Гусев : Вчера его похоронили

Вчера его похоронили. Я не ходил на похороны. Меня звали, но я не пошел.
Я его очень плохо знал, хотя для данной ситуации больше подходит то, что я его мало знал. Да, именно мало. Слово плохо дает какую то эфемерную надежду на лучшее. Перспективу на хорошее.
А мало… да, я его мало знал. И не узнаю больше. Значит, надо ценить ту малость, которую я знаю. Хотя, на кой хер ценить, ведь то, что я о нем знал мы не обсудим с ним. У меня даже нет практически к нему вопросов, так мало я его знал. Знакомство с человеком иногда доходит до той фазы, когда ты начинаешь задавать ему вопросы. Тебе хочется открыть человека. А иногда до вопросов не доходит. Чаще всего человек становится неинтересным…. Или уходит, как в этот раз.
Я его мало знал, хотя мы часто виделись в «Футбольные дни». На футболе, когда я безуспешно учась на 3 курсе играл за одну из оутсайдерских команд. Никогда не любил футбол. Ходил играть лишь потому, что там играли почти все университетские приятели. И мне просто хотелось тусить. Да, было время когда мне просто хотелось тусить неважно, были ли женщины, алкоголь…
Он практически не играл в футбол. Один раз пришел. Был октябрь. Поле было на приморской. Дул сильный холодный ветер, мы все ужасно замерзли, и как водится проиграли с крупным счетом всухую.
После футбола мы по старой традиции пошли в один из больших пивных заведений. Я в общем то не люблю пиво, но квас там был отличный, и гренки с чесноком вкусные.
Для большей лиричности повествования можно соврать, что я с ним сидел рядом в тот вечер, смотрел на него, говорил с ним. Но нет. Я даже не помню где он точно сидел. Нас было 12 человек. Все красные, возбужденные. После футбола. Девушек, как всегда, с нами не было. Наши тогдашние подруги не считали нужным ходить на наши матчи. Да и не было у нас тогда еще настоящих подруг. Были девушки, которые с нами спали, пили, танцевали, попадали в разные передряги. но среди них не было ни одной, которой бы я позвонил, случись у меня беда.
А парням позвонил бы. И бывали черные дни, когда один из нас звонил другому, сообщал. И через 3 часа все мы готовы были придти на помощь, будь то финансовые вопросы, любовные или надо было вписаться. Я почти с ним не общался, но знал, случись что, он первый придет на помощь. Они все придут. Все 12.
А вчера его похоронили. И я не пошел на похороны. В те далекие университетские времена я бы пошел. И, возможно, плакал. А вчера не пошел. Время ушло. За те года, что прошли с тех пор, как мы играли в футбол, многое изменилось, все повзрослели, стали серьезными, ответственными. Кто-то даже женился… у нас отпала необходимость в друг друге. Вокруг нас появились другие люди, способные поддержать.
Он жил где-то на Ветеранов, и из всех нас ничем особенным не отличался. Я даже ни разу не видел его пьяным. Хотя вру, один раз, когда я уходил в армию на следующий день после дня рождения, я снял квартиру в центре, куда позвал всех знакомых и устроил вечеринку. Я тогда пол ночи соблазнял подругу моей знакомой, пытаясь взять все от одной из последних ночей перед выполнением священного долга.
И как раз в тот момент, когда я вел свою новую пассию с моими свежими засосами на шее в кладовку, дабы сделать с ней взрослое действо, я в коридоре столкнулся с ним. Он был пьян в хлам, выкрикнул мою фамилию и встал по стойке смирно… насколько позволяло его состояние. Я улыбнулся в ответ, и скомандовал «Вольно».
Во время моего нахождения в кладовке, я слышал, что он поет, а потом Валера через дверь в кладовки сообщил мне, что он наблевал и ушел домой.
А вчера его похоронили. Я испытал шок, когда мне 3 дня назад позвонил Валера и сказал, что наш товарищ умер. Я даже не понял как он умер, впрочем, это не столь важно. Просто умер наш товарищ. Умер.
Смерть, в принципе не самое страшное. Но все равно мне было не по себе. Вот жил наш товарищ… и умер. Возможно, именно сейчас, он смотрит на меня, и жалеет. Что не узнал меня лучше. Возможно, мы смогли бы быть друзьями… хотя кто знает?
Из всей нашей старой тусовки, на его похороны пошли только двое: Валера и Никитос. Они больше всех с ним дружили. Остальные не пошли. Мы выросли.
Нет, мне не стыдно, что я не пошел хоронить своего товарища. Мне даже не стыдно, что я не смог с ним познакомиться побольше. И мне не стыдно, что я жив, а он нет. В теме смерти слово стыд непреемлимо.
Сегодня я впервые за много лет сходил в церковь. И мне кажется, что в тот момент, когда я, стоял с зажженной свечой, поминал своего товарища, когда я все это писал, я узнал его больше. Своего товарища. Которого вчера похоронили, а я не пошел на похороны.