Володенька : Марокканская шмаль , колумбийский кофе

I.
Прикрыв в ладони « петарду » передаю его Сашке, приехавшему на уикенд.
-Эта тяжелее « краснодарской шалы » — сдавленным голосом и морщясь от смеси аромата корриандра и идийского сандала, выдыхаю я вместе с дымом — отравой.
В ватной голове метеоритный дождь мыслей, " пробивает на метлу " :
-« Где жопа в тепле, там и родина » — говорил знакомый истопник из Ленинградской «вечёрки». Довоенный патриот, сейчас таких не делают.

Солнце село за горами Ревермонта, оставив золотой тающий абрис возвышеностей, заросших ежевикой .
С той стороны Альп, за накрахмалеными занавесками облаков засыпает аккуратная и нудная Швейцария. Засыпает кантон Во и город Лозанна на берегу холодного озера Леман .
Засыпают стада велосипедов, пристёгнутых у платформ региональных поездов.
II.
Утром над полем кружит сокол-фокон и тревожно-пронзительным криком из вестернов Сердже Леоне, напоминает о необъятности индейской прерии из инструменталки « Апачи », неразрывно связанной с вручением аттестата зрелости .
Последнее, до сих пор, ставит в тупик, заставляя злобно комплексовать
Я задираю голову: Я -планирующее, занятое поисками добычи.
Добыча, потревоженная комбайном фермера, скатавшего июльскую траву в цилиндры цвета хаки, покинула свои кровы и представляет нетрудную цель для обожравшегося плотью сокола.
В красном зрачке круглого глаза замечаю себя; больше перепёлки и представляющего потенциальную угрозу, сокол меняет траекторию, перемещаясь в сторону леса.
-Сокол не глуп, хоть и хищник -делаю я самоисключающий вывод .
И поправляюсь: — Потому и хищник, что не глуп.
Плюхнувшись в пластиковое кресло, холодное от росы и начинаю разглядывать огород в перевёрнутых конусах автоматического полива .
Мой Эверест на территории, ставшей родиной, согласно журналюги-истопника.
Пытаюсь набраться уверенности в себе, иногда перехлёстывающей через край, иногда зацветающей на дне мутной лужицей.
Терпкий дрожжевой запах помидорной ботвы напоминает о детстве на реке Казанке: большой зелёной бутылке хлебного кваса и бабушке Жене .
Коктейльные томаты своей лилипутской заграничностью возвращают в реальность.
Размышления прерваны плевком холодной воды из фиговины, воткнутой в центр газона, фалически выстреливающей водяную сперму .
Вытирая лицо мокрой футболкой, я вовращаюсь в полутёмные чертоги, чтобы предаться ставшему любимым занятию: отдиранию корки, засохшей за ночь .
До тех пор пока на смену гною, перемешанному с лимфой не покажется алая, чистая кровь чего-то стоящего.
А пока кидает от мелкоуголовной порнографии до сиреневых Рерихов .
III.
От двух чашек сладкого чёрного яда нефтяным ароматом, сгустившего воздух кухни, на душе неуверенно и вертляво.
Спасаюсь бегством от убаюкивающего апатией серого утра, но душ после пробежки не смывает суетливости.
Написать страшную сказку, " включить блаженного ", дураков везде любят.
IV.
… Жил да был деревянный мужчина, когда-то вытесанный из сухого полена любознательный мальчик с длинным носом, который он совал во все щели .
Частенько ему попадало за это. Нос от этого стал короче и немного набок.
Бумажную курточку он обменял на спортивные штаны «Адидас», а букварь с красивыми картинками на пистолет ТТ .
Были друзья у древесного молодого человека: красивая кукольная девушка и друг детства, которого приходилось защищать от него самого .
Кривая любопытства привела юношу к куску старого холста с нарисованным на нём очагом. Обнаружив дверцу за холстом и не тратя время на поиски ключа, выбил её ногой.А за ней чудесная страна: « где, в домах презренья веселяться старики и водят мужики грузовики ».

На деревьях растут куртки Москино с золотыми пуговицами Дольче & Габана и всякого барахла навалом. Повернулся, чтобы пригласить друзей.
Ан! Никого и нет. Девушка — кукла выскочила за бородатого владельца театра из Лос- Ажелеса, а друг, перезаправившись коксом, взлетел с одинацатого этажа «через тернии к звёздам».
Делать нечего, зашёл деревянный человек внутрь и дверь за собой захлопнул, да ещё камнем для верности привалил .
И всё–бы ничего, да только Тень свой ( свой! ) в двери прищемил. Заплакал тень, просит освободить его.
А деревянный человек подумал – подумал и решил: оставить всё как есть. Без Теня как-то свободней и прозрачней. Нигде не давит. Никаких тёмных сторон, светлее и чище .
Так и живёт ничего не отбрасывает. Вот и сказке конец. Кто не слушал – молодец!