Евгений Седой : СТЕПАН

В далекие уже девяностые годы довелось мне долго и безуспешно учиться в одной московской академии именуемой в народе «Керосинкой». Первые два года жил я в общежитии, причем из своей комнаты меня за неподобающее поведение очень быстро выгнали и жил я в другом корпусе, на нелегальном положении у своего друга Юрца. Мы с Юркой располагались в двухместной комнате, а в трехместной комнате нашего блока, на таком же нелегальном положении, как и я, с той лишь разницей, что башляли коменданту общежития, а я нет, проживали гости из Украины. Гостей было двое- муж с женой и являлись они торговцами с Лужниковского рынка. На работу торговцы отчаливали в четыре часа утра, возвращались часов в семь вечера. Все это время их рыжий котяра Степан был предоставлен самому себе и видимо местами сильно хотел жрать. Общежитие же имело такую конструктивную особенность: внешний, уличный подоконник был общим и тянулся через весь этаж. И Степан взял привычку, в отсутствие своих украинских хозяев, разгуливать по подоконнику и сжерать все, что не приколочено гвоздями. С холодильниками у студентов были проблемы и еду выкладывали на мороз. Что Степан, обожравшись, съесть уже не мог, он по старой украинской традиции надкусывал, либо, собака такая, сбрасывал вниз с одиннадцатого этажа. Действия вредителя Степана, конечно же, напрягали бедных студентов-нефтяников. Как-то раз, вернувшись с занятий, я решил отведать вкуснейших крабовых палочек хранившихся у нас на подоконнике, но к большому огорчению не обнаружил там сего деликатеса. Юрка же почему-то хитро и довольно улыбался. Оказалось, что практически сразу после того, как я пошел грызть гранит науки, Юркен, раздосадованный наглым поведением Степана по отношению к нашим крабовым палочкам и сосискам, притаился в засаде у открытой створки окна. Сидеть пришлось долго, но надо знать Юрку — парень этот чертовски терпелив. И вот в один прекрасный момент на нашем подоконнике появился, уже видимо изрядно опоровшийся дармовых студенческих сосисок, Степан. Передвигался Степан лениво с лениво прикрытыми глазами и лениво сбросил нашу пачку крабовых палочек вниз. В глазах Степана читалось: «Поналожили тут всякого фуфла! Где нормальный хавчик?». Не выдержавший подобного обращения с гастрономической вкуснятиной Юрец, держась за сердце, так же лениво, как Степан наши палочки, столкнул этого Степана вниз. Мне, конечно, очень жалко было крабовые палочки, но и по поводу Степана почему-то возникло какое-то беспокойство. Решив оценить шансы котяры на удачное приземление после полета с одиннадцатого этажа, я выглянул в окно. Рыжий любитель деликатесов из мяса дальневосточного краба, сидел внизу под деревом, которое видимо и смягчило его падение. Выглядел Степан вполне нормально, не считая выпученных глаз, которыми он напряженно и возмущенно вглядывался в окна общаги. Через некоторое время пришли наши друзья, и мы за игрой в карты стали ожидать прихода соседей. Первой явилась представительница женской половины человечества. Дверь в комнату была закрыта, но было слышно, что соседка ищет куда-то запропастившегося Степана. К нам в комнату она зашла уже изрядно расстроенная и поинтересовалась: «Не видели ли мы Степку?» На что мы с каменными лицами ответили, что Степашки не видали. А самих уже раздирал дикий хохот. И тут явился муж соседки. Чувак был в приподнятом настроении, улыбался во всю хлеборезку, похоже накернил с мужиками на Лужниках по поводу окончания тяжелого трудового барыжьего дня. И получил от своей благоверной не в лоб, а в глаз следующую фразу: «Вот тебе смешно, а Степану то пиздец!". Мы сложились пополам от хохота. Ржали, уткнувшись в подушки, чтобы соседи окончательно не расстроились, услышав наш гогот по поводу их невосполнимой потери. Сосед кабаном метнулся вниз и вскоре вернулся с еще более довольным фейсом и Степаном на руках. Радости соседки не было предела. Вот так легко Юра подарил ей счастье. Один только Степан напряженно поглядывал в Юркину сторону, словно предчувствуя, что их совместные приключения еще не закончились. И он не ошибся. Юрка хитро улыбался…