Шева : ...душа была полна

Я ехала домой, душа была полна…, — будто закольцованные, эти строки лентой Мебиуса крутились в отягощенной алкоголем голове Витька. Только эти две строчки, ибо последующего текста Витек не знал. Также он не знал, чем там на самом деле душа была полна.
Но то, что эти слова наилучшим образом отражали его внутреннее состояние, он чувствовал на все сто.
Во-первых, он действительно ехал домой. В свою родную Андрушовку.
Которую он покинул три года назад с радужными надеждами на трудоустройство в районном центре. На должности, соответствующей его энергичному, но распиздяйскому характеру.
Не сложилось. В итоге пришлось трудоустроиться бомжом.
Зато с коллективом повезло, можно сказать. Народ в их команде подобрался как на подбор. Пьющий, гулящий, веселый. Ну, не без того, что иногда и подерутся. Но — потом мирятся. Завсегда.
И дисциплину Серый, — их старшой, держал, будь здоров. Как только солнце проглянуло, все, без раскачки, встают — и вперед! По мусорным бакам, по помойкам, по паркам и скверам, — искать!
Что? А то, что и все! Бутылки, макулатуру, картонные коробки из-под бытовой техники, железяки всякие. Крышки от люков канализационных тоже волокли, если удавалось.
Иногда так к полудню захекаешься, что еле ноги волочишь.
Зато потом, когда сдали они все найденное в пункты приема, обсудили меню и послали гонцов в магазин, наступало самое счастливое время.
- Гуляй, рванина! — как любил говорить Серый.
Родительский дом, что остался у него в Андрушовке, конечно, ветшал, но Витек не расстраивался. Перезимовать он мог и в развалюхе.
С огородом зато он очень умно поступил. Договорился с соседом, — что хочешь сади, собирай, продавай, но на зиму будешь мне деньжат чуток подбрасывать. Так, чтобы на водочку хватало да на закусь скромную.
До зимы было еще далеко, но нужда заставила Витька поехать в деревню сейчас.
Зарядили дожди. Похолодало. В пиджаке по утрам уже было холодно. А дома-то у него куртка очень даже неплохая имелась. Ну, немодная, конечно, по нынешним временам, а на хера ему-то модная?
Ему надо, чтобы теплая была. Опять же, — с капюшоном. Очень полезная вещь. Да и свитерок, вроде, должен был быть. Не помнил он, чтобы пропил его или потерял.
Во вторых, — душа таки была полна.
А точнее, — организм. Той живительной влаги, которая, как путеводная звезда, сопровождала жизненный путь Витька от школы по нынешний день.
Задумавшись о просранном на своем непростом трудовом пути, Витек вдруг загрустил.
И незаметно для других пассажиров автобуса сделал хороший глоток из замаскированной газеткой бутылки.
Затем остановил свой взгляд на компании молодняка, сидевшей перед ним.
Три парня и девчонка.
Самый быковатый из них, накачанный, с выбритой головой и шеей битюга, сидел в обнимку с девчонкой прямо перед Витьком. Двое других парней — перед ними. Было похоже, что они тоже вмазанные. Или пива крепко попили. Потому что в разговоре все время сбивались на мат, да и базарили очень громко.
Народ в автобусе поглядывал на них неодобрительно, но молчал.
Вадик, как понял Витек, так звали парня, сидевшего с девчонкой, периодически наклонялся к ней и довольно нежно, что как-то даже не вязалось с его внешним видом, целовал ее.
То в ушко, то в щечку, то в темечко. И что-то нашептывал. Что именно, — Витек не расслышал, единственное, что понял, — дивчину звали Светой.
- Светулька моя! — так ее Вадик называл.
Светуля вроде как и пыталась уклоняться от объятий и поцелуев ухажера, но было заметно, что они ей нравятся.
Вадик этот, правда, пару раз недовольно оглянулся на Витька.
То ли запах паленой водки до него донесся, то ли другой душок.
Ну, пованивал Витек чуток. Издержки профессии, хули сделаешь? Да и бутылка водки, которую он с такими же двумя доходягами, как сам, распил в скверике перед автовокзалом, была, ясное дело, не «Русский стандарт». Да и нольтридцатьсемь, прихваченная в дорогу, к которой он периодически прикладывался, видно на том же заводе была розлита.
Для людей без изысков.
А хули нам? Нам до дому, до хаты добраться только. А там все будет путем!
После очередного глотка Витек даже попытался тихонько напеть, — Я ехала домой, душа была полна…
Опять запнулся на «душе». Чем же, блядь, она была полна?!
И вдруг его осенило.
Взглянув на аккуратно зачесанные назад волосы Светули, он вспомнил из далекого уже детства слышанное по ящику, — как птичка на ветвях моей души…
Промелькнуло, как непрошенное видение, покоцанное лицо его напарницы с погонялом Ебатьтулюсю.
Он тут же его отогнал, ибо был накрыт еще одной строчкой школьных воспоминаний, — …как гений чистой красоты!
По крайней мере, сейчас его душа, качаясь на волнах расслабляющего алкогольного дурмана, была полна умиротворения, всепрощения, благолепия осеннего желтолистья за окном автобуса и…какой-то вселенской любви.
Витек сделал еще глоток и начал вспоминать, когда же последний раз он ебался.
Вспоминал долго. А вспомнив, вздрогнул.
Еще раз перевел взгляд на аккуратную девичью прическу. Немного наклонился вперед, втянул в себя такой приятный запах духов или чем они там брызгаются.
Будто закусил чем-то хорошим.
И сдуру, а точнее, спьяну, решил привстать и тоже поцеловать Светулю в темечко.
Первоначально все шло по плану.
Он приподнялся, наклонился, сделав губы бантиком, прицелился по центру девичьей головы и, в предкушении прищурив глаза, из-за чего стал похож на кота перед броском на кошку, направил губы к цели.
Но в последний момент автобус подбросило на ухабе, — ведь еще с известных старых времен дураков и паршивые дороги никто не отменял, — и он качнулся из стороны в сторону.
Соответственно влево-вправо качнулись головы Светули и Вадика.
Непостижимым образом не качнулась только голова Витька. Потому что он, как капитан на мостике, изо всех сил очень крепко обеими руками держался за поручни сидений предыдущего ряда.
Поэтому и поцеловал он в темечко…
Блядь! Ну, бывает же такая невезуха! Да еще смачно так, взасос…
- А кого? — спросит иной тормоз.
- А догадайся с трех раз! — отвечу я.


Автобус грохнул. В смысле, — люд.
А Вадик грохнул Витька.
Бы.
Если бы дружбаны не оттащили.


…А в больничке по итогу Витьку понравилось.
А че? Зашили, перевязали, кормят три раза. Чистенько. На этаже, в холле, ящик есть. И даже каналы переключаются. Медсестрички в накрахмаленных халатиках туда-сюда шуршат.
Такое чувство, будто раненым с передовой в госпиталь попал.
Одно было плохо.
То блаженное, нереальное, просветленное, суперкайфовое состояние, которое возникло у него тогда в автобусе, не возвращалось.
Когда душа была полна…