Урусхан : Текинская повесть. Часть 4. Продолжение.

— Хан, как я рад тебя видеть! – Фунтиков бросился с объятиями к Ораз-хану. От Председателя правительства изрядно несло перегаром, и Ораз-хан слегка отстранился. – Какое счастье, что туркмены с нами! Выпьешь со мной? Ах, да, я забыл, ты не пьёшь.
Фунтиков опрокинул стакан водки и возбуждённо заговорил:
- Англичане обещают нам помощь. Везде в области уже установлена власть наших стачкомов, везде! На днях думаем выступить на Чарджуй и дальше на Ташкент, будем бить комиссарскую сволочь в их же логове!
- А не рано ли ты на Ташкент замахнулся, Фёдор Адрианович? – недоверчиво посмотрел на Фунтикова Ораз-хан.
- В самое время, в самое время, хан, но ты прав, повод для беспокойства у нас всё же есть, об этом я и хочу с тобой поговорить, дорогой мой сердар, — положив руку на плечо Ораз-хану, сказал Фунтиков.
- Я тебя слушаю, Фёдор Адрианович.
- Наша власть, хан, ещё очень молода и я опасаюсь большевистской пропаганды. Есть сведения, что Колесов отправил в область делегацию во главе с Полторацким, с ним несколько комиссаров, сотня солдат, ну, да солдаты это ерунда. Главное их оружие — язык, сладко брехать о счастливой жизни товарищи большевики умеют лучше нас, что, правда, то, правда. А Полторацкий среди них брехун самый опасный, Цицерон мать его в душу! Боюсь, я хан, как бы не повторился у нас август 1917.
- Что ты имеешь ввиду?
- У Корнилова твоего, помнишь, почему сорвалось? Распропагандировали корпус Крымова на пути в Петроград и вот, теперь имеем то, что имеем по всей стране.
- Понятно, — кивнул Ораз-хан.
- Поэтому, бери-ка ты, хан, человек пятьсот рабочих, столько же своих на всякий случай и дуй-ка ты с ними к Мерву. Едут комиссары на поезде, перехвати их в Мерве, ну, и действуй по обстановке.

***
- А, вот, товарищи, и Мерв, — весело заметил, глядя в окно, Полторацкий. – Первая остановка.
- Смотрите, Павел Герасимович это же Калиниченко, председатель местного ЧК, — заметила Текинская.
- Действительно, — удивился комиссар. – Он нас встречать не должен, с чего это он здесь? Вот, что товарищи, — с тревогой посмотрел на членов делегации Полторацкий. — Оставайтесь в вагоне, я сам с ним поговорю.
Увидев, как Полторацкий сходит на перрон, Калиниченко тут же ринулся к нему и взволнованно заговорил:
- Здравствуйте, товарищ Полторацкий, беда, товарищ Полторацкий, беда!
- Товарищ Калиниченко, успокойтесь, прошу вас, что у вас за беда?
- И у вас, и у нас беда, на Мерв идёт Ораз Сердар, у него тысяча стволов…
- Подождите, подождите, давайте, сначала поговорим о настроениях рабочих.
- Настроения хуже некуда, товарищ Полторацкий, — махнул рукой Калиниченко.
- И всё-таки, нужно встретиться и поговорить…
- Вы в своём уме, товарищ Полторацкий? – не выдержал Калиниченко. — Вы что, не верите мне, председателю ЧК?
- Не горячитесь, товарищ Калиниченко, необходимо принять меры…
- Необходимо бежать отсюда к чёртовой матери и как можно скорее!
- Подождите, мы не зайцы какие-нибудь, чтобы бегать, будем драться, в конце концов!
- Драться? Чем? Сколько у вас стволов? Сто? Сто против тысячи! Вы смеётесь товарищ Полторацкий?
- А как же ваши интернационалисты?
- Разбежались, эти чёртовы интернационалисты как тараканы кто куда, нет никого. Вот, — Калиниченко поднял с земли чемодан. – Мне удалось, взять деньги Мервского банка, чтобы не досталось контрреволюционерам.
- Подождите, дайте собраться с мыслями…
- Собирайтесь с мыслями быстрее, Павел Герасимович. Быстрее, чёрт бы вас побрал! Быстрее! Всё, — побледнел Калиниченко. — Можете больше не собираться с мыслями…
С обеих сторон перрона навстречу комиссарам, шли вооружённые люди.
- Вот, он Полторацкий и чекист с ним, попались голубчики! – раздались крики из толпы.
- Сохраняйте спокойствие, товарищ Калиниченко, без паники! — Полторацкий смело выступил к толпе и жестом попросил тишины.
- Товарищи рабочие, я народный комиссар труда и глава Чрезвычайной мирной комиссии…
- Опять чрезвычайная комиссия! Сколько можно этих чрезвычайных комиссий? Когда уже людям жить спокойно дадите? Был Фролов чрезвычайный, теперь этот!
- Я не Фролов! Я глава мирной делегации!
- Ах, мирной, а кто там у тебя в вагонах сидит?
- В вагонах находятся члены делегации и сто вооружённых красноармейцев.
- А что за красноармейцы, опять венгров и австрияков, небось, привёз?
- Нет, это не венгры и не австрияки!
- Ну, тогда мы с ними сами потолкуем! Товарищи бойцы, вас обманули, бросайте оружие! Выходить по одному! Выходите и присоединяйтесь к нам, мы простые рабочие, свергнувшие большевистское ярмо, присоединяйтесь к нам! Да здравствует Советская власть! Долой большевистскую диктатуру!
Из окон на перрон полетели наганы, маузеры и винтовки.
- Товарищи, — снова закричал Полторацкий. – Вас обманывают, дайте мне сказать, я сам простой рабочий из Ростова, такой же, как вы…
Толпа смолкла, и Полторацкий продолжил:
- Сейчас я вам всё объясню, дайте собраться с мыслями.
Но в этот момент кто-то выхватил чемодан из рук Калиниченко.
- Мать честная! Смотрите, что у него в чемодане! Сколько награбил! – закричали рабочие. – Вот, тебе и защитники трудового народа!
Кто-то ударил Калиниченко кулаком по лицу.
- Товарищи, дайте же мне сказать! – вновь закричал отчаявшийся Полторацкий.
- Всё пропало, — услышал он за спиной шёпот Калиниченко.
- Хватит тебе говорить, а ну пошли!
Полторацкого и Калиниченко прикладами стали выталкивать с перрона.
- А ну, давай, давай комиссарская сволочь, шевелись!
- Товарищи, что вы делаете? Опомнитесь! — кричал Полторацкий. — Я глава мирной делегации, это неслыханное вероломство! Опомнитесь!
Комиссара никто не слушал, его, и Калиниченко продолжали грубо толкать в спину.
- Товарищи рабочие, вас нагло и подло обманывают! – кричал, оборачиваясь, Полторацкий. — Не верьте эксплуататорам, не верьте офицерью, не верьте разбойникам-сердарам! Товарищи, опомнитесь! Остановитесь, вами понукают предатели дела революции, эсеры и меньшевики. Товарищи, о…, — Полторацкий не успел договорить последнюю фразу, как раздался выстрел. Пуля заставила комиссара замолчать навсегда. Рядом с ним вскоре рухнул убитый Калиниченко.
Из вагона стали выталкивать на расстрел других членов делегации.
- Прекратить! – раздался выстрел в воздух. Толпа обернулась и увидела Ораз-хана, сидевшего верхом на белом ахалтекинце.
– Прекратить самосуд!

Продолжение следует.