белорусский жидофашист : В гастях у Ирки

Карочи, я как повстречалсо с Иркой годишку, она мне грит, што мол пора с радаками знакомитса потомушто отношения, вся хуйня и заебала её неопределенность. — Похуй конечно, — я согласился.А хуле если такой расклад?
- У меня, — Ирка говорит, братан из армии вернулся. Типа завтра празнек будет, приходи, только цветов мамке купи.
- Гавновапрос, — говорю, — приду, хуле на празнек не прити, мне похуй яж говарил.
Цветы на следующий день купил, там рубашку одел, бруки, ебало побрил и похуярил. Пришол вощем, типа здрасте-здрасте, ебу мол вашу Ирку год, люблю нахуй, Вадюхой зовут.
-О заибись, — грят. Обрадовались, типа маман Иркина меня даж облизала как радного, а батя, алкаш паходу, лапу пожал и уебал кудато судорожно. Хуёво ему потрезвяне яж вижу.
Ирка с маман своей чото на кухню уебали, тип ща курицу допёчем и будем жрать.
А в комнате, братуха Иркин остался и дедуля зачетный. Ниибу чо точно за ветеран, но смешной до писдеца: галава значит на бок, в коляске инвалидской, нидвигаетса нихуя, только хрипит и весь в орденах. Нахуй ему спрашиваетса ордена в таком састаянии, ну да хуй сним.
Сижу, значит, пальцем ковер коверяю, типа марожусь, а братуха Иркин вдруг говорит.
- Меня Лёха завут, похуярили на балкон, покурим, а то меня харит тут писдец.
- Пашли, — говорю. И пашли мы.
Стоим, значит, курим, а Лёха, тут колёса достаёт и пару штук хуяк наебнул.
- На, — говорит, — хуйни, терену пару колёс, штоб тупняк сбить, явижу ты морозишься.
- Ага, — грю, — давай, хули.
И хуйнул.
Так пока дакурили, Ирка моя орёт, што мол писдуйте жрать уже, и батя её ходит, смотрю, злой как пёс (хочет бухать собака старая).
Сели за стол, давай курицу жрать, пить вино, писдеть там всю хуйню.
Батя Иркин только через две минуты на кухню выходит, приходит и крякает довольно, видать бухает там. Ирка тип возле меня села, а меня самого напротив деда посадили, а он не движитса не хуя, только хрипит, и маман Иркина его с ложечки картофелем пюре запихивает.
Вощем сидим, знакомимся, а Лёха вдруг говорит: Я типа с армии пришол и корешей своих не видел давно, похуярил я вощем.
И уебал.
«Вот сука» — думаю «Дахуй с тобой блядь».
Сижу, значит, дальше, и тут, сука непонятности какие-то происходят жутко. Деда бля, зырит на меня хуёво ваще. Ну всмысле раньше ваще нихуя не двигался, а ща так сощурился зло, вылупился на меня, глаз не сводит, и орденами от злости трясёт.
Я Ирке, типа, говорю втихаря: Хуле дед на меня втыкает блядь?
- Не мели чепухи, — Ирка говорит, — он у нас герой и с войны нихуя не чувствует, ему немцы позвоночник зачемто перехуярили.
-Да? — Удивляюсь, — Нихуясе!
Токо нихуя смотрю дед с меня глаз не сводит, открыл их больше как срать собрнался, язык высунул и губы облизывает как типа ебаца хочет.
- Слы, – говорю Ирке, — деда твой походу ебаца хочет, а если хочет, то хуле он на меня втыкает блиа?
- Ты, -Ирка говорит, — перестань уже, совсем штоль с ума сошол, на нас мама с папой внимание обращать начинают.
- Да ясен хуй, — говорю, — хуле непонятного. От деда ебало отвернул и мамку слушать Иркину давай што то там за разную хуйню.
И тут блиа сука ваще резко охуел нахуй от безобразия. Деда меня слышу за ногу схватил с той стороны и гладит.
-Ебать,- я уже громче говорю, — товарищи, я конечно всё понимаю, только ваш ветеран сука, пидар или как, заберите его нахуй отсюда.
И ногой его хуяк под столом со всей дури.
Тут все нервничать начали, забегали округ меня, што случилось, ничего понять типа не могут, мол: Что проиходит? И кого ты вдом привела Ирина, — Ирке говорят.
Бля, говорю, пошли вы нахуй, я срать хочу. Типа штоб внимание от суеты отвлечь. Встал и срать пошол.
И самое интересное — сука, как сказал, так срать и захотел.
Думаю, пойду посру, и нахуй отсюда ваще.
Вышел с комнаты, в сралку зашол, а она сука не закрыветса бля. Вот думаю не семья а уебагны.
На толчок сел и заручку держу, штоб не волновали, за деда ебанутого думаю.
Тока начал личнку давить, с той стороны батя Иркин за ручку давай дёргать и орать што типа я охуел.
- С хуле,- говорю,- я охуел, дайте посрать блиа!
Нихуя. Орёт, блия, што я охуел и всё, и что типа ебучку мне нахуярит ваще так паходу за деду обидились.
Бля, думаю, пошли вы нахуй, последний какушон выдавил, штаны натянул, даже обтёрса нахуй, ручку отпустил и вкаридор.
Тапки, сука, свои на ходу схватил, дверь открыл и на сьйоб.
Нуихнахуй думаю. И в писду.
В каридор выхожу и в лифт нахуй, а там сука темно как аду блиа.
Кнопку вродь нащупал и стою жду пока приеду, а нихуя бля.
Ебать – думаю, — зострял нахуй.
- Застрял!!! – кречу — Вытащите меня отсюда бляди. И стенки хуярить давай, а самому сука высадно писдец!
Так, решаю мгновенно, главное не паниковать бля. На корточки присел, за бошку схватился, думаю хуле делать.
И тута бля, слышу лифтёр Иркиного бати голосом орёт, что мол сука я паршивая бля, ежели на кухне насрал то в шкафу полюбому насру теперь. И што теперь нужно подводное ружьё взять и ним меня в ебало пригарпунить потомушто ему не будет нихуя пазакону, он ведь дома у себя, а я посягаюсь на имущество.
И Ирка шалава слышу мамке своей орёт што нихуя незнала что я такой пидар и вся хуйня.
Сука, думаю, этож я заместо лифта в шкаф захуярил, сьябывать надобы. А как ж тут свалишь када тебя гарпуном хуярить будут. Сцачно ведь.
- Я, — говорю, — через стену, вооружон и опасен нахуй. Сразу предупреждаю што если вы меня гарпуном будете хуярить, я вас парешаю!
Шубу какую то схватил на голову накинул, двери резко открыл, в комнату забежал и в окно нахуй, слава Богу на втором этаже жывут бля.
Как выпрыгнул, через парк писданул и домой нахуй, еле добежал, в ванной закрылся до вечера, сука ссал гарпуна.
А вечером камне Лёха, Иркин брат, пришол за шубой, штоб типа заяву в ментовку не катать. Нормальный такой пацан, жалко его блиа, в такой семье писдавотой живёт. А Ирку я бросил нахуй она мне нужна.