Бравый и Трюфель : Казус с Кулачевым.

Уже двадцать минут в серванте Кулачевых звенит посуда. Это шахматист Назаров, сосед сверху, прыгает через скакалку. Был за ним такой грех — прыгать по утрам не меньше часа. «Петр, сходи отбери у него эту проклятую скакалку!» — просит Кулачева его супруга. Петр Михалыч человек серьезный. Он немедленно надевает тапки и идет к шахматисту Назарову. По крайней мере так подумала его супруга. Но Петр Михалыч на самом деле пошел в соседний подъезд и забухал там с другим соседом — боксером Бочкиным. И удивительное дело — как только Кулачев ушел к Бочкину, Шахматист Назаров пошел на кухню и повесился на своей скакалке. Через два часа домой вернулся домой Петр Михалыч. «Петя, — сказала ему жена, — ты уж там с Назаровым не слишком строго? Все-таки он шахматист, а ты слесарь.» «Ну будет тебе глупости-то говорить, — возмутился Кулачев, — Я его вежливо попросил, ему стыдно и стало.» «А почему, Петя, от тебя как будто водкой пахнет?» — не унималась супруга. «Выпивал», — серьезно отвечал Петр Михалыч, кивая крупной головой.

Когда через неделю взломали дверь назаровской квартиры и нашли синий труп шахматиста, сразу вспомнили о слесаре Кулачеве. Так бы, конечно, и не вспомнили, не вмешайся в дело его супруга. «Ох, беда-то какая, — говорила она сквозь слезы, — и ведь Петя-то мой последний, кто к нему подымался.» Стали беседовать с Петром Михалычем, опросили боксера Бочкина. А Бочкин, сукин сын, и говорит: «Точно вам говорю, Петька он такой, знаете, человек, ему и убить — раз плюнуть.» Так полегоньку-помаленьку, да пока время шло, и осудили слесаря Кулачева на восемь годов. А его супруга потом переехала к тетке в Рязань.