Дикс : Ночь, фонари, аптека

1950 год. Сталинка, Расточка, ночь.
Я сидел на кухне и пил чай, когда вдруг отметил необычайное задымление нашей квартиры.
Юлька была в ванной и я сообщил ей об этом, после чего выглянул в подъезд — тусклый свет лампы еле виден сквозь образовавшийся дым.

Начал собираться, чтобы выйти на улицу. Определенно что-то горит.
В комнате, также как и на кухне — очень дымно. Открывши окно, тут же напустил на свет нашей слабой 60-ваттной лампочки мотылей.
Напротив, у пятого дома висел большой уличный фонарь в абажуре и под ним вились ещё мотыли — чёрные и по сравнению с уже залетевшими просто огромные. Не успел я оглянуться, как они тоже были здесь.

Наконец, около меня оказался самый большой и старый.
Всем известно что мотыльки делают себе крылья из найденной бумаги — так у этого они были из обложки от граммпластинки!
Намеренно задев за неё, я добился того, что изнутри выглянул край мягкой синей граммпластинки, но это спугнуло мотыля и он улетел на улицу. Бумага была жёсткой и тёмной, наподобие той, из которой сейчас делают пакеты с сахаром. К тому же оформлена в духе старых плакатов начала 19-ого века: «К намъ прiезжает циркъ».

- Твою мать! — только и вырвалось у меня. Этому мотыльку было никак не меньше пятидесяти лет.
Однако он улетел и был потерян для моей коллекции.

Накинув пальто, я вышел во двор.
Нет ничего прекраснее летней ночи — мёртвая тишина, тепло и совершенно безветренно. Тем не менее дыма хватало и на улице.
Я заметил силуэт у аптеки и поспешил к нему. Пан Сатира — восковая кукла размером с человека — ожила и ходила около дверей.
- Здравствуйте Пан! Но сейчас же всё закрыто! — крикнул я ему.

Чёрт побери, этот дым, а может быть и туман, был настолько густым, что кукла тут же в нём пропала.
Я решил дойти до домоуправления, посмотреть как у них там дела. Пробравшись наощупь вдоль дома до арки, прошёл внутрь и двинул мимо стены. Вот здесь определенно она должна закончиться. Но стена не заканчивалась, а продолжалась.


Неожиданно начало светать.
- Что блин происходит — неслышно шепнул я себе, когда туман практически моментально расступился.
Поднялось яркое солнце, со стороны частного сектора был слышен крик петухов, а в чьём-то окне играла гармонь. Ни души.
Неожиданно резко звук гармони оказался смазан и затих, из двора послышались чьи-то крики вперемешку со стуком домино, забряцала гитара..
Я стоял у стены и наблюдал как с неё отлетает краска.
Декоративный забор у ателье разрушался на глазах, образуя горки осыпавшегося бетона в траве.

- Пан Сатира! — крикнул я, увидев приближающуюся на экипаже куклу с кучером. Лицо её было замотано в высокий ворот и шарф, так что наверное я один знал о том, что это кукла. Однако Пан даже не взглянул на меня, прибавил ходу вдоль по Бурденко и уже проехав далее внезапно оказался в старой горбатой волге, которая чихая двигателем набирала обороты.

Не успел я опомниться — мимо прошли танки. На переплавку, на сталеплавильный завод, что располагался за площадью.
К тому моменту стало совершенно ясно — мир меняется необычайно быстро и лучше бы мне вовсе не двигаться.
Мелькнула мысль о том, что дома осталась Юлька, но безграничное признание собственной немощи в этом круговороте времён заставило обрести уныние и смириться.

Тем временем солнце бешено колесило по небу, периодически исчезая за горизонтом, чтобы затем немедленно возникнуть с противоположной стороны.
На домах выросли крепления для флажков и теперь там появлялись и исчезали большие красные флаги на деревянных штоках. Крыши на домах регулярно осыпались на землю толем и гвоздями, обращаясь в кучи досок и металла, на их месте возводились новые.

В довершение ко всему из арок и дворов начали пропадать чёрные чугунные ворота.
Взметнулась туча воронья и крик её затерялся также внезапно, как и возник. Дороги проседали и ручьями струилась мутная, грязная вода, размывая асфальт прямо на глазах. Заплатками тут же обрастал он, периодически меняя уходящие в землю паребрики.

В итоге, вся эта круговерть с лёгкостью довела меня до полнейшего исступления.
- Хватит! — размазывая слёзы ужаса я кинулся к седьмому дому, но не успел достичь и середины улицы, как оглушительный удар сбил меня с ног и в глазах моих потемнело.

Я проснулся за письменным столом, у себя в комнате. Вороха исписанный бумаги, мотыльки вьются у керосинки, кровать не застелена.
В квартире необычайно дымно, но абсолютно никакого запаха и я наконец понимаю что это туман. Он заполонил всё пространство.
Юлька моется в ванной.

Накинув халат, я отправился на кухню и затопил печь. Огонь прогреет квартиру, изгонит туман, наполнит жилище теплом.

«Умрешь — начнешь опять сначала
И повторится все, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.»


Дикс.
6:49 02.08.2010