Антоновский : Фотографии с места преступления

… И когда она совсем голая валялась на полу, курила, обтирала кожей грязный ламинад студии, изображала порочную рок-звезду, — в дверь позвонили.
Кирилл, продолжал её щелкать, совершенно, не обращая внимания, на настойчивые звонки.

Наконец звонки долетели и до их сознания, и как-то одновременно стали мешать обоим: Лена встала, а Кирилл отложил свой фотик.

Она цокнула на него глазами, и он как-то понуро, ничего не оставалось делать, звонки не прекращались, пошёл открывать.

- Ну не возможно же столько звонить – ворчал Кирилл на ходу, протирая руки, попавшимся на вешалке по пути в прихожую, полотенцем.

- Ктоооо? – протянул он как-то лениво и жалобно, по-кошачьи, так чтобы через железную дверь, до назойливого гостя дошло – его здесь не ждут.

- Милиция. – честно, басом признались за дверью. Не промямлили. Чётко сказали.

Этого ещё не хватало. В глазке сверкнули голограммой удостоверения. За этим удостоверением скрывалась здоровая ряха, с модной стрижкой и в кожаной куртке.

- Что вам надо? – спросил Кирилл.
- Откройте, тут рядом убийство произошло!
- Мы ничего не слышали.
- Да откройте, один вопрос задать вам надо.

И Кирилл зачем-то открыл. Из-за щели, которую Кирилл, как щитом закрыл своим кощеевидным торсом, улыбнулся мент. Видимо он не рассчитывал на столь скорую победу.

- Разрешите пройти – сказал он по-советски просто – не по-людски это как-то в дверях разговаривать!

Кирилл от этой простоты и отступил. И вот уже мент был на пороге. Елена только успела замататься в простынь.
Она маячила на заднем плане. Угловатая, как подросток. Похожая на фонарь. Мент, подмигнул ей, будто разоблачил – мол, ты хотела быть похожей на рок-звезду, а сама похожа на комиссаршу из фильмов про гражданскую войну, слегка обиженная жизнью, и от того по-бабьи строгую, извольте, мол, товарищь-гражданин выполнять мандат.

- У вас тут прямо Микеланджело Антониони – сказал мент, начиная по-хозяйски измерять шагами прихожую, пробираясь в глубь квартиры.

Кирилл аж присвистнул от такой неожиданной из уст представителя властей метафоры. Нечего было, и добавить кроме скомканного, как грязная салфетка – Ну да.

- Ну да – передразнил мент, он уже сел на первую подвернувшуюся табуретку. Кирилл только успел выдернуть, лежавший на ней шёлковый платок. – Ну да…
Фотографируешь?

Кирилл набрал воздуха –

- Фотографирую. А что?
- А вот что как тебе такие фотки? – мент залез во внутренний карман куртки и достал от туда несколько снимков, резко протянул Кириллу.

Кирилл принял фотографии, начал рассматривать, но тут же его передернуло. На карточках был изображён изуродованный труп молодой девушки. Худой, с небольшой грудью. Телом она чем-то напоминала Елену. Только вся была исполосована, а вместо головы, красный салат из мяса и волос. Снимки были чёрно-белые.

- Зачем вы мне это показываете? – Кирилл отдал фото.

Мент весело огляделся по сторонам:

- Так ты же сказал, увлекаешься, фотографией.

И заржал не по-доброму.

- Что вам надо? – выкрикнула Елена.

- Спокойно – гость стукнул себя со всей силы по колену – спокойно, вы что нанюхались, что так странно реагируете?

- Вы хотели задать вопрос – Кирилл отчеканил каждое слово.

- Ах, да – мент пришёл в себя – вопрос … вопрос есть…ты знаешь …это же не твоя мастерская?

- Студия. Это студия. Она не моя…

- Да… не твоя студия – а ты знаешь … просто, ради интереса. Что вот эти фотки – мент снова достал из кармана снимки – вот эти фотки, сделаны здесь. Вот прямо здесь…

Елена вздрогнула. Она стояла у входа в прихожую облокотившись на дверной косяк.
Кирилл нервно усмехнулся. Даже не усмехнулся, просто выпустил лишний воздух из рта.

- А вы тут устроили! – мент сказал жестко. Почти выкриком. – Я проходил мимо, смотрю, тут же окна здоровые – видно всё. Ты вспышкой орудуешь. На пепелище. А мне эта история – гость потряс фотографиями, такое ощущения что они действительно были тяжелы, невыносимы – мне вся эта история покоя не даёт.

Мента стало как-то жалко. Было что-то человеческое в его интонации. Но что было от него ждать? Кирилл на всякий случай подошёл к Елене и обнял её.

- Хипстеры – хрипло проговорил мент и откашлялся. Прямо зашёлся в кашле. – Хипстеры … — посмаковал это слово, попробовал на вкус, повертел на языке, чмокнул так – что Кирилл аж вздрогнул — Вы думаете, что самые умные, самые образованные, отличаетесь от нас, от быдла. А режете друг друга, как свиньи! Как свиньи друг друга режете!

Милиционер картинно бросил снимки на пол. Елена поплотнее приёжилась к Кириллу.

- Вы все аутисты. Это я давно раскусил, но опасные аутисты! Слышите. Я вами плотно занимаюсь. Я смотрю все ваши видео, слушаю ваши песенки – эти говенные! Ведь у вас сейчас как – у вас сейчас чем тупее, тем лучше. Такое торжество идиотизма.

Мент уходил куда-то в расфокус. По крайней мере, так было в воображаемом мире Кирилла. Мент куда то исчезал. А Елена тихонько начинала играть с Кирилловским членом. Тихонечко пальчиками, поигрывать. Так чтобы гость не видел.

- Чёртово безвременье – продолжал свой монолог опер – чёртово безвременье, сколько же это ещё будет продолжаться! А главное ты фотографируешь её. Фотографируешь её голую, знаешь сколько я таких фотографий просмотрел. Проститутки. Думают что их тело искусство – а их тело кусок мяса, в котором не изгибы и тени играют роль, а насколько глубоко войдёт в это мясо нож! И у всех, как на подбор маленькие сиськи.

Елена засмеялась. Она всё откровеннее маструбировла Кириллу. Тот закатил глаза, мент теперь лишь мерцал в его сознание.
Мерцал…

- Не видел ни одной шлюхи-хипстерши с большими сиськами. – гость закурил, в сторону окна полетело, облачко дыма – почему у всех маленькие сиськи, сатанисты чёртовы, не зря мы вами занимаемся. Женщины без сисек! Войны давно не видели. Героиновый шик. Война будет! – он запричитал почти как старая бабка – вот вам и весь героиновый шик. Гомосексуалисты. Фотографы. Вы ещё издеваетесь над нами, над простыми людьми которые, по-вашему, не имеют права красочно снимать свою Турцию! Я свою Турцию красочно снимать имею право. А не только вы с зеркалками или этими старыми ломошками! Мрази! Вы опасны! Вы опасней всего! Из-за вас падлы, война и начнётся!

Он встал. И в этот момент с Елены слетело покрывало. Кирилл приласкал её, а одеяло слетело. И стала видна её не самая большая грудь. И ещё татуировка. Скрипичный ключ. Опер увидел эту татуировку и часто задышал. Он понял, что не контролирует себя. Он поднял с пола одну из фотографий. На изуродованной девушке, на её вспоротом животе, можно было различить татуировку – скрипичный ключ. Он спешно собрал с пола все фотографии и положил в карман куртки.

Саша закрыл глаза. Голова закружилась. Кирилл и Елена целовались. А когда опер открыл глаза, Кирилл азартно щелкал Елену.

Саша знал, что сейчас должно случиться.


И когда она совсем голая валялась на полу, курила, обтирала кожей грязный ламинад студии, изображала порочную рок-звезду – Кирилл отложил фотоаппарат и схватил из-под шёлкового платка, который валялся на полу огромный тесак и принялся, остервенело кромсать Елену.

Повсюду была кровь. Он резал её. И фотографировал. Резал. И фотографировал. А она даже не сопротивлялась. Дрыгалась.

Саша стоял рядом. Он пытался вытащить пистолет, пытался двинуться – но казалось не он управляет своим телом, казалось кто-то дергает его за нитки. Он докурил до конца сигарету и выкинул окурок на пол. Тот потух, попав под ручеек крови. Туман заполнял комнату.

Кирилл приподнимал Елену за волосы и что есть мочи бил о пол студии. Бил. Пока голова не превратилась в месиво.

Голова у Саши разболелась. Всё уезжало куда-то далеко.

А когда он пришёл в себя он понял, что запачкал светлые джинсы красным. Молодой сержант Колобов, тронул его за плечо. Гул в голове прекратился. Дико пахло кровью.

- Палыч, что с тобой, ты блядь, что мяса не видел?

Саша огляделся. Возле тела – зрелище ужасное, но Колобов прав, ничего необычного, — лежал фотоаппарат.

Кирилл сидел, съежившись в углу, и ещё один сержантик — Михайлов, приводил его в чувства дубинкой, но хрупкий, костлявый молодой человек, слывший в своих кругах гением фотографии, казалось в эти минуты был не чувствителен к боли.

Саша полез во внутренней карман куртки, но там лежал лишь чистый блокнот. Положил его туда перед выездом. Естественно никаких снимков.

- Колобок, ты плёночку не забудь из фотика прихватить. Плёночку не забудь…

Колобов наклонился к фотику.

Саша протёр руки первым подвернувшимся полотенцем. Посмотрел на часы. 14-40, время обеденное.
Чёртовы хипстеры – всё со временем напутали. Думали в 60-е, 70-е дико весело было. Думают блестящие времена были. А всё всегда кончалось кровью. Хелтер-скелтер.
Саша ухмыльнулся.

Посмотрел на Кирилла. Даже не хотелось спрашивать этого мудилу, за что он её…