Иван Гилие : Педагогическая составляющая трудной и опасной профессии (ко дню знаний)

– Ма-ам, мамочка… я больше так не могу! Он опять пьяный пришёл.
– Опять? А что говорит? Где был?
– Да врёт всё, говорит — на работе.
– Что-то часто… ну это… за воротник закладывает у тебя?
– Да день через день. Устала я уже, не могу больше рыло его пьяное видеть. Ма-а-ам, я домой хочу-у… к вам с папой.
– Ну-у, до-оча, что ты там нюни распустила… Живи теперь уж, что делать-то? Терпи, всё наладится. Образуется как-нибудь. Внуков нам с отцом ещё нарожаете.
– Каких ещё, в жопу, внуков мам?!!! Я уже забыла когда он меня трахал в последний раз… Совсем!.. Да, мама, да — он, видите ли, устает на работе этой… долбанной… внуков им захотелось…
– Что это за работа-та такая странная?..

* * *

Деревянная дверь, отделанная китайским шпоном под йоркширский вяз, с тягучим режущим скрипом отворилась от легкого пинка, пропуская внутрь тускло освещённого предбанного помещения крепкого, статного мужчину с полиэтиленовыми пакетами-майками в руках, забитыми под завязку снедью. С его появлением в предбаннике сразу же стих, до этого мерно текущий, тихий разговор между уже присутствующими, и все взоры, как магнитом, притянулись к вошедшему.
– О-о, Серё-о-ога, ну наконец-то, где бродишь?
– Где-где?.. в Караганде. Пока-то, пока-сё… деньги пока получил, пока ведомости распечатали… затарился вот в магазине, – лавируя меж лавочек и сидящих на них мужчин, крепыш старался никого не задеть пакетами, которые предварительно высоко поднял на уровне груди в полусогнутых руках. – Ну помогите что ли, черти.
– Чё купил? – сразу же из рук его были практически вырваны пакеты и тут же выпотрошены на стол. – Та-ак-с, это чё? Огурчики, нарезка… А чё нормальной водки не было?
– А это тебе чё, ненормальная?
– Нет. Это лажа какая-то палёная.
– Не-е, вы видали? Вадик а ты часом не наглеешь, нет? Ты за прошлый раз ещё денег должен, пиздишь, блять, сидишь… Э-э, чеки сохрани, мне ж потом их приложить к отчёту надо.
– Серый, иди на… Отдам с получки, чё ты? – и запустил в голову крепыша пустым пластиковым стаканчиком. – Жрачки-то набрал, капе-е-ец проглот… Жрать что ли сюда пришёл?
– Да я весь день ничего не ел, – крепыш ухватил пальцами кусок мясной нарезки и с долей изящества, то есть не капнув на себя, отправил в рот. – Наливай, чё сидишь?

Выпили. Скривились. Закусывать никто не стал. Словно под копирку заученными, скупыми движениями, отламывая по чуть-чуть от каравая, занюхали хлебушком. Помолчали, думая о своём.
Наконец, словно выйдя из оцепенения, крепыш обвёл всех взглядом, – Чё так и будем сидеть? Время-то идёт. Шлюх вызвали уже? Не-е-ет? а чё? Вадик, ты чё как этот-то? Я может за тебя работать буду?.. кто там у нас по списку следующий? «Наслаждение»? Ну давайте насладимся, что ли…гыы… А где Саня?.. Почему?.. Блять, а у кого дома не проблемы?.. у меня тоже далеко не всё гладко и ничё, не ропщу… сыкло, блять… жена у него… у всех жёны… как будто мы их не любим… а-а, бляха-муха, наливай…

------------------------

Вадим голышом бухнулся на лавку, тяжело дыша, и сразу же потянулся к початой бутылке водки. Налил, выпил и откинулся на спинку дивана, – Фу-у, устал. Напоролся как Бобик. – Он заговорщицки подмигнул оппоненту. – Классная тёлка, сиськи во-о… третий точно, сосё-о-от, ммм… песня, – он мечтательно закатил глаза вверх, созерцая белизну потолка. – А ты чё так быстро? А, это с непривычки, пройдёт. Вон на Серёгу глянь – отчебучивает, злодей:

А Серёга пёр бедняжку по полной. С оттяжкой… в своё, так сказать, удовольствие — тушь у неё под глазами текла чёрными жиденькими ручейками спускаясь по щёчкам, пылающих алым цветом, а волосы, волосы были растрёпаны и намотаны на его кулак, второй же рукой (вернее ладонью) он оставлял марганцовые следы на её ягодицах и долбил, долбил как ненормальный со скоростью швейной машинки:
– Ну и чё, нравится? Нравится когда ебут? Лёгкой жизни захотелось, да? Денег пиздой зарабатывать, да? – крепыш использовал женщину словно резиновую куклу, энергично насаживая ее на свой член. – Учится мы не хотим, там же думать надо… там ведь мозги ебут деточка, да? А тут ра-а-аз — ноги раздвинула и тыща твоя, так жить и попроще… а вот хуй тебе!!! Я тебя научу щаз жизни, щаа-а-аз… Открой глаза, сука, и смотри на меня. – Девушка смешно сопела, обливаясь слезами и слюнями, но не решалась перечить крепышу. А тот продолжал:
– Как поговаривал Макаренко: Не гнушайтесь доказывать свою правоту сно-о-ова, – Сергей порой сбивался, и его назидательная речь звучала скомкано и не убедительно. – И сно-о-ова… и старайтесь быть разносторонне аргументированными. – Крепыш подкрепил свои слова делом, приставив ставшую огромной головку члена к ее анальному отверстию.
– А теперь задним числом я тебе втолкую ещё одну истину, – Сергей сношал ее грубо, сильными толчками. С каждым его движением из девушки вырывался болезненный стон, она еле удерживала равновесие, все время ударяясь головой о деревянную стенку, за которую цеплялась руками, чтобы устоять. – как говорил швейцарский педагог Песталоцци: Где, блять, родИлась там и сгодИлась, ясна?.. ясна??? ЯСНа—а-ааа… О-о-о… дааа…. Заеби-и-ись… Фу-уу, и что б я тебя больше не видел… Езжай обратно в свою Жмеринку, или куда там?..

------------------------

Вадик долил водку из последней бутылки по стаканам продолжая разглагольствовать, – Ты не особо обращай внимания на Серого. Он же по образованию учитель… Да хрен знает, биолог вроде… пестики там, тычинки… вот и читает всем морали… мозг компосирует, педагог. Мы уже привыкли к этому, – и зычно закричал в душевое помещение. – Серёга, ну ты где там? иди выпьем… тёлки свалили уже.
Крепыш вошёл в предбанник весь мокрый. Сграбастал стакан и ни с кем не чокаясь выпил. – Ну и чё сидим? Вадик, ёбана… одеваемся, одеваемся. Они щаз уже вернутся и бутылки, бутылки в пакет убери, чё как маленький?..


Деревянная дверь, отделанная китайским шпоном под йоркширский вяз, с тягучим режущим скрипом отворилась после деликатного стука в неё и последовавшего – Войдите – пропуская в помещение всё тех же девушек. К ним в компанию добавился ещё какой-то неприятный, смурной тип, и уж за ними шли трое с кожаными папками в руках.
– Проходите, барышни, проходите. Располагайтесь. Давайте начнём с представления: мы — сотрудники милиции и занимаемся непосредственно борьбой с уличной проституцией и предотвращением организаций притонов – за это предусмотрена, кстати, уголовная ответственность… Да как нет? – это наши сотрудники… была произведена контрольная закупка… Понятые сейчас мы сверим номера банкнот… э-э… взятые у этого молодого человека с номерами записанных у нас…

* * *

– Ма-ам, мамочка… я больше так не могу!
– Ну что опять случилось…
– Мам, его повысили в звании… обмывать ушёл…
– Так радоваться надо…
– Ага… он теперь вроде как по всей области работать будет … говорит преступникам теперь не поздоровится, спустит на них всех своих собак.