политрук ледокола "Оюшмивальд Пердыщенко" : Бес паники

Всё началось с товарищеского футбольного матча школ двух микрорайонов – «микраги» и «питера». Играли жестко и нервозно… да ещё и арбитр, всё ж упустил момент, когда игра перешла в откровенную грубость:
– А-а, – пронзительно на высокой ноте завизжал чернявый паренёк и как подкошенный рухнул на газон, катаясь по нему. Женька Сапрыкин, выполнивший подкат, удивленно уставился на кричащего, а затем, наклонившись к нему и ухватив за подмышки, силясь поднять симулянта на ноги, зло зашипел в ухо, – Чё ты верещишь, с-сука?
«Чернявый» же, как только Женька его отпустил, рухнул вновь и заблажил ещё сильнее, подвывая. Боль, видимо, была совсем невыносимой. Арбитр, достав из кармашка красную карточку, сопровождая трелью свистка, взметнул руку над головой Женьки.

– За что? – он растеряно глядел то на арбитра, то на подбежавших ребят, будто они могли отменить это решение. – Да что я сделал, товарищ судья? Я в мяч играл! Ты, урод, вставай, – и присев схватил «чернявого» за волосы и тут же был сбит с ног сильным толчком кем-то подоспевшим из команды «чернявого», который в свою очередь сразу же огрёб от Женькиных сотоварищей.

Драки не случилось – судья развёл стороны. Так, словесная перепалка: – Чё ты нах?.. По ебалу давно не получал что ли?.. – Матч продолжился.
«Чернявый» опираясь на тренера, прыгал на одной ноге к кромке поля. Жека понуро побрёл в раздевалку.
Но стоило только «чернявому» достигнуть кромки поля, он бодро поднял руку, сигнализируя о готовности продолжать игру, судья – одобрил, и под осуждающий свист трусцой вернулся на поле, занимая свой фланг в полузащите.
«Во мудак» – Женька со злостью треснул в стену кулаком и скрылся в недрах спорткомплекса. «Питерская» школа в тот день разгромно проиграла.

– Миха, ваще-е… красава, – парни окружили «чернявого» обсуждая трудовую победу над извечным соперником:
– А судья-то не раздумывая «красную» влепил. Он когда полез за карточкой, думаю: – «Всё пипец, ща меня за симуляцию», – они, вспоминая игровые моменты, жестикулировали, имитируя ту или иную ситуацию на поле, перебивая друг друга, хохотали ломающимися голосами.
– А видали я этому всёк?…гыы…
– А этот, – голос Лёньки перешёл в плаксивое сюсюканье. – За что, товарищ судья-а?..
– Да ахуел тварина, за гриву давай дёргать, — Мишкин взгляд стал более колким, вмиг преобразив его лицо. – Слышь, пацаны, давайте ему по лицу настучим?
Победители переглянулись, оценивая свои силы и возможности. Пара-тройка пацанов, а такое бывает, заинтересовались чем-то своим, отошли в сторону, продолжая одеваться. Оставшиеся же даже как-то плотнее придвинулись друг к другу – грязные, потные, в спортивной форме – выказывая решимость действовать немедля…

«Питерцы» отрешённо сидели на лавочках в раздевалке, тяжело дыша и сплёвывая прямо на пол. Разговаривать о чём-либо не было ни желания, ни сил.
Дверь их раздевалки с грохотом распахнулась и в проём гурьбой, ввалились соперники.
– Где этот ваш? – войдя, «чернявый» зорко оглядел присутствующих.
– Кто?
– Чё кто, ёбана? Чё броню накатил? – накинулся на задавшего вопрос Арсен играющий в защите у «микрагских». И тут же обратился ко всем, – Чё, ахуели?
– Да ладно, Арсен, харэ барагозить. Вон он, – Миша узрел в конце раздевалки переодетого Жеку, и двинул к нему. – Ну чё? кто урод?
Ступор охвативший «питерских» прошёл, и Андрюха Шандри первым заградил дорогу Мишке, – Э, куда попёр? Пошёл на хуй отсюда, мра…
Договорить он не успел. Миша, продолжая поступательное движение вперёд, схватил, преградившего ему дорогу Андрея за голову, рывком наклонил её в бок, ударив об стену.
«Бдум-м» – звук, разнесшийся по помещению, напоминал звук случайно соприкоснувшихся глиняных горшков.
– Ах ты, – Андрей маханул кулаком в ответку – мимо. И тут уже, как по команде, сцепились все присутствующие.
Эту же потасовку прервал заглянувший в раздевалку тренер «питерцев».

«СтрЕлу» забили на вечер. У школы в «микраге» – выяснить до конца отношения, то да сё… Но победители «забили», и с лёгкой руки тренера, пообещавшего «проставиться», двинули отмечать победу.

С утра, в школе, Мишку сразили новостью – А «питерские»-то всё ж были. Много. Пьяные. И не дождавшись футболистов, отебашили каких-то парней…следом ещё кого-то… и ещё…»
На перемене военно-футбольный совет в составе: Арсена, Олега, Лёни, Зураба и Дато под председательством Мишки постановил:
– немедленный и жёсткий ответ
Миша лично толковал с «пострадавшими» – те поддержали ответные действия.
И вот отряд в количестве двадцати трёх человек, забив на уроки, выдвинулся бесчинствовать в район Ленинградского. Лупили без разбору всех особей мужского пола, попадающих под возрастной ценз –14-16 лет.

«Питер» отреагировал незамедлительно – к шести часам вечера по улицам «микраги» бродили расхристанные молодых людей, вопросами пугая отроков: — Э, пацан, ты с какова раёна? Иди сюда, блять…
Необдуманный ответ мог стоить повреждённого лица, а, по сему, многие просто не отвечая, предпочитали ретироваться. То тут, то там регулярно вспыхивали локальные скоротечные бои без правил. Милицейские облавы вроде утихомирили воинствующих, но… Мишке пришла в голову очередная «дельная мысль»: побить в школе стёкла, – А чё таковата? Поржём. – И ведомые председателем, вероломно разнесли стёкла с лицевой стороны родной школы. Потом, войдя в раж и уже на кураже, побили стёкла ещё в двух соседних школах. Просто – до кучи.

На следующий день, нервно куря на крыльце школы, что было, кстати, категорически запрещено, учитель ИЗО – «Циркуль», рассказывал ученикам, дескать – «работает милиция, прибыли эксперты… я ребята это вам не случайно говорю, нам известны фамилии бивших стёкла» – Олега слегка перекосило, нервно хохотнул Дато.
– А каким образом?
– С камней сняли отпечатки пальцев – продолжил Циркуль.
«А, пизду-ун» – такая мысль посетила причастных к бою стекла слушателей. Парни расслабились и загалдели, – Если не секрет, кто это? Скажите нам, мы им устроим…
– Ребята, ничего не предпринимайте. Это сделали ученики с Ленинградского. Фамилии я вам сказать не могу, просили – не разглашать.

Вечером на школьную хоккейную коробку прибыли парламентёры «питерцев». Они выражали крайнее недовольство – кого-то из ихней братии взяли, обвинив в битье стёкол, заставили платить и «чё за хуйня?». – Предлагалось расставить все точки над «i». План расстановки был таков – В субботу, в четыре по полудню сходится подальше от глаз мусаров, на лесной поляне, в роще, произрастающей аккурат между микрорайонами; количество бойцов, методы введения боя и вооружение – на усмотрение сторон.

«Грязные» инсинуации, следовавшие в течение недели с обеих сторон (драки на дискотеке и т.д.), только подогревали атмосферу. Михаил лично заручился поддержкой парней с района – «аптека», «питерцы» сговорились с «паркачами»…

В субботу около трех часов дня началось движуха. Молодежь, а собралось где-то около двухсот человек, скучковалась в одном месте, подогревала себя спиртным, поигрывая обломками арматуры, велосипедными цепями и прочим железом.
Рассматривая эту разношёрстную ораву, Миша предположил – наверняка в драке, они начнут нещадно мутузить друг дружку, ибо никто тут никого в лицо не знает.

Арсен, подошёл позже, – Еле, блин, вырвался. Родаки не пускали. Вон с псиной кое-как погулять вышёл. – мотнул головой в сторону пса сидевшего у его ног. И тут же предложил провести разведку – Ну, там глянуть, что к чему…
Выдвинули втроём. Под видом праздных «собаководов» обогнув рощу по краю, вышли в тыл «питерцам». Народу они насобирали порядочно, но… тоже менжевались выступить первыми. Троица, поглядев на всё это, покурила в сторонке и решила – пора:

Разброд в «микраговском» стане нарастал. Тут тоже ждали какого-то сигнала к наступлению. Слышались возгласы, апеллирующие к мирному решению вопроса. Кто-то возвещал о якобы трусости «питерских»…
Тут из рощи с диким криком, – Хули стоите? НАШИХ там уже пиздят вовсю – выбежал, прихрамывая пацанёнок – весь чумазый и с разбитой губой. Мишка, а это был именно он, истошно орал:
– Пацаны быстрее давайте… Малхаза Иобидзе уже завалили по ходу… хули ждёте? – и рванул обратно в рощу. Ропот недовольства охватил толпу и она, вздрогнув, тяжёлой, неповоротливой массой, сначала потихоньку, но с каждым шагом ускоряя темп, потекла в рощу. Пацанва бежала вперёд, давно уж обогнав усиленно хромавшего Мишку. В авангард же, словно гончие увидевшие добычу и лающие от азарта, заголосили – Вон они… стоять пидары!..

Первые ряды схлестнулись. Жёстко, беспощадно. Послышались глухие удары, свист рассекающих воздух палок и цепей… первые крики боли и мат…
Миша остановился, смотря поверх голов на заваруху. Развернулся и спешно стал проталкиваться в обратную сторону, наперекор ревущей, давящей на передние ряды, спешащей на убой, толпе…

Не далеко, правда, ушёл.
С воем сирен на поляну с работающими проблесковыми маячками въехали два желтых милицейских УАЗика. Резво повыскакивав из машин, размахивая резиновыми дубинками, щедро отвешивая удары попавшим под горячую руку, сотрудники стали хватать, и тащит к машине, на их взгляд «зачинщиков». Драка остановилась и отроки, в состоянии легкого недоумения, наблюдали за слаженной работой милиции.
– Менты – пидорасы! – звонко закричали с задних рядов. – Пацанов не трогайте, казлы, бля!
– Это кто тут такой смелый? – один мусарок, привстав на подножке «бобика», смотрел поверх голов, ища глазами крикнувшего. – Иди сюда, потолкуем. Или ты только за спинами орать горазд?
– Пшёл на хуй, дятел… с припаянной фуражкой, – голос не унимался. Мишка распалился и продолжал стоя в задних рядах. – Сам иди сюда. Чё, засал что ли? Да пизди их, пацаны!
– Стоять! Стрелять буду, — хватаясь за кобуру, заорал мент.
– В детей стрелять не посмеют! Гаси ментов! – разнеся клич и следом в «бобон» угадил булыжник… за ним ещё один, попав точно в голову мусарка…

Фуражка, сбитая с головы, бухнулась в траву, и тут же подхваченная проворными мальчишескими руками, с диким улюлюканьем взметнулась в воздух над головами ребят. Этакий трофей. Толпа тут же ринулась на стражей порядка. Одна машина, сорвавшись с места, умчалась по дороге, вторую же, перевернули на бок и растерзали, словно игрушечную, вывернув наизнанку внутренности, и разбив нутро…

Разогнать бушующую толпу, хлынувшую в город, удалось только вечером. Оставив после себя порушенные дворы, разбитые витрины и неоновые вывески магазинов, ребят рассеяли в той самой роще, с которой всё и началось…

Инцидент имел колоссальные последствия: трое – в реанимации, около семидесяти обратившихся за медицинской помощью, свыше шестидесяти задержанных и доставленных в РОВДе и даже один убитый (хотя, говорят, менты, под шумок, просто закрыли какой-то «глухарь»). Город стоял на ушах…

Следствие долго, скрупулёзно и по крупицам собирая данные, обозначило виновных – по одному с каждой стороны. Ими оказались – Мишка и Жека Сапрыкин. Обоим грозило уголовное дело, но в силу их малого возраста ограничились разбором на заседании межшкольной комиссии, в которую вошли представители школ, милиции, члены КПСС, сами виновники и их родители.
Первым предстал пред комиссией Мишка. Он всё признавал, осознавал и не думал, что так получится, и – больше я так не буду, простите, а?
Мать рыдала в истерике, отец белее мела, молчал, играя желваками, и Мишкина пятая точка, полыхавшая пожаром уже неделю, предчувствовала очередную порцию «ремешковой терапии».
Грозный рык председателя комиссии, грозной женщины лет пятидесяти – Всё, свободен! Давайте следующего. Сапрыкины, заходите…
В дверях они столкнулись с понуро бредущим Жекой, в руках которого находился огромный букет роз – ядовито-мясистого, бордового цвета. Мишка в ту же секунду осознал – он проиграл…


* * * * *

Закончив читать и убрав листочки в серую пластиковую папку с огромным орлом и надписью «C.I.A.», и чуть ниже красным курсивом «top secret», Залман Халилзад, советник президента USA по вопросам Кавказа, взглянул на чернявого молодого человека, сидящего напротив.
– Итак, господин Саакашвили, я внимательно изучал вашу биографию, и некоторые моменты показались мне довольно любопытными. Вы обладаете качествами, которые, как нам кажется, были бы полезными ВАШЕМУ многострадальному народу в это трудное время.
– Да? И можно полюбопытствовать – какими? – Михаил Николаевич ухмыльнулся, но только чуть-чуть, одними губами.
Халилзад сделал вид, что не заметил этого сарказма и продолжил речь – У вас интересная особенность, вы – прирождённый, – тут Залман запнулся, чуть не ляпнув «провокатор», но вовремя осознав ошибку, после небольшой заминки закончил мысль – … э-э… лидер. Вы – бесстрашны, и вы великолепный оратор. Из вас получится хороший политик. С нашей помощью, конечно же.
– Хм, вот даже как?
– Да. Дело в том, что курс нынешнего президента Грузии господина Шеварнадзе нас несколько не устраивает, мы бы хотели на его месте видеть более «вдумчивого» человека, вы понимаете, о чем я? – советник не мигая, в упор, смотрел на Саакашвили, затем, открыв ящик стола, достал листок бумаги и протянул его Михаилу. – Вот ознакомьтесь… наш план действия.
– «Маленькая, но гордая птичка» — хм, оригинальное название плана, – опять не смог удержаться от сарказма Саакашвили, только-только начав читать написанное на листке.
– И ваше решение? – Халилзад ждал. Он умел ждать.
– В принципе, почему нет? Только революцию мы назовем не «цветной», а революцией «роз». Это моё неотъемлемое условие…

После ухода Саакашвили, Халилзад взял трубку телефона и, набрав номер для внутренней связи, принялся ждать ответа.
– Господин президент, агент «Бесноватая Мартышка» дал согласие. Разрешите начинать операцию дестабилизации Кавказского региона?…