на спинку стула, сцепил за затылком руки в «замок» и мечтательно посмотрел в потолок, — а ведь хорошая мысль… Мы… и Роспотребнадзор… По-го-ди-те… — он вдруг выпрямился.
- Что? — почти одновременно выдохнули мы с Павлом.
- Я сейчас, — Алексей вскочил и выбежал из кабинета.
Несколько минут спустя он вернулся, держа в руках три бронежилета с яркими жёлтыми буквами «ФСБ» и бросил их на стол.
- Ты, — он ткнул в меня пальцем. — Звони Юрке. Скажи, чтобы попросил директора приехать, для… для… ну, по любому поводу, лишь бы тот приехал!..
- Ты, — перевёл он палец на Павла. — Подгоняй машину к подъезду.

К вечеру, наконец, начал покусываться морозец. Припозднившиеся с покупками домохозяйки, стайки детей, рабочий люд после короткой предпраздничной смены — все тянулись в магазин за шампанским, фруктами, тортами. Нахваливали мороз, кутались в воротники, перебрасывались поздравлениями и шутками.
Юрка с Ашотом Гургеновичем, генеральным директором магазина, стояли у касс, на выходе, лично вручали каждому покупателю дешёвенькие поздравительные открытки и желали хорошего Нового года. Домохозяйки млели, детишки посмеивались, рабочие основательно жали руки и по-товарищески благодарили.
Идиллию вечера нарушил визг тормозов на улице и испуганные вопли детворы.
Прямо у порога магазина, лихо вывернув на тротуар, остановилась чёрная «Волга» с тонированными стёклами, из неё выскочили трое в масках, бронежилетах, с пистолетами и бросились к входной двери.
- Всем оставаться на местах! — крикнул один.
- Документы к досмотру! — рявкнул другой.
- Пленных не берём! — угрожающе помахал пистолетом третий.
- Дебил! — Алексей шикнул и на ходу ткнул меня стволом пистолета куда-то под ребро. — Испортишь всё!
Мы ворвались в торговый зал.
Домохозяйки заверещали, дети замерли с широко раскрытыми ртами и во все глаза смотрели на трёх дядек в камуфляже. Мужики напряглись, а один демонстративно вытащил из корзины палку копчёной колбасы и перехватил на манер дубинки.
- Сохранять спокойствие! — Алексей поправил съехавшую маску. — Это обычная проверка паспортного режима. Нам нужен… нам нужен… кто нам нужен, капитан? — Он обернулся к Павлу.
Тот демонстративно вытащил из-под «броника» толстый блокнот, пролистал несколько страниц.
- Свердлов, Юрий Николаевич!
- Есть такой? — Алексей обвёл взглядом присутствующих.
- Это я, — сдавленно пискнул Юрец, едва сдерживая в горле смех.
- Пройдёмте, гражданин Свердлов! — Алексей махнул пистолетом в сторону двери.
- Падажди! Падажди, таварищ! — Ашот Гургенович очнулся от ступора и схватил Алексея за рукав. — Эта мой таварищ, мой дрюг! Куда ты его?
- Ваш друг? — Павел повернулся к низкорослому, полноватому грузину и навис над ним, как скала над серпантином.
- Да, и работник! И у него работа! Куда его? — Ашот Гургенович всплеснул руками.
- А как, собственно, ваша фамилия? — Павел наклонился к директору, словно хотел его получше рассмотреть, и снова открыл блокнот.
Ашот Гургенович моментально сник, начал бормотать что-то про произвол властей, потом как-то нерешительно махнул рукой и поплёлся ко входу в служебное крыло магазина.

Мы мчались по подсушенной морозцем опустевшей трассе в сторону лесного массива, на опушке которого разместилась наша любимая база отдыха.
- А я-то! Я-то сначала не понял, почему мне надо задержаться, да ещё и генерального вызвать! — захлёбываясь хохотом орал Юрка.
- Ты бы видел его лицо, когда мы вошли! — басил за рулём Алексей.
- Вы только мне скажите, дебилы, кто вам пистолеты выдал сегодня? — всё не унимался Юрка.
- Ну, что ты, дорогой! Это же соль! — я выдернул из своего пистолета обойму и повернул её так, чтобы стало видно, что внутри — газовый баллон.
- А как я его, а? — посмеивался Павел. — «А ваша, говорю, как фамилия?»

Мы встретили новый год так же «безбашенно», как проводили старый. Конечно, перепились; конечно, стреляли по пустым бутылкам; конечно, распугивали персонал пьяными гусарскими песнями...
А третьего числа, утром, Машка, девушка Юрца, прямо с базы позвонила в магазин и плачущим нетрезвым голосом спросила Ашота Гургеновича, куда тот дел «её Юрочку» — он, дескать, тридцать первого утром ушёл на работу, и до сих пор не вернулся, и даже не позвонил...

… Впрочем, это уже совсем другая история.