Спиртов Сергей : О мёртвых либо ничего...

Первый раз всё получилось как-то быстро и спонтанно. Иван Калиничев был пьян и не заметил, как умер. Всегда так бывает, когда умираешь на пьяную голову. Кажется, это было празднование Первомая. В обед Иван опрокинул первую стопку и понеслось. Позже он догнался ещё чем-то и к вечеру был в сопли готов. В то время он снимал квартиру и поэтому чувствовал себя очень взрослым. Как он объяснял: «Хочу от вас всех отдохнуть». Мама ругалась, говорила, что не одобряет его эту самостоятельность. Уговаривала Ивана не валять дурака, а возвращаться домой:
- Вот так случись, что с тобой и никого рядом!
И вот, как только Иван приполз в свою «хрущовку», так сразу не раздеваясь завалился спать. Ночью, проснувшись от жуткого сушняка, он стал рыться в кухонном шкафу. На его беду в руки попалась холодная бутылка с прозрачной жидкостью. Не особо соображая, что он делает, Иван сразу осушил её почти всю. И тут же свалился на грязный пол от ужасной боли. Изрыгая из сожжённой уксусом глотки вместе с кровью нечленораздельные вопли, он потерял сознание. И не приходя в себя, умер через полчаса от спазма лёгких.
Вот второй раз всё было более осознанно. Иван, будучи человеком чувствительным, давно помышлял о суициде. Сомнительные знакомые подсказывали ему различные способы, как отойти в мир иной, но он как-то сомневался. Кто-то даже предложил аристократический вариант – сделать укол игристого шампанского в вену. Правда предупредил, что это хоть и быстрая, но весьма болезненная смерть. Как вариант посоветовали вводить шампанское капельницей. Так не очень больно. Умрёшь не от тромба, а от повышенной углекислоты в крови. Иван, не захотев возиться с медицинским инвентарём, выбрал более простой способ – нажраться колёс. Сорок две таблетки демидрола были сложены на столе в несколько аккуратных стопочек. Решив всё основательно, предсмертной записки писать не стал. Иван проглотил все таблетки в три захода, запивая их чаем с лимоном и лёг на диван. Уже через несколько минут он расслабился настолько, что не мог пошевелить конечностями. Его тело онемело. И тогда он заметил странную тьму, подступающую к его ногам. Чем выше она поднималась, тем меньше он их чувствовал. Иван понял: смерть приходит к человеку с ног. Он уже видел её, стоящую рядом со шваброй в руках и равнодушной улыбкой на кривом лице. Ту, которая пришла вытереть за ним тёмную лужу, когда он обосрётся в последний раз. Потом Иван закрыл глаза и начал проваливаться. Тем не менее он всё ещё понимал что-то. Даже когда остановилось сердце, он слышал, хоть и где-то очень далеко, звон ключей в двери, топот в прихожей и истерический крик матери. Потом и это исчезло. Он умер.
В другой раз Иван резал себе вены. Всё было очень быстро и единственное, что осело в памяти – это торчащие из тёмно-красной воды, как два островка бледные Ванины колени. Это была самая приятная смерть.
Не то, что тот прыжок с моста. Тогда Иван первый раз захотел жить, но было поздно. До воды было лететь около 30 метров. Иван предположил, что если даже он сразу не разобьётся о воду, то от удара точно потеряет сознание и не заметит, как захлебнётся. Но вышло всё не так. Уже когда он перелез через ограждение и отпустил руки, в тот самый момент, когда должен был сорваться вниз, нога Ивана зацепилась за торчащую скобу и его сильно качнуло влево. Именно поэтому упал он не в воду, а на край бетонной опоры, поддерживающей мост посередине. Упав, Иван потерял сознание, но остался жив. Когда он пришёл в себя, то увидел высоко вверху мост, с которого он так неудачно прыгнул. Всё тело пронизывала тупая ноющая боль, сходящаяся где-то в спине. А когда на попытку Ивана подняться, его тело никак не ответило, он понял, что сломал позвоночник. И вот тут Иван за всю свою практику умираний первый раз испугался умирать. Первый раз ему очень захотелось, чтоб его спасли. Первый раз он пожалел о том, что сделал. Он открыл рот, чтобы позвать на помощь, но вместо звука изо рта донеслось только шипение. Он понял всё безнадёжность своего положения. Но даже заплакать у него не получилось. Он лежал и ждал, когда это всё закончиться. Через несколько часов, когда начался прилив и вода в реке поднялась, Иван, как и собирался в самом начале, захлебнулся.
Вообще, прыгать откуда-нибудь – не очень приятная смерть. Это Иван знал по собственному опыту. Когда знаешь, что через несколько секунд умрёшь – как-то портиться настроение. Даже когда прыгаешь на рельсы под несущуюся на тебя электричку, и чувствуешь щекой холодный вибрирующий металл, начинаешь сомневаться. И даже бояться, но это всего лишь на мгновение до полного конца. Потому что логически понимаешь, что сейчас умрёшь, но подсознательно не уверен. Всякое же бывает. Вот когда точно не знаешь, что будет дальше, тогда и не волнуешься.
Например, когда зимой Ивана пырнули ножом в бок, он ещё не знал, что умрёт через несколько минут. Он верил в то, что случайно кто-то пойдёт мимо, увидит его и вызовет скорую. Иван не был уверен, что хотел этого, но не отбрасывал такой возможности. Он стоял ничком, придерживая рукой бок и смотрел, как снег под коленями быстро краснеет. Ещё мелькнула мысль, что сейчас вот эта красная лужа пропитает мокрый снег, и замёрзнет к утру. И ещё долго проходя мимо прохожие будут испуганно коситься на неё, а сердобольные тётки нервно охать и причитать. Кто-то даже подумает, что возможно вот так, здесь убили человека. Да, ради одного только этого стоит умереть. До следующего раза.