Александр Гутин : ...и пришел Ангел...Часть 2,3,4

2.
Во дворе запел петух, ходики на стене в гостиной пробили восемь. Маша открыла глаза и поняла, что день у нее уже не задался. Во-первых, она безнадежно опоздала на работу. Даже нет, не во-первых, а конечно же, во-вторых. Потому что, проснувшись, Маша обнаружился себя спящей на кухне, прямо на полу, что, учитывая факт того, что накануне девушка не употребляла, было весьма удивительнее, чем просто опоздание на работу.
В доме было по-утреннему прохладно из-за распахнутого настежь окна, под которым валялись нежные белые перышки, вероятно голубиные.
«Приснится же такое»- восстанавливала Маша в голове события вчерашнего вечера- «Чушь какая… Но, стоп, почему я тогда на полу сплю? Чувствительная какая стала-то…неужели бродить во сне начала? Как там сказал этот, Автандил что ли…поздравляю, мамаша, вы беременна… Вот ерунда!»- Маша пощупала на всякий случай низ живота, не обнаружила никаких странностей и решила о сне временно забыть.
Захлопнув окно, быстро умывшись, переодевшись и не завтракая, она побежала на фабрику, на ходу придумывая причину опоздания для бригадира цеха Лачковой.
Ближе к концу рабочего дня Маше стало плохо, да так, что она едва успела добежать до туалета, где ее обильно вытошнило.
- Это ты поела что-то. Давай я тебя провожу- хлопотала вокруг нее Лиза по дороге
домой — А может ты того…беременная?
- С ума сошла, Лиз? Откуда?- зарделась Маша.
- Ну, как откуда? Знамо дело откуда. Откуда и все беременеют- засмеялась подруга.
- Да ты что, не было ничего у нас- выпалила Маша и зарделась еще больше.
-Это как это не было? Вы же три месяца гуляли!
- Да так вот, Лизонька, не было…Ты только не говори никому. Это я тебе, как самой близкой подруге доверяю…Петька же он знаешь какой? Он же хороший, он же на других не похож совсем. Я, думаешь, против это была? Да я только о том и мечтала, чтобы он меня обнял покрепче и…того…сама понимаешь. А он только за руку держал и целовал в губы жарко, у меня голова кругом шла, так целовал. Но дальше этого не позволял ничего.
Лиза недоверчиво взглянула на подругу:
- Что-то тут не так, Маш… может он этот, как его…импотент? Ну, в смысле в этом вопросе немощен?
- Да нет, Лиз, я же не дура- то. Он когда меня целовал и к себе прижимал, я же чувствовала, что там у него все как полагается. У него, Лиз, принципы. Я намекнула ему как-то, мол, что же ты, Петенька, дальше поцелуев не двигаешься, другой бы на твоем месте уже давно себе бы все позволил, тем более я-то и не против совсем. А он посмотрел на меня так и говорит: нет, Машенька, всему свое время. Не хочу я любовь на похоти строить. Вот когда поженимся с тобой, тогда и все остальное. Вот как, Лиза. И поцеловал меня потом крепко- крепко.
- Мда, Маш…странный он у тебя. Я с таким бы не смогла.
-Нет, не странный, он просто хороший. И не такой как все эти пьяницы.
-Ну, ладно, но ведь у вас после свадьбы ночь была! И что? Тоже ничего?
- Ничего, Лиз…тут я виновата. Перебрала вина и отключилась нечаянно, едва на кровать упала, прямо в фате и белом платье. А Петя будить не стал, я же говорю, хороший он у меня, лучше всех. А рано утром на вахту улетел… вот так.
- Дела…высокие отношения- ухмыльнулась Лиза и подумала о том, что надо бы сходить к местной ворожее Наталье с претензией, чувствуется сглаз все-таки до конца не убран.
Дома Маша решила поужинать и даже отварила картошку, но ее опять стошнило. Так, голодная, Маша и легла спать.
Непонятное машино состояние продолжалось как минимум неделю, она заметно побледнела, даже осунулась, поэтому она решила сходить к самому знаменитому в городе врачу.
Доктор Шварц, единственный представитель не титульной национальности в Шуляевке,
Долго слушал Машу фонендоскопом, заглядывал в рот, щупал пульс, что-то записывал на листочке, потом заглянул в машино лицо тоскливыми бездонными глазами цвета левантийской ночи и сказал:
- Милая моя, вам следует сделать тест. Мне кажется, вы беременны.
- Но, доктор, как же так-то? Я же замужем…
Доктор удивленно приподнял лохматые брови:
- Ну, и чудесно, поздравьте своего супруга.
- Нет, вы не поняли, я замуж только вышла, а муж уехал сразу. В общем, не было у нас ничего.
Доктор встал со стула, походил по комнате и опять заглянул в лицо Маши:
-В смысле ничего?
- Ну, ничего такого.
-То есть у вас не было интимных отношений с вашим супругом?
-Да, вот…как-то не успели.
Доктор Шварц посмотрел на Машу еще пристальнее:
- А с кем тогда… То есть, ладно, извините…- потом записал еще что-то на листочке и продолжил — Ну, знаете ли, дорогуша, вам виднее, с кем у вас было, а с кем не было. Мое дело только диагностировать и лечить по мере необходимости. У вас причины в лечении нет. Но учитывая пикантность вашего положения, Мария Шульгина, если захотите прервать беременность…ну, в конфиденциальной обстановке, дайте знать. А пока позовите следующего. И купите тест в аптеке.
Тест в аптеке Маша, конечно же, купила. Причем не один, а три. Ей очень хотелось принести их после теста этому доктору и уличить его в непрофессионализме.
«Что за предположения такие? Идиот этот доктор! А еще лучший врач города! С Петей ведь не было ничего! А больше никто и не мог. Больше мне и не нужен никто! Не умеет лечить нормально, пусть так и признается, а то придумал тоже…беременная я! От кого? От святого духа? Непорочное зачатие?!»
И тут Машу как током ударило. В памяти очень четко, до мелочей воспроизвелся тот самый сон. Да так подробно воспроизвелся, что червячком зашевелились с самой глубине подсознания, а сон ли это был? Маша вспомнила все до мелочей, и бьющегося за коном голубя, и человека с крыльями, назвавшимся Ангелом Господним, и все его слова, сказанные ей, Маше и стакан воды, и последние слова Ангела: «Поздравляю, мамаша, вы беременны!»…
Отгоняя от себя наваждение, но мучаясь затаившимися подозрениями, Маша, ускорив шаг, пошла, даже почти побежала домой.
Заперев за собой дверь, она вынула из сумочки тесты и зашла в ванную.
Все три теста показывали две полоски.
«Поздравляю, мамаша, вы беременна!»- сказала сама себе Маша, истерически засмеялась и, подвывая, заплакала.

3.
- Ой, что-то ты темнишь, подруга!- Лиза, скрестив руки на груди ходила из угла в угол по комнате- Автандил, говоришь? С рынка, что ли?
-Да с какого рынка?! Я же тебе все рассказала, ну не было у меня ничего ни с каким Автандилом ни с Гавриилом! Ну, клянусь тебе, Лиза!
- А Гавриил это кто?
- Да никто! И зачем я тебе все рассказала? Ты все равно не веришь- Маша закрыла лицо ладонями и затрясла плечами в рыданиях.
- Ну, успокойся, Маш- Лиза села рядом с ней на диван и обняла ее за трясущиеся плечи- Успокойся, говорю! Ну, ладно тебе… Верю я тебе, верю…хоть и странно все это. Раньше ты мне больше доверяла, ну, признайся, кто? Автандил или Гавриил?
- Да пошла ты!- вспылила Маша- все, уходи отсюда. И попробуй только кому что сказать, я твоей мамашке про Колюню Трофимова расскажу, да и про директора клуба в придачу.
- Мааааш, ну, ты чего?- Лиза решила смягчить накал разговора- Ну, что ты? Ну, хватит тебе… Верю я тебе, верю! Только что делать-то будешь? Петру как скажешь? Он ведь не я, он в твоих Ангелов Господних не поверит, он тебя к ним сам отправит, если узнает, что ты без него залетела.
-Ну, так я же не спала ни с кем!
-А вот это ты лучше вообще никому не говори, а то в психушку упекут, как бабу Симу, помнишь, в позапрошлом году, которая бесов из городской ментовки выгонять ходила?
- А что же мне делать-то, Лиз?
- Аборт. И чтоб тихо-тихо. Чтобы никто кроме доктора об этом не знал. Ну, а я могила, ты же знаешь.
- Страшно мне, Лиз…может мне все Петеньке рассказать? Ведь не может быть такого, чтобы он меня бросил без причины?
-Ни фига себе без причины, Машенька! Ты о чем говоришь вообще? Мужик сразу после свадьбы, так сказать, не выполнив долга по причине того, что невеста нажралась в сопли, улетает колымить на месяц, там пашет как черт, весь в светлых помыслах и сладострастных предчувствиях встречи с любимой, прилетает на крыльях любви и «Аэрофлота» домой, а тут его ждет залетевшая невесть от кого дорогая жена. Совсем нет причины, Маш. Тот Ангел, который тебя обрюхатил, по ходу тебя заразил. Ты теперь тоже ангел, весь такой воздушный и белоснежный. Совсем плохая стала?
- Но это ты так думаешь, а ведь у меня не было ничего ни с кем. И забеременела я непорочно, потому я не виновата ни в чем. Обидно-то как….- Маша опять заплакала.
- Слушай, ты реально достала выть- Лиза достала из кармана платок и стала вытирать зареванное лицо подруги- Ладно, делай как знаешь. Если он и впрямь не такой, как все, твой Петя, если и впрямь поймет и простит, то пусть так и будет. Расскажи ему все как есть, дальше решите. Может быть ты и впрямь Богородица- Лиза хотела засмеяться, но сдержалась.
Петр задержался на три дня, на Ямале объявили нелетную погоду, поэтому пришлось подождать, пока зеленый дребезжащий вертолет не привезет его на Большую Землю.
Он вошел в дом, большой, пахнущий севером, не снимая сапог и куртки.
Маша, всплескнув руками, бросилась мягким теплым комочком на его грудь и застыла, слушая частый стук сердца любимого.
- Машенька… -произнес он и обнял ее своими большим ладонями, уткнувшись носом в ее русые волосы и чувствуя ее ромашковый запах.
- Милый, родной, Петенька, любимый- залепетала она.
Вечер был чудесным. Сходив в баню, Петр, в чистом хрустящим крахмалом белье, сидел за столом и ел борщ.
Маша не могла налюбоваться на мужа, периодически подливая из кастрюли половником и подвигая к Петру крупно нарезанный черный хлеб.
И только одна мысль, дрелью свербящая в голове Маши не давала ей быть счастливой до конца.
После того, как Петр, насытившись, отодвинул от себя пустую тарелку, она сказала себе: «сейчас или никогда» и произнесла фразу, с которой очень часто начинаются самые неприятные семейные разговоры:
- Петя, нам нужно с тобой поговорить.
Петр наивно улыбнулся и кивнул:
- Давай, Машенька, только поскорее… Я ведь в прошлый раз кое-что не доделал — и улыбнулся еще раз, и даже подмигнул.
И Маша ему все рассказала. И про голубя, и про Ангела Автандила, и про то, как Лиза ей не верит, а еще лучшая подруга называется, и про доктора Шварца, и про тесты на беременность, одним словом про все.
По мере разговора Петр менялся в лице, пока оно не стало бледной неподвижной маской с опустошенным взглядом и играющими желваками.
Выслушав все, что хотела сказать Маша, он тяжело поднялся из-за стола, медленно подошел к ней и поднял кулак.

- Петя, только не бей! Петя не надо!!!- рыдала Маша, размазывая по лицу тушь, под занесенным над ее головой безжалостным кулаком.
-Сука, сука, сука…- в ярости заикался Петр, но ударить не решался. Лишь сверкал белками обезумевших глаз и тяжело дышал.
На самом деле он любил Машу. Собственно говоря, именно это, с одной стороны и было причиной справедливой ярости Петра, а с другой стороны не позволяло ему опустить кулак в заплаканное машино лицо.

4.
Облакам положено находиться исключительно в атмосфере Земли. Это физика или как там называется наука, объясняющая сие явление?
Удивительными слонами и табунами резвых лошадок плывут они в синем небе над нашими головами, обгоняя друг друга, пока не растворятся и не исчезнут навсегда. Они очень разные, эти облака.
Кучевые и перистые, слоистые и грозовые, несут в себе водяной конденсат, иногда изливая его потоком дождевой воды вниз.
Облако, о котором пойдет сейчас речь, совсем другое.
Статично, недвижимо висит оно далеко-далеко, в том абстрактном месте, который люди привыкли называть космосом. У него нет координат, выраженного в строгих, не знающих сентиментов цифрах, как у любого космического тела, будь то звезда, планета или астероид. Все потому, что его не открыли умные астрономы. Впрочем, его никогда и не откроют. Не для того оно там висит.
Ангел Автандил зашел в это облако, всмотрелся в туманное пространство перед собой, заметил едва уловимый желтый свет и двинулся по направлению к нему.
То и дело натыкаясь на различные предметы, не понятно как попавшие сюда, он пробирался все глубже внутрь облака и старался не наследить. САМ этого не любил.
Два раза Ангел натыкался на один и тот же торшер с выкрученной лампочкой, один раз больно ударился голенью о перевернутую табуретку, несколько раз успевал удачно уклоняться от неожиданно надвигающихся книжных шкафов, набитых пыльными фолиантами, и проплывавших мимо пустых кувшинов и амфор. Один раз из-под его ноги выпорхнули белые голуби.
Шел он довольно долго. То слева от него, то справа раздавался неясный шепот, иногда Ангел различал некоторые слова довольно внятно, но объединить их в осмысленную фразу не получалось. У самого уха раздавались щелчки и глухой стук, будто какой-то невидимый шутник хлопал в ладоши.
Вдруг, Автандил в испуге отпрянул назад. Прямо на него смотрели огромные желтые глаза с узким зрачком существа, привыкшего к мраку.
- Тьфу на тебя, сколько раз прихожу сюда, столько раз пугаюсь- взмахнул руками Ангел.
Из тумана медленно высунулась голова огромной змеи, длинный раздвоенный язык лизнул Автандила в щеку.
- Ну, уж не знаю, чего тебе меня пугаться, крылатый. Я же плоть не употребляю, сам знаешь. Я все больше по яблочкам- прошипела змея.
В это время, как в доказательство сказанных слов, из белесого тумана вылез толстый, как слоновий хобот змеиный хвост, свернутый в колечко с зажатым в нем красным яблоком.
Змея раскрыла пасть, бросила в нее фрукт и сглотнула.
- Приятного аппетита- пожелал ей Ангел. У себя?
- Ну, ты даешь, крылатый. А где же ему быть? Ты проходи, на тебя пропуск заказан, я предупрежден. Колющие, режущие предметы, огнестрельное оружие с собой есть?
- Совсем спятила?
- Порядок такой. Мое дело поинтересоваться.
- Развели бюрократию, понимаешь. Пропуска выписывают…
- А как же не выписывать-то? К НЕМу знаешь сколько желающих ломиться будет? Это Бог один для всех. А САМ он выбирает совсем не каждого. А учитывая то, что я не плотоядная, то от этой оравы не отобьюсь. Никак без пропусков нельзя. Ordung muss sein!
-Ага, ты еще Гитлера процитируй. Ладно, я пошел. Удачи тебе, вегетарианка.
Наконец, сквозь белесое марево водяного пара, Автандил сначала неясно, а потом все более и более четко стал различать контуры тяжелого дубового стола с резными ножками, за которым, под светом настольной лампы с зеленым абажуром, сидел САМ и что-то быстро писал на пергаментном листе.
Ангел приблизился на достаточное, чтобы не показаться невежливым, но в тоже время, позволяющее быть замеченным, расстояние, остановился и покашлял в кулак.
САМ поднял голову и улыбнулся:
- Ах, это ты, дружок? Ну, как? Рассказывай, ну же, рассказывай скорее!- он указал Ангелу на плавно выплывший прямо по воздуху из молочного тумана белый кожаный диван.
Ангел присел на краешек, смиренно сложил на колени руки и начал рассказывать:
- Сделал все, как и сказали, Элоай. Все прошло без эксцессов. Правда испугалась она, Мария ЭТА. Я ее потом в транс вогнал, чтобы смягчить ощущения.
- Не перестарался ли?
- Вроде бы нет, я дозу небольшую применил, чтобы ребеночку будущему не навредить. Да и не было надобности усугублять.
- Ну, и замечательно. Стало быть, все по плану. Давно пора было, да все тянул чего-то. Думал, сами чада мои одумаются. Эх, неразумные дети мои…
Ангел глубоко вздохнул, словно желая что-то сказать, но промолчал.
САМ пристально взглянул на него:
-Ты, дружок, в себе-то не держи. От меня ведь не утаишь, могу, конечно, и сам мысли твои прочитать, знаешь, наверное, но у меня потом от этого голова болит. Говори, что хотел-то?
- Элоай, Создатель и Вседержитель, велика власть твоя, слово твое, сила твоя, воля твоя…-начал Ангел.
-Ну, ну…давай-ка без этого всего. Ты вроде суть существо неземное, потому корпоративную этику оставь для чад моих, проще говори.
-В общем, Элоай, сам ты все сказал. Давно надо было. Ты ведь давненько, Создатель, внизу не был. Народ нынче другой совсем стал. Недоверчивый. Особенно того, что тебя касается.
- Это ты что имеешь в виду ?-САМ и нервно подергал белоснежную бороду.
- Ну, как бы это объяснить. Прошлый раз помните? -спросил Ангел.
САМ утвердительно кивнул:
- Глупый вопрос.
- В прошлый раз я к ТОЙ Марии явился, так она не то, чтобы не испугалась, а даже счастлива была тем, что ты, Элоай, ее выбрал и непорочным зачатием благословил, выделив ее из толпы мирской, одарил избранностью, сделав матерью сына твоего. Богородицей тогда стать было, это как сейчас…ну, я не даже и не знаю аналогий. Мисс мира выиграть? В Олимпийских играх победить? Нет, конечно… короче, не могу найти аналогий в виду их отсутствия.
- Ну и? Дальше.
- А сейчас все по-другому. Я ведь часто там бываю. В последний раз Купидона подменял, очень удивлен был тому, что стрелы его стали от людей отскакивать. Не всегда, конечно, но перцидент есть. Идут двое, молодые, красивые, за руки держатся. Я тетиву натягиваю, стрелу выбираю, чтобы поострее, чтобы наверняка, а она вроде как и грудь пробьет, да от сердца отскакивает, как от мрамора. Но самое главное, не мешает это им. Живут они с этим,, даже плодиться умудряются. И размножаться. Что, в принципе, одно и тоже- Ангел вопросительно посмотрел на САМого -Продолжать ли?
-Продолжай, внимаю- холодно ответил САМ.
-Так вот, тогда не то что ТА Мария, даже муж ее был счастлив тому, что жена его, брак с которой ты, Элоай, собственноручно скреплял, как и любой брак земной, понесла, пусть и не порочно. Ибо перспектива того, что в его семье родится Божий сын, его прельщала и вдохновляла. И не было в душе его ревности и чувства собственности к жене своей. Да только сейчас все по-другому. Опасения у меня.
- Какие такие опасения?- в голосе САМого появились металлические нотки.
-А такие…как бы не случилось чего. ТА Мария хотя бы верила в тебя, как и все в то время, впрочем. А ЭТА Мария в безверии жила и живет. Муж ее так же.
-Короче!
-А короче, Элоай, как бы не пришиб он Марию-то ЭТУ. А вместе с ней и ребенка. Или еще чего-нибудь. Способ избавиться от плода, слава тебе, выдумали люди-то. По мне так прозевал ты нужное время. Да и место. Если уж очень надо было, то нашли бы другую Марию, в какой-нибудь Португалии там. Или в Мексике. С католиками проще работать, они неистовее, что ли, в вере своей. Да и семидесяти лет простоя в божественной нише у них не было. Кроме научно-технического прогресса, никаких осложнений. Хотя и там проблемки есть. А в России…все это настолько нестабильно и рискованно…
-Все сказал, умник?- САМ менялся на глазах. Борода его посерела, как и лицо, взгляд стал морозным и, казалось, пронизывающим Ангела насквозь, голос затвердел и стал громогласнее- Ты делай что тебе говорят, а рассуждать я тут буду! Павла, ученика сына моего, помнишь? Тот вообще не то, чтобы не верил, он последователей моих мечом карал! А в результате смиренным пророком стал! А почему? Потому что из неверия самая глубокая и твердая вера вырастает. Если бы я тогда сына своего у язычников родил, да он потом в меня уверовал, да народу своему эту веру подарил, глядишь, все по-другому было бы. И жили бы чада мои ныне в царствии моем, в царствии веры и боголепия, не оскверняли бы себя грехами смертными, не карали смертью друг друга, созданных, между прочим, по образу и подобию моему. А я ошибся. Покаялся бы, да не перед кем, а перед собой глупо. Надо было Первую Марию искать не среди избранного мною народа, а среди титульной нации Империи, в которой они обитали вассально. Титульные-то как раз язычниками были. Понял ты, неразумное существо?
- Понял- Ангел испуганно вжался в белый диван, потупив взор:
- Не гневайся на меня, Элоай, не было и в мыслях моих недостойных разгневать тебя. Но представь, хотя бы гипотетически, я уже понял, что в качестве бреда, если вдруг случиться что непредвиденное, что тогда? Опять все зря? Может ну их…Ведь на них-то созданный тобой Свет клином не сошелся. Иногда ведь проще заново начать, чем переделать не получившееся. Нет, я не ставлю под сомнение силу твою, Элоай, тут другое…Я же за тебя переживаю, ведь вижу я как ты, Создатель, страдаешь из-за их неразумности. Тут недалеко, в Созвездии Водолея есть планетка…Если что, я покажу. Там все условия для новой попытки. В конце концов, если с Первым пришествием не получилось, а ты волей своей Второе решил сделать, то почему бы не рассмотреть вариант начать вообще все сначала еще раз?
Взгляд САМого немного смягчился:
- Ладно, скажу тебе, что будет, если…как ты там сказал…гипотетически, что-то сорвется. Потоп будет. С новым Ноем, новым Ковчегом и все такое. Зачем мне твое Созвездие Водолея, если и тут начать заново никогда не поздно. Ответ, надеюсь, исчерпывающий?
- На все воля твоя, Элоай. Но как же тогда радуга?
- Причем тут радуга?
- Ну, как же, ты ею, Элоай, скрепил обещание твое, данное Ною о том, что потопы больше устраивать не будешь.
- Ну обещал и обещал. Мало ли кто кому чего обещал? В конце концов, мне люди тоже много чего обещали, и что?
- Ну, я просто спросил- пожал плечами Автандил.
- А я просто ответил. А теперь иди, отдыхай. Понадобишься, сообщу- САМ взял в руки перо и вернулся к пергаменту, давая понять, что разговор окончен.
Ангел встал с дивана, который плавно уплыл куда-то в сторону и скрылся в глубине облака.
Автандил склонил голову и побрел в противоположную сторону, пока также, как и диван, не исчез в белом тумане.