Дикс : Эй Цвей Дрей. Часть 2

часть 1

Часть вторая «Цвей»

Хуле.

Став карлеком и потеряв работу — Наум сначала охуел, затем притих и усмирился.
Он отправился вонючими тропами туда, на север, где по его мнению, холод мог усмирить боль. Где придется много работать, чтобы выжить и некогда будет думать о своем уродстве. Мысль о такой ёбаной жизни конечно его страшила, однако текущее состояние вещей тоже удовольствия не доставляло.

Перебравшись через ручей прыжками, Наум споткнулся о колючую проволоку и запутался в рыболовных сетях — вот так его поймал злой учёный в белом халате и чёрных резиновых перчатках. Науму ещё вдобавок глаза залепило какой-то беленой, тьфу бля…

Когда оттёр глаза всё стало гораздо очевиднее — его куда-то несут. А точнее волокут и тащат, обдирая затылком кору с деревьев. Горб похруставает.

Из вредности, ну и чутка из страха, Наум вцепился зубами в торчащую из земли арматурину и учёный долго не мог его от неё отодрать. Когда же наконец он отошёл за деревце и вернулся со ржавой мотыгой — это седого убедило и он разжал челюсти.

Оставшаяся часть дороги не была бы так интересна, если бы Наум не провалился головой в барсучью нору. Тащили его за ноги, поэтому голова плотно засела в траве, в уши набилась жухлая листва, а одуревший от страха барсук в своей норе стал нервно тыкать в него острыми ветками.

Седого спасло только то, что он был нужен учёному живым. По-крайней мере было похоже на то.

Когда добрались до замка, дядька долго возился с ржавыми ключами, наконец открыл дверь и втолкнул Наума в свою тёмную обитель.

Внутри сильно воняло перегаром, на стене догорала свеча-обрубыш, а по полу бегали мыши.

- Ну бля и пещера у тебя! — озвучил седой впечатления. — прям как у Гингемы!
Учёный цыкнул на него и запер в клетку, после чего удалился по малой нужде.

Недолго думая Наум разодрал путы и уселся в углу на пук соломы. Вокруг были сумерки, окна давно не мыли, потому глаза долго привыкали к тьме.
Когда же они привыкли, Толян вдруг обнаружил что комната вся до потолка уставлена такими же клетками как и у него. В них тоже сидели карлеки!

- Вот так новость!
Наум подскочил и высунул из клетки нос.
- А вы как все сюда попали? Вы кто?!

Но в ответ ему была лишь тишина.
- Не молчите, а то я с ума сойду! А-а-а-а-а-а-а-а-а! — завопил седой, стуча башкой по чугунным прутьям клетки.
- Да заткнись ты, хуле разорался!

Голос исходил из клетки, что была рядом с ним. Обрадованный Наум пригляделся, потёр глаза и оттянул веко вправо, чтобы зрение было чётче: так и есть, рядом с ним тоже карлик!

Хмурый, сука, в драных штанах и с исцарапанным носом.
Карлек был сильно потрёпан этой жизнью, взгляд его был суров и пронизан мудростью.

- Дяденька, дяденька! — седой заскакал по клетке словно тупой щенок.
- А расскажите где мы? А расскажите кто вы? Как вы сюда попали, а?

- Слыш, ты заебал уже… — простонал кто-то с другой стороны.
- О!
Седой подскакал к другому краю клетки и снова принялся оттягивать веко.
Однако ему плюнули в глаз и он неуклюже повалился набок.
- Ой! Кто это тут?
- Мы здесь. Заткнись нахуй, пока мы тебя не убили, щенок ёбаный!

- А почему так грубо?
- Слыш, бес, ты с кем так базариш? Подойди-ка поближе к клетке, я тебя научу толерантности сука..

После этих слов Науму стало совсем уж неуютно, да и чего греха таить, страшно.
Он ушёл в центр клетки, свернулся калачиком и попытался уснуть.
Пол клетки был устлан соломой, оттого на ней было тепло. Единственной помехой к здоровому и крепкому сну, были скачущие тут и там мандавошки размером с крысу. Толян оттёр глаз от плевка и задремал.


***


Сны были хуёвые. Лажа пиздец какая-то страшная про собак и летающие головы. В конце снился Боярский и Наум уже пытался себя разбудить силой, лишь бы не видеть этого кошмара, но нихрена не получалось.

Наконец, слава богу, Боярский провалился в гиенну, всё вокруг стало ослепительно белым и Наум очнулся. Очнулся в позе зародыша, в теле жалкого горбатого карлека, в клетке для карлеков. На зассаной соломе.

Помещение было залито ярким утренним солнцем, отчего на душе у Наумки стало немного теплее. Он попытался улыбнуться, похрустел спиной и снова уселся на жопу. Теперь было нормально видно соседние клетки — в них сидели и лежали самые разнообразные карлики. Всех видов и мастей.

В соседних с Наумом клетках тоже располагались уродцы. По одной штуке в каждой клетке. Вот тот слева — очевидно он плюнул в глаз седому ночью. Уродец лежал на ящике мордой кверху и все его зубы торчали из-под щёк вперёд как у коня.

Карлик, томящийся в темнице справа — был несколько симпатичней. На нём был чёрный спорткостюм и яркие белые кеды. Также он был выбрит налысо и под каждым глазом у него было по чёрному синяку.

Карлик-спортсмен сидел в позе йога и медитировал.

Наум очень хотел с ними заговорить, но не решался. Потому он сел к решётке, выснул ноги наружу, свесил их и задрал голову вверх, чтобы редкие лучики солнца попадали ему на веки.

- Вот уж житуха! — начал монолог седой.
- Вчера я лох и бес, а сегодня такое никто, что даже самому противно. Хорошо хоть читать не разучился, хотя при нынешнем положении дел возможно мне больше никогда не придется читать. — Наум старательно подбирал слова, в душе надеясь разжалобить местных карлеков, чтобы они с ним заговорили.
- Впрочем, всё что ни делается — всё к лучшему! Вот сдохну сейчас и закончатся муки, переселюсь в высокого статного принца с белыми кудрями и толстым крепким..

- Слыш
«Сработало!»
- Слыш, че нахуй.
Наум обернулся.
Лысый прильнул к прутьям своей клетки и дышал на него перегаром.
- Че ты там бормочешь?

- Я размышляю… ээ… о тяготах, что несёт нам бытие.
- Да ты заебал внатуре бурогозить, с тебя башка трещит ёбона. Щас как впечатаю в крендель, ты охуеешь!

Наум догадался что карлек цитирует Шекспира, но столь дословный перевод его несколько смутил.

- Ты пёс бля будешь рычать как свинья ебаная, ты понял чепушило? Хуле ты рыло варотишь, образина кудрявая, смари сюда, когда с тобой старшие разговаривают!

Наум смотрел на карлека, медленно выговаривающего всю эту плесень и пытался понять, о чем собственно идет речь.

- Извините, я не силён в хинди… Или это не хинди?
Наум почесал подбородок и на всякий случай добавил:

- Ландан из зе кэпитал оф зе Грейт Британ.

- Ну че ты там британ, вафел? Смари мне в глаза, слизень потёртый!

Невнятую речь приподнятого над гавном карлека прервал скрип ржавого замка.
Дохнул гнилой ветер и в помещение вошёл безумный учёный.
Отточенным движением он сунул в одну из клеток шприц, воткнул его в ухо спящему карлеку и тот, после получасовых судорог, обмяк. Вытащив тело, учёный погрузил его в мешок и волоком утащил за двери. Створки гулко хлопнули и вновь воцарилась тишина.

Наум почувствовал мурашки, ползущие по коже. Некоторые из них оказались голодными мандавошками, поэтому пришлось немного поплясать, чтобы их всех стряхнуть. Наконец, стало быть, стряхнул. Умственная импотенция лечится тщательным проектированием.

Наум снова повернулся к лысому и попробовал говорить на его языке.

- эээ… я правда сомневаюсь, правильно ли я распознал глаголы и существительные, но попробуем… Я, пидар ебаный, слыш внатуре хочу сказать слыш че.

Лысый удивленно поднял бровь.

- Я петух, меня в сраку драли бесы чахоточные… — Наум смотрел в потолок клетки и с трудом пытался выразить свою мысль — слыш внатуре ты охуел что ли, я петух и я каюсь, а ты над гавном приподнятый такой же как я петух и нас обоих..

На этом моменте лысый встрепенулся и как бешеный принялся молотить разделяющую их стенку клетки, чтобы добраться до седого.
Наум не ожидал такой реакции на свою вполне нейтральную речь, потому на всякий случай отошёл подальше и решил завязать с экспериментами.

Посидев немного в тишине, он решил уточнить:
- Извините, но я совсем плох в чешском.
Лысый в ответ на это просунул к нему в клетку длинный прутик и воткнул его Науму в кожу под ухом.
- Ай, больно же!

Седой обиженно взвыл и выдернул прутик.
- Ну невежда я, да, что уж тут поделаешь!

Лысый искал ещё одну веточку, чтобы закрепить изученное, но тут снова заскрипел замок и в помещении ввалился потный учёный. Отдышавшись, он вставил себе в рот трубочку и выстрелил из неё в Наума и лысого двумя маленькими дротиками.

Седой моментально отвердел и завалился на бок. Зрение его сначала стало чёрно-белым, а затем контраст стал медленно сводиться на ноль. После чего всё погрузилось в серую тьму.



***

Очнулся седой в зале, где очевидно проводились эксперименты.
Он сидел на поводке, как собака, неподалёку сидел лысый и между ними — кто бы мог подумать — стоял мужик без башки!

Но не успел Наум удивиться столь неожиданной встрече, как увидел посреди зала стол, на котором сидел самовар-карлек. Он показался Науму смутно знакомым, и через пару минут, когда действие феназепама ослабилось настолько, что вернулась память, Наум смог припомнить что этот самовар ещё совсем недавно был обычным карлеком, лежащим в клетке напротив него!

Твою ж мать! Вот значит и нам это грозит, а?
Наум был не в силах молчать. Сначала он тянул руку, но увидев что никто и не собирается его спрашивать — стал изо всех сил орать.

- ААААА!!! Помогите!!! Не хочу быть самоваром!!

Орал всякую банальщину. Лысый сидел и молча хмурился, а мужик без башки подошёл к седому и больно огрел плёткой по губам. Получив вместо губ два раздувшихся кренделя, седой охренел и завыв, упал на бок. Со временем боль отступила, но продолжать орать ему больше не хотелось.

Тут он обратил своё хреновое внимание на то, что не видно учёного. Учёный очевидно куда-то отошёл, оставив мужика без…
Учёный вышел из-за угла, прервав его мысли.

В руках он держал маленький чёрный костюм жениха и маленькое, как блядь ни странно, белое, платье невесты. Жестами приказав мужику без башки отвязать поводки подопытных, он выкатил в середину зала самодельный алтарь и встал за него.

А тем временем, мужик без башки, вооружившись плёткой и электрошокером, стал наряжать в костюмы седого и лысого..


Лысый всё также угрюмо молчал.
Наум последовал его примеру, однако внутри всё кипело как в кастрюльке — его нарядили невестой!!!

Получив напутственный пинок под сраку, он отправился к алтарю. Ни шагу в сторону — ошейник крепко сидит на шее, шипы из ошейника направлены внутрь.

Наум шёл и реальность отстранялась от него с бешеной скоростью.
Он готов был навсегда провалиться в царство сахарных петушков к слону-пидару, лишь бы не присутствовать на столь унизительной церемонии, как это ужасное бракосочетание, однако судьба распорядилась иначе..


Дикс
21:42 17.09.2010