padonak1983 : МЯСО
14:22 23-07-2010
Иван Матвеевич поднял с асфальта довольно жирный бычок от сигареты Winston, отряхнул с фильтра кусочек прилипшей грязи и закурил. Сделав мощную затяжку он вынул окурок изо рта и внимательно его осмотрел.
- Суперлегкие! – произнес он вслух и задумался.
«А я ведь уже и не стыжусь вот так подбирать чужие окурки», — с грустью думал Иван Матвеич. «Бомж я теперь, последний бомж». По его небритой щеке потекла крупная, но единственная слезинка.
Он жадно сделал еще одну затяжку и тут только заметил, как в его сторону походкой морячка идет Витька. С той поры, как Матвеич потерял квартиру и оказался на улице он встречал многих бомжей. Но подружится смог только с Витькой. Когда они шли вместе, например направляясь на вечернюю охоту за бутылками или в ближайший комок за бутылкой суррогатной водки, наблюдать за ними было очень смешно. Большой, в два метра ростом, и неуклюжий, как слон, Иван Матвеич сильно контрастировал с маленьким и хлипким Витькой. Сейчас его товарищ возвращался с телеграфа, откуда пытался позвонить в Башкирию. Он надеялся, что его школьная любовь – Ленка Миловидова — все еще помнит о нем, ее любимом Витьке, и заберет его жить к себе.
- Ну что, Виктор, дозвонился? – спросил Иван Матвеич и выкинул скуренный до фильтра бычок.
- Нет. Никто трубку не берет, — расстроено произнес мужичок. – А вы тут как? Нашли что-нибудь?
- 36 бутылок! – похвастался Иван Матвеич.
- И у меня есть полтинник. Может, устроим праздник жизни?
- А я не против! Пойдем?
Через полчаса друзья уже сидели за импровизированным столом, сооруженном из ящика с ярко-белой надписью Coca-Cola и куска картона. Посреди стояла бутылка водки «Русская», рядом расположилась нехитрая снедь – кусок батона, открытая банка кильки в томате и майонез.
- Ну что, за дружбу? – предложил Витька и поднял свой пластиковый стаканчик, доверху заполненный водкой. На его руке была выколота татуировка «Витя!».
- За дружбу! – согласился Иван Матвеич и глубоко вхдохнул.
- Матвеич, а у тебя там, в нормальной жизни, друзья остались?
- Как тебе сказать. Теперь уже и не скажешь. Я же никому ничего не говорил. Увидели бы они, что я бомж, так, наверное, и руки не подали бы.
- А я вот в первый же день позвонил Кольке, другану своему. Так он сказал, типа сочувствую, но ничем помочь не могу. Вот такой он был друг значится…
- Эх, ладно, давайте не будем о грустном. Расскажите лучше, Витенька, не боитесь ли, что
Ленка ваша пошел вас куда подальше.
- Нет! У нас любовь! Мы, правда, не виделись лет 10, но я уверен, что она меня еще ждет. Вот приеду к ней, и заживем. Буду на огороде пахать, за скотиной смотреть, детей заведем! Знаешь Матвеич, я и жив пока только оттого, что Ленка у меня есть. Не было бы ее – не было бы надежды. Давно бы на себя руки наложил. Повесился бы в туалете на автовокзале. Или вон на рельсы прыгнул.
- Дурак ты Витька! Я вот как бомжем стал, наоборот стал любить жизнь. До этого у меня что было – дом – работа – дом — работа и никакой радости.
- Ну а сейчас у тебя что есть?
- Да ничего нет. В этом то все и дело. Я свободным себя почувствовал, понимаешь? Мне терять больше нечего и оттого я счастлив.
- Ну не знаю, Матвеич. Давай лучше еще дерябнем?
- Ну наливай, я не против. За что пить будем? За Ленку?
- Да, давай за Ленку. За любовь мою! За надежду!
В кустах неожиданно что-то запищало.
- Ба, Матвеич, смотри: телефон лежит!
- И вправду, Витька, — сказал пьянеющий Иван Матвеич и, взяв у Витьки аппарат, стал
внимательно его изучать.
Это был Айфон.
- Это ж надо так, — весело проверещал Матвеич, лихо перелистывая при помощи сенсорного экрана странички телефона.
- О! Так я щаз Ленку наберу!
Сказал Витька и, выхватив телефон, стал набирать номер.
Иван Матвеевич тем временем погрузился в воспоминания. Он увидел дворнягу породы Ротвейлер. Такая же собака была у его жены, он прокрутил в голове все, что с ним происходило в последние недели. Вначале внезапно умерла их собака – ее задавила машина, потом случился инфаркт у жены, и Иван Матвеич Кипятков, военный пенсионер, остался совсем один. Он хотел продать свою квартиру и переехать жить в село, купить там домик, но сосед-милиционер сделал так, что квартиры у Кипяткова не стало, как и средств к существованию, ведь бомжам пенсии не платят.
- Иди сюда, глупенький, — Иван Матвеич подозвал к себе собаку и погладил ей между ушей. – У ты мой хороший! Тоже тебя на улицу выкинули? Будешь моим другом?
Пес весело завилял хвостом и громко гавкнул.
- Вот и отлично. Назову тебя Бэйсик, у меня так собаку звали, — улыбнулся Иван Матвеич.
Витька тем временем прыгал от счастья!
- Я дозвонился! Дозвонился! Я ей все рассказал! Она ждет меня! – почти кричал Витька. – Я за бутылкой! Это нужно отметить.
Витька резко сел на землю, стянул с правой ноги кроссовок Nike Air Maxim и достал из нее фиолетовую купюру.
- Это я на похороны откладывал! – объяснил Витька и убежал в магазин.
Он вернулся с литром водки, бутылкой шампанского и едой для собаки.
- Ну что, прям здесь вмажем?
- Пойдем лучше домой, темнеет уже.
«Домом» они называли недостроенный детский сад, расположенный на окраине района. Прибыв на место, они разожгли костер и возобновили пьянку.
- Че-то жрать охота, может съедим твоего Бейсика? – предложил пьяный Витька.
- Не тронь его! Это мой друг! – злобно огрызнулся Матвеич.
- А я думал я тебе друг, — обиделся Витька, достал из своей сумки огромный нож и двинулся в сторону пса.
- Виктор! Не нужно! Прошу вас, не нужно!
- Ну ладно. Пойду я спать, но кабеля этого завтра все равно зарежу! – сказал Витька и ушел в угол. Аккурат под дыркой окна были накиданы невесть откуда взявшиеся армейские бушлаты, на которых и спали друзья.
Когда Витька заснул, Иван Матвеич подозвал к себе собаку, погладил ее и, глядя в преданные глаза ротвейлера, достал нож.
- Извини друг, но жрать действительно охота!
***
На улице светало. Из недостроенного детского сада по округе разлетался аппетитный запах жареного мяса.
- У-у-у-у-ммм, кааак вкуснооо! – протянул Кипятков и с жадность продолжил есть запеченный кусок мяса.
- А это тебе, друг, — сказал Иван Матвеич и кинул собаке зажаренную руку, на которой еще была видна татуировка: «Витя!».