Деметрий Левин : Они уходят

Ебаный холодильник, дребезжит и звенит, назойливо отдаваясь в мозгу. Он работает почти постоянно, а на хрена, он почти пустой. А монитор ноута своим свечением так и тянет залезть в социальную сеть, чтобы найти в ней хоть какой-нибудь отклик на все мои метры строк, высранных по ночам от безысходности. И ты лезешь и естественно не чего не находишь, и в который раз шаркаешь на балкон, прикуриваешь, незная куда бросить взгляд и снова погружаешься в себя в свои мысли, в свои страхи, в свои терзания, пытаешься их разорвать, придумывая ложные ожидания радостного будущего. Но они крепко опутали твое сердце какой-то, блядь, липкой прочной паутиной. И ты повторяешь про себя «вот и всё», повторяешь уже в который раз. И эта гадкая фраза: «С тобой легко дружить, но невозможно жить», когда-то сказанная бывшей, вновь и вновь пульсирует в мозгу и в груди отчаяньем. И ты ненавидишь себя за то, что она права, добавляя в продолжение "… жить и дружить".

Они уходят, они уходят всегда!

Они берут перерыв, им нужно отдохнуть, им требуется отпуск. Отпуск от тебя. Они говорят: «Я ни куда не делась, я здесь, я рядом. Просто мне нужно время» Их чо, блядь всех, где-то специально учат этим фразам? Читают в школе особый тайный курс лекций «Семья и отношение полов», куда мальчиков не допускают. А ты слышишь: «Я устала от тебя, я не хочу знать твоих мыслей и желаний. Я должна научиться быть без тебя, чтоб встретив тебя однажды, уметь улыбаться, оставаясь холодной. Я хочу избавиться от привязанности к тебе, потому что так нельзя». У них всегда масса причин, почему так нельзя, и не одной в твою пользу. И ты начинаешь кричать вслед: «Но я то знаю, как можно, я смогу», но они тебя уже не слышат. И ты отпускаешь, потому что не имеешь права держать, потому что у них горы своих забот и причин для тревог, а тут ты еще к тому же.
И вот: «Она ушла, ушла совсем!»,- это крик, он в тебе, он в тебе постоянно. И ты знаешь, что уже не вернется той же, а если встретишь, то с взглядом в сторону или сквозь тебя, с той самой улыбкой, она уже научится держать её. И непременно будет очень куда-то спешить по делам неотложным.
И снова пустая квартира и грёбанный холодильник и пропущенный матч команды, за которую ты так болел когда-то, а счет узнаешь на третий день случайно от коллеги по работе. И ты что-то пишешь, полагая что, что-то понимаешь, но видимо не понимаешь не хера, если не можешь удержать тех кто дорог, если не можешь сохранить и сберечь в них даже просто дружеское доверие.
И что дальше? Да ты умеешь быть один, ты уже научился, но что дальше? Ни кто не позвонит и не напишет: «Привет, что на вечер, я на дачу, не хочешь со мной?». Через пару дней ты проснешься с какой-то девушкой, и она вроде даже красивая, но ты знаешь, что ей не чем не обязан, ей просто надоел однообразный секс с мужем. Ты разбудишь её шёпотом на ушко: «Просыпайся»,- не сказав имени, потому что не помнишь его, подумав: «Кажется Ксюша».
Но, сколько еще? Пять, десять, двадцать, а потом инфаркт или инсульт? И что потом смогут сказать, кроме как: «Он старался». И кто сможет сказать, кроме нескольких родственников и пары коллег из-за приличия. И точно без твоих собственных детей, потому что ты так и не научился удерживать любимых рядом и сохранять в них тягу к тебе.
И остается лишь повторить самому: «Да я стараюсь! Но они уходят!»