Силиконовый Буратино : Ангел, задушенный нимбом (часть 1)

Лампочка
Анна лежала, распластавшись на холодном кафеле. На потолке на одном единственном проводе коряво висела
одинокая лампочка. Она будто из последних сил пыталась создать хоть какое-то подобие освещения. Цеплялась за жизнь. Анне нравилось наблюдать угасание жизни. Она не знала, сколько ещё протянет эта лампочка, но ей хотелось увидеть момент, когда она окончательно погаснет. В этом было нечто мистическое: свет погаснет, и всё поглотит тьма. Рано или поздно такое происходит с каждым человеком.
Произойдёт и с ней. Казалось бы, до это далеко, ведь ей всего пятнадцать лет, но её зараженный безысходностью разум уже искал способ ускорить этот процесс. Из состояния меланхолии её вывело
громкое «дзззынь» Анна медленно поднялась. Раздалось ещё несколько звонков.
«Да обоссысь ты там»- подумала она, медленно открывая дверь. Судя по яростному звону, отчиму почему-то
взбрело в голову не отливать в этот раз в подъезде. Удивительная порядочность для его обычного вечернего состояния. На самом деле всё было гораздо хуже, чем она предполагала. Перед ней на пороге стоял шатающийся наподобие маятника стодвадцатикилограмовый кусок мяса, пахнущий смесью мочи и этилового
спирта. «Обоссался всё-таки»- подумала Анна. По его вопросительному взгляду читалось: «А ты кто вообще?» Затем раздалось нечленораздельное мычание, и огромная туша рухнула на пол. Анне только и оставалось, что отодвинуть его ноги, дабы они не мешали захлопнуть дверь. Главное — не касаться его носок.
Они пахли так, что от одного вдоха носовые рецепторы могли потерять всякую чувствительность. Одно радовало — был повод не тащить эту массу до кровати. Хотя, имело ли это значение? Всё равно,
проснувшись, он как обычно с лицом умирающего пациента будет кляньчить деньги на «лечение». А ведь ей
приходилось работать в ночную смену.«Ммда работа на дому сегодня отменяется»- подумала Анна, с отвращением взглянув на отчима. На старом рулеточном телефоне она набрала номер и сразу услышала хорошо знакомый сиплый голос.
- Анька, привет. Что-то ты рановато
звонишь.
- Вы где?
- Какая тебе разница? Клиент будет, я ему скажу твой адрес. И даже отвезу его к тебе. Это у нас типа новая услуга, — он рассмеялся собственной шутке. Этот сиплый хохот напоминал звук пилы, работающей по дереву.
- Ты не понял, Ярчик. Я к вам собираюсь.
- Ты серьёзно? Дом сгорел?
- Ну, вроде того.
- Ладно, приезжай. Мы там же, где и
обычно.
Мало кто стал бы заходить в этот переулочный лабиринт, полный углов, за которыми гопники поджидали очередную добычу… Анька знала многих из них.
- Здарова, Аннет! — окликнул её один из них. Анна обернулась и увидела, что с ним стоят ещё двое.
- Здаров, Таксист. Сорвёшь куш, приходи на точку, — произнесла Анна и похотливо провела указательным пальцем по языку. Сегодня она оделась как школьница перед первым сентября. Даже портфель взяла. Почти все её клиенты читали Лолиту и, завидев Анну сразу начинали пускать слюни.
- Да ладно, ты всё равно минимум за полчаса берёшь. У нас с тобой так всегда: пять минут покувыркаемся, а дальше за жизнь трепемся, — дабы не оскорблять его мужское достоинство, Анна не стала говорить, что он преувеличивает. Только у физруков есть секундомер, чтобы измерить время, за которое он кончал. Вместо этого она просто послала ему воздушный поцелуй.Как давно она не была на точке. Она уже начала забывать, что как только подъезжал клиент, надо было, как обычно говорил Ярчик, «вставать в строй». Но стоило ей оказаться среди размалёваных полуголых коллег, как каждая её клеточка вспомнила, что нужно делать. Лёгкая дрожь, грустный взгляд, устремлённый вниз. Со стороны казалось, что это непорочное дитя должно было неизбежно расстаться с невинностью. В сотый раз… И оно, похоже, смирилось с этим, только немножко боится. Мужчин тянуло к ней. В своём воображении они лаской и нежными
словами успокаивали ребёнка, которому предстояло стать взрослым. Были и те, кому хотелось разыграть сцену окунания юной девицы в пучину порока и разврата. Побыть эдаким змеем-искусителем. Анна качественно разыгрывала эти спектакли. В жизни клиент мог быть подкаблучником или неудачником, но с ней он мог пожить в своей личной мини-сказке.
«А вот и он»,- подумала Анна, увидев потрепанный митсубиси ланцер. Из машины вышел низкорослый, но очень коренастый мужчина средних лет. Его лысый череп блестел от света фар. Облокотившись о капот своей машины он, стал придирчиво рассматривать нестройный ряд ночных бабочек. Одна из них шепнула на ухо
Анне:
- Это Вовка. Опер. Зачастил сюда, пока
тебя не было.
В этот момент его взгляд остановился на Анне. «А теперь надо взволновано посмотреть ему в глаза»,- решила она.
- Эту! — опер оказался лаконичным.
- Подожди, Вован, — заговорил Ярчик — Это особый товар. Она у нас одна такая на весь район. Тут другая цена будет.
- А я у вас постоянный клиент. Один такой на весь район, кто вас прикрывает, — с усмешкой произнёс опер — Или хочешь, что бы перестал?
- Ну всё-всё. Не кипятись, -сейчас Ярчик напоминал провинившегося пса. Подопечные прозвали его Тузиком. И вправду, было что-то в его лице то ли от мобса то ли от буль-мастифа — Я тебе даже скидку сделаю.
- Вот это другое дело! — опер по-дружески похлопал по плечу собакоподобного сутенёра.
**********
Значит, жить не хочешь

«Такой коротенький, а сколько шума»- думала Анна, в то время как по её обнаженному телу скользил изрядно вспотевший мужчина. А как рычал… Или мычал… В общем, звук напоминал смесь быка и медведя. «Да, с женой, небось, ты так не помычишь.»- подумала Анна, заметив у него обручальное кольцо. Она
точно решила, какую картину завтра нарисует: снизу голая жирная неотесанная баба, а на ней медведь с
кольцом в носу, с бычьими рогами и хвостом.
Удовлетворённо выдохнув напоследок, опер перекатился на другую сторону кровати.Затем он лениво потянулся к лежащим на полу джинсам и достал оттуда пачку беламор-канала.
- Будешь? — предложил он ей содержимое. Судя по виду, это точно были не сигареты. Анна, нисколько не стесняясь взяла предложенный косяк, чиркнула зажигалкой, и почувствовала характерный резкий запах.
С каждым затягом тело становилось всё легче и легче. Казалось, оно вот-вот начнёт парить над кроватью.
- Как тебе? Сильная вещь? Позавчера азеры на рынке этим расплатились. Говорили, мол, выручки нет.
Анна молчала, наслаждаясь веселящим дымом в лёгких.
- Тебе не интересно? — с досадой спросил он — Ну и ладно.
Снова наступило молчание, которое, явно раздражало опера. А может, его раздражали звуки, доносившиеся из
соседних комнат квартиры-притона. Он снова нарушил молчание:
- Слушай, а тебе самой всё это нравится?
- Что именно?
- Ну то, как ты живёшь.
- Иди в пизду.
Однажды одна из коллег сказала что-то подобное клиенту и в последствие долго сплёвывала зубы. Большие были, белые. Один плюс — они больше не мешали ей делать миннет.
Ожидая чего-то подобного, Анна сильно удивилась, когда он укоризненно, по-отцовски помотал головой. И тут её накрыло.
- Ха-ха. Если честно, — сквозь смех заговора она — Я ждала, что ты проломишь мне череп.
- Всё ясно. Значит, жить не хочешь. Не обольщайся. Я не собираюсь тебе помогать, — он снова порылся в джинсах и достал оттуда черный глянцевый листок.
- Вот. Держи. Какой-то эмо возле метро раздавал. Может, помогут. Анна посмотрела на листок и прочитала
на нём надпись «l''''art de mort мы превращаем смерть в искусство». Ниже был телефон и адрес. Она расхохоталась ещё сильнее, смяла кусок бумаги и бросила в раскрытый рюкзак, будто это было мусорное ведро.
Когда их время закончилось, он оделся и
бросил напоследок:
- Хорошей жизни тебе, Аннет.
«Хорошая жизнь — думал Анна — А что это вообще такое?» Её жизненным кредо был один из законов Мёрфи: «Если может случиться что-то плохое, то это обязательно случится именно с ней».
Одевшись, она вышла на улицу и снова встала в строй. Но сколько бы она не пыталась сделать поникший взгляд, уголки губ всё время тянулись вверх. А когда к ней подошел Ярчик, она и вовсе не выдержала и расхохоталась на всю улицу.
- Аннет, ты че, накуренная?
- Нет, Ярчик-Спальчик, я улетаю в волшебную страну розовых лугов.
- Так, понятно.
В этот момент к точке подъехал милицейский бобик. Открылось боковое окно, и не выходя из машины полусонный мент произнёс:
- Здаров, Ярчик. Слушай, дай нам пару тёлок. Вован сказал, для журналистов нужно.
И тут он обратил внимание на хохочущую молодую девушку.
- Она у тебя укуренная чтоли? Зашибись! Самое оно! И вон ещё тех двух.
- Анжела, Ленка, сюда,- подозвал их Ярчик
- Только потом обратно завези.
Три девушки сели в машину, и мент сразу же начал инструктаж.
- Так, девчонки, перед камерой стыдливо прячем лица. Говорим тихо односложными предложениями.
- Це як, односложными то? — спросила Анжела.
- «Да», «нет», «не знаю». Не тупи, дерёвня. Зайдя в отделение Анна сразу же услышала голос Вовчика, доносившийся из кабинета:
- Девушки лёгкого поведения были задержаны с поличным. Документы оказались не у всех. На данный момент
проводятся мероприятия по розыску и задержанию организаторов притона, — Анну ещё рассмешил его официальный тон — Одна из них на момент задержания находилась в состоянии наркотического опьянения.
- Ха-ха. Это он про меня! — вслух произнесла Анна.
Затем началось интервью. Напротив Анны сел молодой журналист с немного грустными щенячьими глазами.
- Сколько вам лет?
- Восемнадцать, — почти шепотом сказала Анна.
- Вы добровольно этим занимаетесь?
- Да.
- Зачем?
- Не знаю.
- Вам это нравится?
И снова её накрыло. Она смеялась на всё отделение.
Поначалу журналист немного растерялся, а потом спросил:
- Вы принимали наркотики?
А потом она впилась в его губы. Казалось, она вот-вот засосёт его целиком. Благо рядом для виду стояли
два милиционера и оторвали задержанную от нерадивого представителя СМИ. Такого интервью у него ещё не было.
******
Одноклассницы

Она не помнила, как оказалась дома. В её комнате стоял всё тот же холст. Вокруг были разбросаны картины. На них она умирала сотни раз. Вот на одной она улыбается с красной точкой на виске. На
заднем плане красные брызги. Кровь должна была быть такой, какая есть. Для этого она выдавливала несколько капель из пальца и перемешивала их с гуашью, предавая, таким образом, мрачноватый оттенок каждому мазку. На часах было восемь. Даже по укурке она привыкла просыпаться вовремя,
чтобы не опаздывать на первый урок. Как обычно, она не забыла оставить отчиму
сто рублей на «лекарства». Это было частью сделки, заключенной три года назад. Тогда Анна очередной раз
сбежала из детдома и нашла человека, едва не пропившего собственную квартиру. Она и предложила ему всего лишь один день побыть трезвым, прийти в детдом и усыновить её. Оформление не заняло много времени, и дальнейшая схема взаимоотношений не отличалась особой сложностью. Всё, что от него
требовалось — изредка появляться на родительских собраниях без запаха перегара, а она в свою очередь,
бесперебойно обеспечивала его дешевой выпивкой. Это был симбиоз двух заблудших душ. Ещё тогда Анна знала, чем будет заниматься. У неё не было паспорта, когда она начала работать на точке. В тот же год она впервые пошла в школу. В мире громких серен и заботливых педагогов она не была столь уважаемой
персоной. Одноклассницы завидовали ей и боялись, что она одним движением пальца отобьёт у них парней. Все, кроме Чебурашки. Будучи крупногабаритной самбисткой с переломанными ушными хрящами, Чебурашка была единственой, кто заступался за Анну. Наверное из-за того, что Анна слушала её бесконечные рассказы о Витьке. Стоило этому парню сказать Чебурашке «привет», как в фантазии её тут же возникала красивая
история о том, как они ужинали при свечах, как целовались в лесу под пение соловьёв. И только при Анне она могла выдавать эти сказки за реальность. Но сегодня Чебурашка не пришла, и стоило Анне, зайти за угол, как она тут же почувствовала как её тянут за волосы. Это была Надька, неформальный лидер женской половины девятого «г». Её вторая рука вцепилась в горло. Анна сразу ощутила холод накрашенных
дешевым лаком ногтей. Вокруг неё собралась уже целая свора разъярённых
девиц.
- Ну что, шалава. Может, нам тебе личико подправить? Или глазки выдавить? А то стреляешь ими, и пацаны язык высовывают.
Анна молчала. Ей было всё равно на этих жалких прыщавых озабоченных недомужчин. Просто она была не по годам уверенной в себе. Она была сильнее их, сильнее этой мелочной зависти, сильнее желания показаться лучше, чем она есть. Это страшно раздражало сверстниц.
- Надюх, давай ей морду наискось порежем, — сквозь щелкание семечек признесла одна из девушек.
- Че молчишь, а? — спросила Надька — Хочешь, чтоб мы тебя изуродовали? Анна снова промолчала, и в этот момент она резко дёрнула головой высвободив волосы и шею. Надька определённо не ожидала такой прыти и сразу получила удар в нос локтем. Раздался хруст. Послышался голос Витька:
- Пацаны, тёлки пиздятся, — крикнув, он сразу достал телефон и стал снимать
происходящее на видео.В этот момент на Анну набросились со всех сторон. Всё, что она могла сделать,
будучи поваленной на землю, так это принять позу зародыша и закрыть лицо руками. В черепной коробке резонировал каждый удар. Её били по голове, по рёбрам, топтали, и всё это происходило
под злорадный хохот пацанов, уже предвкушавших выкладку видео на youtube. В один миг всё прекратилось. Когда Анна осмелилась поднять голову, вокруг никого уже не было. Только боль и тишина. Будто всего этого и не происходило. Будто ничего и не произошло,
будто кто-то стёр эти события из реальности. Анна посмотрела на своё отражение в мутной коричневой луже. Подтёки на лбу и тоненькая красная струйка стекавшая с кончиков волос. Анна разбавила коричневое красным. Всё-таки один удар достиг лица, и сейчас, чувствуя солоноватый привкус, она сплёвывала в лужу кровь с кусочками разбитых дёсен. Справа лежал её расстегнутый рюкзак, а в грязи — скомканный кусок глянцевой бумаги, словно отторгнутая пища прихотливого животного. Отторгнутая специально для неё. Стоило ей развернуть бумагу, как в голове сразу же всплыла фраза опера: «Значит не хочешь жить.»На обратной стороне был указан адрес.

Продолжение завтра