geros : Д.Р. У озера.

Это не ответ, это – предложение задуматься.

…Берег лесного озера. В кои-то веки мы вырвались из развращающих объятий мегаполиса — коварного монстра, своими высокотехнологичными благами постепенно превращающего возлюбленное чадо природы в её беззащитного заложника. Но для нас, видно, не всё ещё потеряно. Палатки поставлены, костёр разведён. Кто-то заканчивает разбирать последние вещи, кто-то увлечённо маскирует плоскость раскладного столика незатейливыми закусками и одноразовой посудой, словно пытаясь скрыть от глаз его изрядно обшарпанную поверхность.

Пока продолжается вся эта суета, я располагаюсь у костра, не преминув плеснуть себе волшебства в пластиковый стаканчик.

Огонь — ну чем не портал в неведомые миры? Скрытая в нём таинственная сила гипнотизировала человека с тех незапамятных времён, когда ещё и человеком-то трудно было его назвать. Но сейчас, глядя на завораживающий и представляющийся сумбурным танец языков пламени, я ловлю себя на странной мысли. Мне омерзительна эта развернувшаяся перед моими глазами огненная вакханалия.

Кажется, будто стая пылающих от ярости стервятников из чуждого запределья бесцеремонно вторглась и набросилась на крохотную частицу моего мира. Причём, нами же самими отданную им на заклание. В безудержном стремлении урвать лакомый кусок они нервно мечутся из стороны в сторону, толкаясь и подныривая один под другого. На миг прячутся, чтобы затем исподтишка вырваться совсем в другом месте, расправив во всю ширь свои огненные крылья. И не желая делиться, они остервенело шипят и с треском рвут на части друг друга и беззащитную жертву, разбрасывая во все стороны искры слюны и клочья непереваренной плоти своей добычи.

Нет, это зрелище не по мне. По крайней мере, не сейчас.

Вместе с тем, другой светящийся портал с мягкой экспрессией желтовато-сиреневых тонов закатного неба вызывает у меня совсем иные ассоциации. Несравненно более далёкий пространственно, своей недостижимостью он ненавязчиво подводит разум к обманчивым мыслям о возможности существования вселенского милосердия и справедливости. И что удивительно! Он становится ощутимо ближе, если чуть удалиться от нашего суетливого балагана к озеру — в мир, казалось бы, обособленный от суматохи и надуманных зачастую проблем. Что ж, пока в лагере не объявлен общий сбор, можно и уединиться на пару минут с так и не початым стаканчиком живительной влаги. Согреваемым в руке и согревающем душу.

Но, увы, до идиллии дело так и не дошло. Прямо у кромки воды меня почти догнал Теодор, но оступился на крутом прибрежном склоне и, нелепо раскинув руки, с матюгами приземлился на пятую точку.

Всё бы ничего, но в своём неуклюжем полёте он нечаянно меня задел. Не ожидая подвоха, я сам с трудом удержал равновесие и выпустил из рук заветную ёмкость. Стакан сделал в воздухе несколько оборотов, выплёскивая вино в озеро, и шмякнулся в грязь у самой кромки воды.

Поэтическое настроение вмиг улетучилось, уступив место тому мерзкому чувству, что возникает в случаях, когда нас бессовестно обворовывают.

Что-то неразборчиво бормоча, Теодор принял вертикаль. Отряхивая грязь с джинсов, он словно бы наказывал себя за невольную провинность увесистыми шлепками по соответствующей части тела, исключительно значимой для труженика интеллектуальной сферы. После чего развёл руками:

- Слушай, извини…

- Да, ладно! Чего уж там, — процедил я, стараясь не показать досаду.

Неожиданно смущение на лице Теодора сменилось заговорщицкой ухмылкой:

- А ты веришь в переселение душ?

- К чему это ты вдруг? – удивился я не вполне своевременному вопросу. – Ты за этим меня преследовал? Или природными красотами навеяло?

Я кивнул в сторону закатного солнца, предательски оставляющего нас на растерзание огненным стервятникам, и продолжил:

- Ну, допустим даже, и верю. И что из того?

- Ну, тогда тебе и нефига переживать о пролитом стакане.

Я пожал плечами и удивлённо скривил губы:

- Ты о чём?

- А о том, что ты вычитал во всяких там ведах, сутрах и тантрах. О том, что человеческое «Я» — это часть единой сущности, лишь временно заключённая в телесную и прочие оболочки. А помер чел, освободился от изношенного тела, и переносится его душа в новую обитель подобно запаху в воздухе. При этом перемещается-то она в единой с той самой сущностью среде. Аналогия не напрашивается? Если непонятно, то представь, что твой стакан – это материальная оболочка, несущая в себе уникальное содержимое…

- Вот-вот, а ты это уникальное содержимое взял, да и хуйнул в болото, — негромко пробурчал я. – А всю эту дребедень я не особо-то и читал.

- Но, тем не менее, ты же сам сказал, что веришь в реинкарнацию! – поддел меня Теодор. – Какие тогда проблемы? Попало твоё вожделенное винище в родственную ему жидкую среду, прямо-таки как душа на переходном этапе цикла сансары! Бери себе чистый стакан, аналог новой телесной оболочки, да и черпай на здоровье из озера. Вот у тебя и снова полный комплект – твоё только что разлитое вино в целости и сохранности, да ещё и в свежей таре. Будто и не разливал.

- Ты что, меня за полного идиота держишь? – усмехнулся я.

- Ну, тебя, не тебя… — Теодор не удержался и победно заржал аки сноровисто отметеливший кобылу жеребец. И, захлёбываясь от приступа животного триумфа, выдавил:

- По крайней мере, тех…, ну, этих…, которые верят в то, что Некто приберёт их бессмертную душу и растворит в Абсолюте, а потом – раз! Да в целости и сохранности запиздошит в новую оболочку.

Наконец, он обуздал свои нечеловеческие, чуть ли не инфернальные эмоции и подчёркнуто серьёзным тоном добавил:

- Так что, давай, давай! Вот у меня и непользованный стакашок есть для чистоты эксперимента.

- Тео, да ты в своём уме? Из этого-то болота? Здесь, ко всему прочему, не мудрено и заразу подцепить.

- Какую заразу? Да, брось ты! Черпай своё винище из подмосковного Абсолюта, и будь здоров! А если чё, так разбавим для дезинфекции из привезённых запасов.

«Изгаляешься, сукин кот? Хотя, чего уж там, вроде бы отдыхать приехали, почему б и не приколоться?» — пронеслась в голове далеко не разумная мысль.

Я взял протянутый Теодором стакан, зачерпнул им воду из озера, вытянув руку как можно дальше от берега. Глянул на жидкость, желтоватый оттенок которой особенно бросался в глаза на фоне ярко-белого пластика. Чуть поморщился от запаха тины и сделал глоток.

Ну и что? Вода, она и есть вода. …Но с явным привкусом вина. Или органы чувств обманывают меня?… Или же разум снова плетёт свои затейливые ассоциации, подобные тем, что вспыхнули вместе с поленьями костра всего-то несколько минут назад…