ЖОПОЕБЛЯ : Первый раз Леры.

Город Москва, где-то в занюханной хрущевке, на окраине мегаполиса, продавец женской обуви Гена Букин лишает девственности товарища Новодворскую, в колено локтевой позе.
Фрикции обувщика точны и попадают в такт печатной машинке, которая стоит на гладильной доске в углу комнаты. По ее тугим клавишам своими сухими и морщинистыми пальцами бьет Эрнест Хемингуэй, дописывающий свой литературный шедевр «Старик и море». Собственно здесь он оказался более чем случайно, о чем даже и не стоит говорить.
Геннадий с неподражаемой улыбкой и весьма унылой эрекцией бьется об анальные островки товарища Новодворской. Со стороны Хемингуэя, все это смотрится достаточно комично. Несуществующий в природе персонаж жарит на своем вертеле лицо революции, точнее филейную ее часть, мясистую как готовый к забою поросенок, с татуировкой на правом плече «Зюга лох», Валерию Владимировну.
Дело близится к оргазму. Вот уже фирменную улыбку уральского продавца сменил волчий оскал, тело его покрылось испариной, а кровоточащая Лера перестала хрюкать, а начала закашливаться и сбиваться с несложного алгоритма «вдох – выдох».
Гена исполняет довольно популярный прием в ебле, под названием «Грязный Коперфилф». Он за секунды до семяизвержения, взвизгивает, давая ушам товарища Новодворской понять, что он уже все, потом достает свой половой хуй и едва слышно плюет большим харчком, на волосатую спину Леры, имитируя традиционный оргазм. Товарищ Новодворская поворачивается к своему ебако парню, и именно в этот момент, получает реальную порцию молофьи в лицо, откровенно негодуя.
Холодная сперма остывает на лице у Новодворской, Гена не приняв душ, лежит на диване и смотрит английскую премьер лигу, старина Хемингуэй дописывает последнее предложение своего литературного шедевра «Старик и море». Где-то на востоке солнце, больше похожее на яичный желток вскарабкивается на крыши домов, начинается новый день…