Merz : Увидеть Бангкок и ...

Увидеть Бангкок и...



Белоснежный лайнер Thai Airways уже на взлетной полосе… Бангкок — зажглось электронное табло. Я рванул к пропускному пункту и, получив посадочный талон, шагнул в бездонную пасть терминала...
- Саватди-ка!
Встречают меня, сложив ладошки лодочкой, тайские красавицы — нежные, как орхидеи. Да, путешествие обещает быть приятным!..
Прохожу на свое место и пытаюсь запихнуть ручную кладь, делая вид, что не влезает.
- Can I help you?
Слышу я за своей спиной. От одного ее голоса у меня намокли ладошки и стало тесно в штанах.
- Of corse...
Она приблизилась ко мне, обдав запахом жасмина. Кожа цвета ивори, тонкие запястья, миндалевидные глаза… Я покрылся испариной и выглядел, наверное, как полный кретин. Закончив, она поблагодарила меня за то, что сама запихала мой грязный рюкзак своими нежными ручками!
Моей последней подружке, с которой я месяц назад расстался, такое бы и в голову не пришло. Я был должен ей все и всегда, но этот же глагол в женском роде у нее не склонялся. Нагрузив как ишака, она даже понукала меня как вьючное животное, считая, что я должен ей быть благодарен за все. От нее же самой слов благодарности я не слышал ни разу…
Но однажды ишак взбунтовался — скинул поклажу на пол и свалил… навсегда...
Рядом с тайской стюардессой я чувствовал себя мужчиной, а не ишаком. Да, девиз этой компании соответствует действительности — гладкий как шелк...
Всю дорогу я терроризировал ее. Она ухаживала за мной как сиделка ухаживает за тяжелобольным пациентом: укрывала меня пледом, поправляла подушку, приносила воду, таблетки от головы, наполняла мой бокал вином. Ее нежные, как крылья бабочки, пальчики в продолжении всего полета порхали вокруг моей персоны…

"… Приведите спинки кресел в вертикальное положение. Наш самолет пошел на снижение и через несколько минут совершит посадку в аэропорту Суванапум… "
Пристегнувшись, я прильнул к иллюминатору и онемел от красоты увиденного. Крылья лайнера разрывали розовые утренние облака, а под ними открывалась футуристическая панорама города — ультрасовременные небоскребы, рекламные плакаты невероятных размеров, трехуровневые эстакады скоростных дорог, золотые шпили храмов…
Бангкок — это огромный асфальтово-бетонный мегаполис, душный, грязный, наводненный людскими толпами. Улицы превращены в базары. Всюду — металлические сковороды, на которых жарят всякое дерьмо — опарышей, кузнечиков, тараканов…
Сидящие прямо на раскаленном асфальте тайки предлагают вам все: погадать на таро, сделать nice tattoos, массаж, заплести дреды, потрахаться с вами, отсосать...
Нищета соседствует с роскошью. Сверкают золотом буддистские монастыри, рядом — чудом не развалившиеся лачуги из бамбука. Тощие драные кошки, жрут разную падаль в подворотнях. Многокилометровые пробки, вонь из выхлопных труб, полицейские в респираторных масках. Слышен звон буддистских колокольчиков, и со всех сторон на меня смотрит лицо таиландского монарха...

***

Ночной же Бангкок и того хлеще — сверкающий неоновыми огнями, манящий, порочный… С его «go-go bar»ами, трансвестит шоу, эксирм-стриптизами, толпами шлюшек — морковок, индустрией продажной любви, поставленной на поток…
Я ничего не имею против продажной любви. Скажу честно, из всех видов любви в последнее время предпочитаю именно эту. Я хочу необременительного секса без долгих уговоров и признаний в любви. И самое главное — без продолжения. Ночь любви, а утром она исчезает, будто ее и не было, а не несет всякую чушь: после всего того, что произошло этой ночью я как порядочный мужчина должен на ней жениться, ведь она — приличная девушка. Что они все подразумевают под термином «приличная девушка», я до сих пор не понял? Ведь прыгают в койку с такой же скоростью как и неприличные, если не быстрее. Правда, после долго объясняют, что обычно этого не делают… Проститутке же нужны от меня только деньги. Поэтому она делает то, что я хочу и молчит. Сегодня я хочу ни к чему не обязывающего секса. И уж, конечно, здесь в Бангкоке я это получу...
- Hallo, sexy men!
Блестя черными глазками и белыми зубками, они зовут меня, прыгают, машут мне руками, но это не то… Они все мелкие, темные, плосколицые, а я хочу такую, как моя стюардесса...
Как мне после объяснили, что стюардессы — девушки с северных провинций, внешне сильно отличаются от южных: выше, светлее, изящнее, спокойнее, и не такие плосколицые. Обычно они работают моделями, стюардессами, на рецепции, но никогда в секс-индустрии.
В то время я этого не знал и думал, что не там ищу. Я заходил в бары, рассматривал всех красоток. Вот одна — высокая, светлокожая, в декольте виднеется литая грудь. Я уже нацелился было...
- Achtung!!
Предупреждает меня красномордый бундес, показывая в сторону этой «девушки».
Я научился быстро распределять — где настоящая тайка, а где трансик. И не по всем этим признакам типа — размер ноги, кадык… Как разглядеть в такой тьме размер ноги? По взгляду. В нем — вызов и порок, похоть и тоска, и ненависть ко всем, кто к ним равнодушен…
Напротив меня датчане сидят с трансиками, те жеманятся, кокетничают и пьют пиво наравне с мужиками. Я никого не осуждаю. Каждому — свое. Здесь тоже есть свои плюсы. Транс — идеальная подруга: и пива можно вместе попить, и футбол посмотреть, и нет у нее предменструальных синдромов, головных болей, бабской стервозности...
Я плачу и иду дальше. В окне массаж-салона сидит ослепительно-красивая тайка. Она улыбнулась мне и помахала рукой. Не раздумывая, я повернул в ту сторону.
В дверях она поклонилась мне и предложила чаю. Пока она наливала чай, я разглядел ее — короткий халатик, лукавая улыбка, точенные ножки. От мысли, что сейчас она будет делать мне массаж, а может и еще чего, у меня стало горячо в паху, а в мыслях промелькнули сценки одна похотливее другой. Я закрылся прейскурантом.
— Вы чего-нибудь выбрали, мистер?
Я кивнул головой. Она поманила меня пальчиком, хитро улыбаясь. Я рванул за ней.
— Мистер, раздевайтесь и ложитесь, — промурлыкала она и вышла.
Меня не нужно было долго упрашивать. За секунду я разделся и лег, закрыв глаза. Через несколько секунд я услышал шаги. Мы — одни… Я приоткрыл глаза и увидел… немолодую тайку — кряжистую, жилистую, с плоским, как доска лицом и синеватыми губами. Я подскочил и стал объяснять, что хочу чтобы массаж мне делала та, молодая. Но в добавок ко всему, она была еще и глухая.
Она повернула меня на живот и начала с хрустом выворачивать суставы. Эта экзекуция продлилась полчас, а после — ощущение, что я заново родился — тело легкое, молодое, но желание секса полностью пропало. Тайка вся мокрая и измученная, словно вагоны разгружала. Я дал ей хорошие чаевые. Выходя из салона, я увидел свою красавицу. Она сидела у окна и кому-то улыбалась. В дверях я столкнулся с мужиком. Он даже не извинился, так как не видел ничего вокруг, кроме нее.
Сейчас и этого разведут! От этой мысли у меня потеплело на душе — не я один. Довольный я пошел к себе в отель. Перед сном я все же вздрочнул, представляя, как я имею стюардессу во всех мысленных и немысленных позах...

***

Сегодня я не буду таким идиотом, и добьюсь того, за чем приехал! — внушал я себе с утра.
Перед тем как пойти покорять Бангкок, я зашел в лобби-бар и выпил пару стаканчиков виски.
Улица представляла сплошной ряд маленьких открытых ресторанов. Каждый был до отказа забит девушками.
Усевшись к бару, я заказал пива. На подиуме с шестами танцевало несколько полуголых девиц. Я стал высматривать себе подружку на ночь. За небольшие деньги можно любую красавицу увезти из бара хоть на край света.
Ко мне подошла одна таечка и, ласкаясь как домашняя кошка, уселась рядом. Я уже собрался заплатить за нее мама-сан, как увидел на подиуме новенькую. Она была так грациозна, а изгиб спины так крут, что у меня захватило дух. Я подал знак. Не закончив танца, она оказалась рядом со мной. На радостях я купил коктейли всем, включая мама-сан.
Я сидел, не в силах оторвать от нее взгляда. Ее красота, вместе с доступностью сводили меня с ума. Топик откровенно подчеркивал очертание ее небольшой, но высокой груди. Я дотронулся до соска, и он затвердел.
- Хочешь пойти со мной? — я не мог больше ждать.
Она придвинулась ко мне и сказала полушепотом:
- Up to you!
" Как тебе угодно, на твое усмотрение."
Мне еще никто так не говорил. В этой фразе было столько женственности, столько покорности. Кинув деньги на стойку, я взял ее за руку. Дорога в отель показалась мне бесконечной. Я шел так быстро, что она едва поспевала за мной на каблуках. Мы шли молча. Слова могли бы только разрушить все. Ведь все возможно — она могла быть настолько же глупа, насколько красива. Одна глупая фраза могла бы охладить меня. Тихо, как преступники мы подошли к двери. Зашли в темную комнату, не включая свет. Я притянул ее к себе, и она поддалась.
— Извини, мы не представились друг другу, — это были последние слова, что я сказал за этот вечер.
Ни до ни после нее у меня ничего подобного не было. Мы не проронили не слова. Мне не нужно было ничего объяснять, она опережала мои желания, все понимая шестым чувством, которое у эмансипированных женщин полностью атрофировалось…
К утру она бездыханная лежала в моих объятиях. Я целовал ее припухшие от бессонной ночи глаза и мысленно благодарил за то, что снова поверил в себя. Последнее время у меня были проблемы с потенцией. Я списывал это на сидячую работу и постоянные стрессы… а с ней всю ночь. Такое со мной бывало лишь в юности…
Первый раз в жизни я не хотел отпускать женщину утром. Обычно, я был счастлив когда они сваливали. Мне нужна женщина только ночью и только для одного. Я не люблю продолжений. Утром ты еще хочешь спать, а тебя тормошат, предлагают приготовить завтрак, просят подвезти до работы, а иногда и того хуже… хотят остаться у меня…
Я приподнялся на локте, чтобы разглядеть ее. Она выглядела такой юной. Совершеннолетняя ли она? Вчера я забыл спросить…
В эту секунду она открыла глаза.
- Доброе утро! Мы вчера так и не познакомились. Тебя как зовут? — спросил я, поцеловав ее.
- Пао.
- Тебе есть восемнадцать?
- Да… уже.
- Ты давно этим занимаешься?
- Зачем?
- Что зачем?
- Зачем ты спрашиваешь?
— Не знаю… Извини. Глупо…
Идиот! Что я хотел услышать? Что я — первый?
- Ты не можешь найти нормальную работу?
- Нет. Я не закончила школу, а без этого не получить профессию...
Пао одела шортики и топик. С ее тонкими ручками-ножками и детским личиком она выглядела как школьница. Рядом с ней я показался себе старым и обрюзгшим педофилом. Предложил ей зайти в бутик и купить что-нибудь.
- Up to you! — ответила она.
Да за одну эту фразу я был готов скупить ей пол-бутика! Как бы удивились мои экс-подружки, знай они, что я сам пригласил ее в бутик. Все знают, как бесят меня походы по магазинам!
Чтобы я посоветовал им из предложенного здесь? спрашивают меня, затащив в бутик. Я честно указываю на ту вещь, что мне действительно нравится. Тут мне объясняют — что я пропил свои глаза, что в этом наряде будет за версту разить провинцией и т. д. Здесь достается нечто непотребное и мурлыча примеривается. Sorry, тут уже не провинцией разит, а берпким душком борделя, но мое мнение полностью игнорируется… Так на хрена тогда спрашивать мой совет?..
Но с Пао я сам выбрал то, что хотел. И она с благодарностью приняла все. После этого я зашел в бар и выкупил ее на две недели. Мама-сан немного покочевряжилась, но я положил чуть сверху, лично для нее, чему она была рада. Так рада, что даже поставила бутылку пива за счет заведения.

Мои знакомые не узнали бы меня сейчас. Я обыкновенный хмурый дядька бродил по лабиринту бангкокских улочек за ручку с Пао, улыбаясь, как блаженный. Самые обыденные вещи превращались в праздник. Каждый день я открывал для себя много симпатичных вещей...
Однажды вечером я посмотрел наверх и увидел… звезды, да так, словно видел это впервые. Я задал себе вопрос: а если в Москве звезды? но не припомнил...
Мы часами сидели на верхней площадке храма, там, где парит под облаками, ушедший в транс Будда. Здесь чувство единства со Вселенной было непередаваемо, что не хотелось обратно спускаться на Землю. Я заново осмыслил свое существование в этом мире...
Как я хотел, чтобы это никогда не кончалось! Впервые я был счастлив настоящим. Как это бывает в детстве! Ведь в детстве нет ни вчера, ни завтра, а есть лишь одно — сегодня, сейчас. В детстве я умел наслаждаться настоящим, каждым моментом моей маленькой жизни. Потом я вырос, и стал жить одним будущим. Я научился строить планы: когда закончу институт… когда добьюсь этого… когда наконец-то накоплю на это… Я был уверен, что достигнув желаемого сразу стану счастлив. Но счастье почему-то не приходило… До этого момента, вся моя жизнь была — лишь ожидание счастья…
Когда ж на меня накатывал депрессняк, то я уходил в прошедшее. Вспоминал лучшие моменты своей жизни, копался в старых фотографиях…
Пао лежала у меня на коленях, молчаливая и загадочная. Я сгреб ее в объятья и подмял под себя. Оглянулся — никого, лишь Будда, равнодушно смотрящий на меня сверху. Пао призывно застонала, и я еще раз насладился настоящим. Не это ли нирвана?..

***

Когда я проснулся, Пао еще спала. Я закурил и посмотрел на нее — она чему-то улыбалась во сне. Она была как-бы со мной, но в тоже время не со мной… Я понял, что скучаю по ней...
Я почувствовал первые признаки влюбленности. Но мне этого не надо! Я же не сошел с ума! Не этого ждал от Бангкока — играть в любовь с одной единственной...
Я разбудил ее, сказав, что уезжаю на экскурсию, а завтра, может быть, позвоню. Она поспешно стала собираться. Ее покорность сегодня разозлила меня и вызвала желание причинить ей боль. Я кинул деньги и пошел в душ. Когда же я вернулся, то ее уже не было, а деньги так и лежали на столе. Почему она не взяла их? Я испытал чувство вины и это меня разозлило. Так дальше не пойдет! Я совсем охренел — приехал в эту Мекку разврата и живу с телкой как с женой… Звонить я ей больше не буду! Буду иметь каждый день разных, а могу и по две. Только бы убрать это чувство привязанности из своего сердца.
Я искал в ней недостатки, стараясь забыть достоинства. Кто она? Шлюшка, глупая овца, морковка, одноразовая посуда… Влюбила меня в себя, но в мои планы это не входило. В мои планы входило — перетрахать пол-Бангкока!
Лишь после хорошего обеда и целой бутылки доброго Шардоне я успокоился. До вечера я бродил из одной кафешки в другую, накачивая себя пивом, и готовясь к вечернему сражению...
Стемнело. Толпы людей и толпы морковок. Неоновые рекламы предлагают все мыслимые и немыслимые удовольствия. Улица тонет в звуках техно, и я двигаюсь в такт музыке. Народ оглядывается на меня — что-то я делаю не так… После такой заправки пивом я уже не в чем не уверен.
Захожу в первый попавшейся бар. Заказываю виски, так как пиво уже не лезет. Оглядываюсь по сторонам — парочка леди-боев, в полной боевой готовности, высматривают клиентов. Окинув меня дерзким зазывным взглядом, они двинулись в мою сторону.
- Achtung!!
Предупреждаю я здоровенного, как викинг, скандинава. Он в ответ кивнул мне в мужской солидарности. Мы чокнулись и разговорились. Викинг объясняет мне, что хочет сегодня напиться, так как ему предстоит вынести важное решение: взять в жены или нет морковку? Он не знает, как отнесется к этому его семья и друзья.
Он многого достиг в жизни в карьерном плане, но у него есть два желания, которые он так до сих пор и не воплотил — иметь жену и детей. Насколько я понял, у скандинавских женщин это не самое важное, у них другие планы. Западная Европа уже задыхается от феминизма, и скандинавы все чаще и чаще берут в жены таек.
Я его понимаю и сочуствую ему, но про себя я знаю — как бы я не любил Пао, я никогда не привезу ее в Москву. Все потому, что любовь быстро сдохнет от косых взглядов друзей и соседей, от подззюзюкиванья моей матери, и от того, что я вскоре начну стесняться ее. Нет лучше страдать, но моя любовь останется святой и незапачканной людской косностью. Я знаю, что не смогу положить большой болт на общественное мнение, таков уж я. Во мне много совка, а мы все очень зависим от общественного мнения. Может быть, скандинавы не зацикливаются на этом…
Мы пили по кругу, и я советовал ему, как мне казалось, очень разумно. Я говорил много, толково, но тут произошло непонятное — я очнулся и понял, что я давно уже говорю с самим собой, а викинг растворился в воздухе. А был ли он?
Заказал еще виски. Какой уже по счету сегодня?.. не помню… Симпатичный трансик строит мне глазки:
- Мистер, не угостите девушку чем-нибудь?
Девушку… хм-м… Я окидываю взглядом — «оно» на самом деле ничего или я так поднажрался? Придвинувшись ко мне поближе, оно облизывает губки, а сосок на уровне моего лица… В голову приходит сумасшедшая идея: может сегодня впендолить этому трансику? А вдруг он не обрезанный и у него болт, тогда неизвестно: кто кому еще впендолит? Нет, не буду рисковать своим девственным задом, к тому же все они спидоносцы.
Купив ему коктейль, я извинился за то, что мне нужно срочно отойти отлить. Внизу я увидел всего две кабинки — для леди и джентльменов. Интересно в какой из кабинок эти «девушки» справляют свою нужду?

По пути в следущий бар я нарвался — япошки-покемоны набили мне морду. Не могу вспомнить, как это началось: то ли я толкул их не извинившись, то ли еще что… Пришел в себя лишь тогда, когда меня окружили. Мне стало страшно. Со всех сторон на меня смотрели узкие остекленевшие глаза. Тут не только виски, эти ребятки похоже наглотались какой-то дури. Сейчас из меня сделают бишбармак. Пока я пытался что-то выяснить у одного, другой нанес мне первый удар. Я озверел и кинулся на них как на амбразуру. Я двинул одному в пах, затем, развернувшись, заехал второму в висок. Тут все кинулись на меня. Мелкие как клопы, но двигались они с такой скоростью. Трындец мне! Доигрался!
- Was ist los? Dritter Weltkrieg?
Услышал я за своей спиной. Оглянувшись, я увидел троих бундесов — здоровенных, с красными, как кирпичи ряхами. Тут что-то теплое закапало мне на руки — кровь. Похоже мне разбили нос, да и в голове шумит… Япошки оценили, что три шкафообразных бундеса в купе с недоделанным русским — too much, и тихо ретировались.
- Alles in Ordnung? — спросил меня один из бундесов.
- Danke. Dankesch