Дикс : Солёная крыса

- Ай эм эн идиот! Ступид идиот битч фак!
Пожилой дед в красной куртке бил себя по щекам и громко матерился.

Сначала Толян хотел молча пройти мимо но,

(ведь это твой учитель английского, Толя?)

почему-то остановился.

- Май факин лайф, кат дэмнет, битч! — кричал старик, лупил себя по щекам и из глаз его текли слёзы.
Наум стоял перед ним, словно перед памятником Ленину, у которого в прошлом году спилили лысую репу на цветмет. Памятник не своротили — силёнок не хватило, а вот голову укатили. Суки.

- Вермишель Дорми..

(Битч! Битч! Битч!)

Дормидонтович! — Наум поднял руку, как на уроке. — Извольте слышать.

Старик замер и удивленно посмотрел на седого, казалось совсем его не узнавая.
- Что тут происходит? Вы разве не слышали о запрете на открытые бутылки?

Наум глазами указал на кучу битой посуды, сваленной посреди городской площади.
У деда задрожали губы.

- Вот ду ю синк эбаут май лайф? Ай вилл гонна килл майселф!!! АА!!
Старикашка истошно заорал, сделал из пальцев пистолет и засунул предполагаемое дуло себе в рот.
Толяна прошиб холодный пот. Он усиленно пытался вспомнить хоть пару фраз на английском, которые предотвратили бы трагедию, но на ум лезли одни маты.

Седой сделал пару шагов к старику и замахал перед собой руками — Ноу, ноу! Ай вонт ту фак ю слат!
Глаза деда округлились и Наум понял, что ткнув пальцем в небо — опять попал в жопу.

- Ууу!!! — глухо заорал дед, не доставая пальца изо рта и взвёл курок-большой палец.
- Не-е-ет! — словно в замедленном кино, слоу мойшэн блеадь, Толян кинулся от него в сторону, разворачиваясь на лету и в этот момент раздался выстрел.

Дед вышиб себе мозги и, казалось, целое ведро слизи выплеснулось позади его головы на белёсый асфальт. Туловище рухнуло на битые бутылки с глухим стуком. Из дыры в затылке поднимался дымок.


Седой поднялся на колени и сел на жопу. Перед ним лежал свеженький труп, которым можно было накормить голодных африканских детей, а он плакал. Искренне так плакал, осознавая что незнание английского языка помешало ему спасти человеческую жизнь.

А где его учить? В этом городе можно было научиться лишь языку ворон-людоедов, да и то, рискуя собственной шкурой.
Толян подобрал выпавший из кармана учителя диктофон и отправился во двор своей бывшей школы, повидаться с Эвридеем.


- Бет нейм септембер фоти эйч. Дэй, вен вы ваз гонна ту дэ хелл. А эм а докча… дэмн, слат, ай эм э тичер, бат ай м нот хэв э пьюпилз..

Ветер срывал с деревьев остатки пожелтевшей листвы, гнал свежий холодный воздух в лицо Толяна.
Посильнее укутавшись в тонкую ветровку, Наум шёл по заросшей аллее и слушал записи на диктофоне. Понимать правда получалось не всё.

Наконец, плёнка оборвалась, он выбросил глупый диктофон в мусорный бак и зашёл во внутренний двор школы, где расположились местные бомжи. Горели бочки с мусором, ветер трепал полиэтиленовые занавески, служившие стенами их временному пристанищу. Сами бомжи, человек 6-8, располагались на шкурах собак и ментовской форме. Некоторые читали распухшие от влаги и пожелтевшие книжки, один бомж что-то старательно выстругивал из куска древесины, а Эвридей делал бумажные самолётики из каких-то документов и один за другим отправлял транспортные средства прямиком в пекло горящей бочки.

- Здрасти, товарищи! — приветственно поднял руку Наум. — как оно?
- Привет Наум!
- Здарова засранец!
- О, пращелыга, здарова!

Кто-то запустил в затылок Науму огрызком яблока, но Толян не обиделся.

- Здрасьте, дядя Эвридей.
- Привет Наум. Чё, как? — вагабонд хитро подмигнул и достал из кармана солёную крысу. — бухать будешь?
- Да вы что! — раскраснелся Толян — рано мне ещё. Успею ещё отойти в мир иной с вашей мутной бормотухой. Гы гы.

Но смеялся-то он в общем-то невесело. Сказывалась смерть учителя, прямо на площади перед зданием городской администрации.
Люди покидали Даун Таун, но вот новых не прибывало. Толян поспешил поделиться этим замечанием со своим старым и грязным товарищем.

- Да нахуй они тут нужны! — проревел вагабонд, почесывая засаленную бороду. — Меньше народу, больше кислороду! Ахаха!
- Да — улыбнулся Наум. — но люди ведь стадные создания. Нам необходимо общество. Мы ж не робинзоны, мать его.

Вагабонд заулыбался — Наум поднял тему, относительно которой у него имелось много интересных мыслей. Присел и приобнял седого.
- Толян. Кому общество нужно? Гламурным блядям, которым надо перед кем-то сракой вертеть, гопникам — чтобы перед кем-то выёбываться. Сраным пердунам, дорвавшимся до власти — чтобы кичиться этим «достижением», в которое ни один достойный человек не полезет.
Запомни — сильной, самостоятельной личности общество не требуется. Достойному человеку не надо постоянно самоутверждаться за счёт убогости других.

Вся твоя сущность — твой мир — всё содержится только внутри тебя, в твоей памяти. В коллекции тех образов, что ты создал на основе увиденного. А переменчивые жалкие создания, снующие кругом — лишь косвенно влияют на эти образы. Создают видимость жизни поверх картины разложения. Рычат и плюются, изображая разговор, вместо того, чтобы просто слушать друг друга.

Наум отсидел жопу и залез на лежанку бомжа с ногами. Внимание его было приковано к Эвридею, который философствуя, успевал жрать крысу и попивать кислющее пивко. Но вагабонд уже подходил к концу.

- Главное Наум — это любовь. Любовь к своим близким. А чтобы любить — не надо уметь красиво разговаривать. Не надо покупать дорогие вещи, вся дороговизна которых основывается на пустом месте, так как ценность одной и той же вещи для каждого человека разная.
Чтобы любить — надо просто уметь слушать. Быть рядом. Ааа, хуйле я тут романтику развожу!!

Бомж спрыгнул с полатей и помешал лыжной палкой мусор в горящей бочке. В темнеющее небо взвился сноп искр, яркими точками отразившихся в блестящих зрачках Наума.

- Давай короче, вали домой, пока ночь не наступила. А то нахуй ты нам тут сдался, тебя провожать.

Седой слез и подошёл к бомжу. Эвридей осклабился и приобнял его.
- Ты же знаешь этих ворон-людоедов, бля
- Ну да, знаю..

- Наум!
Увидев что паренёк загрустил, Эвридей взял его за плечи и хорошенько встряхнул.
- Да не грузись ты со всякой херни. Не забивай голову. Со временем всё поймешь, ты же не тупой.
Просто поверь старику — всё заебись. Давай, до встречи.


Наум не оборачиваясь, вышел из школьного двора на пустынную улицу, по направлению к аллее, засыпанной желтыми и красными листьями, а бомж достал из кармана ещё одну солёную крысу и принялся с хрустом отгрызать у неё мясо с боков.



12:37 24.09.2010
Дикс