Унтер-офицерская вдова : Перформанс (малая пьеса)

Открытие выставки современного искусства.
Действующие лица: Журналист, Художник, Редактор одной из газет, Она.

Журналист (с задором): Уууу, как от тебя сегодня пахнет классно!
Она (кривит рот): А что, раньше плохо пахло?
Журналист: Нет, но сегодня что-то особенно хорошо. Ты даже кажешься… эээ. Ну, кажешься…
Она: Эээ?
Журналист: Предметом искусства.
Она: Современного.
Журналист: Естественно. Взять тебе вина?
Она: Давай. Спасибо. А сам чего?
Журналист: Не пью.
Она (удовлетворено): Ага. Ты, наверное, алкоголик.
Журналист: Угадала.
Она (испуганно): Ооо, блин, прости меня. Я хотела пошутить. А получилось ужасно.
Журналист: Да ничего.
Она: Прости, пожалуйста.
Журналист: Ладно, ерунда. Правда, ерунда. Я пятьдесят три дня не пью. Вот, похвастался зато.
Она: Это ты молодец, это ты молодец. Пятьдесят три дня. О. Мне так неловко. Буквально узнала о тебе страшные правды. Придется теперь самой в чем-нибудь признаться.
Журналист (с любопытством): Признайся скорее. Жажду признаний.
Она: Сейчас, только выпью.
Журналист: Издевается еще!
Она: Нет. Я для храбрости. Значит, ты алкоголик?
Журналист (с достоинством): Да.
Она: А я нимфоманка.
Журналист: В глухой завязке?
Она: Наоборот.
(Пауза.)
Она: Так, ну и что ты молчишь? Всю мизансцену испортил. Блин.
Журналист: А что мне надо было сказать?
Она (наставительно): Надо было спросить: это предложение?
Журналист: Ах, вот что!
Она: Да.
Журналист: Ну, хорошо. Давай сначала.
Она: Давай. Ты алкоголик?
Журналист (размеренно): Да, я – алкоголик.
Она: А я – нимфоманка.
Журналист (нарочито артикулируя): Это предложение?
Она: Да.
(Пауза)
Она: Черт, ну и что ты опять молчишь?
Журналист (в небольшой панике): Блядь. Извини. Я торможу. Скажи, что ответить. Пожалуйста.
Она: Скажи: офигеть! По-моему, тебе близко это слово.
Журналист (выразительно): Офигеть!
Она: Скажи: а как все будет? Я должен настроиться.
Журналист (послушно): А как все будет? Я должен настроиться.
Она: Ну, как. Как. Все будет дико романтично. Тут прекрасный сортир.
Журналист (оживленно): Да, кстати. Очень неплохой. Там с пола можно есть. Чисто. Сантехника отличная. Бумага трехслойная. Это вообще – дорогая галерея.
Она (удовлетворенно): Вот видишь. Могло быть значительно хуже. Допустим, в Художественном музее недавно прорвало фановую трубу.
Журналист: Что это такое — фановая труба?
Она: Ну, такая толстая труба, для водоотведения.
Журналист: И что? Все было в говне? В Художественном музее.
Она: Какое-то время да.
Журналист (взволнованно): Так, так, блядь, прости. Так. Мне надо выпить.
Она: Неееет! С развязавшими алкоголиками я не буду.
Журналист (взволнованно): У меня прямо давление подскочило. Я чувствую. Блядь. Офигеть. Я впервые веду такую беседу.
Она (удивленно): Да?
Журналист (взволнованно): Да. Мне надо выпить. Хотя бы воды! Можно воды? Можно воды мне?
Она: Что ты орешь. Держи. Твое здоровье.
Журналист: Твое здоровье…
(Сталкивают бокалы)
…

Журналист (выразительно): А еще, а еще я хотел тебе сказать, что ты дико талантливая.
Она: Да? Талантливо беру минет?
Журналист (растерянно): Ннет. То есть, да, но я сейчас не об этом…
Она (строго): Я так и подумала.
(Глотает вино)
Журналист: Ты слишком много пьешь. Даже для журналистки.
Она: Я?! Много пью? даже для журналистки?
Журналист: Да. Тут бокалы очень вместительные. А ты уже третий.
Она: Ты блин что считаешь?
Журналист (кивает): Да. Кстати. А мы теперь с тобой кто?
Она: Мы теперь с тобой – друзья.
Журналист (удовлетворенно): Пошли тогда покурим. Друг.
Она: Не курю, но пошли. Только я возьму еще вина. Пару-тройку бокалов. Они такие вместительные. Просто на зависть.
(Выходят на крыльцо)
Журналист: Вообще, весело мы повеселились. Я даже не ожидал, что может быть так весело.
Она: Не выдыхай мне дым в лицо, пожалуйста. О, кто это? Это болгарский художник?
Журналист: Ага.
Она: Пошли, поговорим с ним. Пошли. Пошли.
(Дергает за руку)
Журналист: Да ну. Не пойдем. Ну его, этого болгарина. Смотри, какой он грустный. Сейчас нагонит на нас тоску. А мы так весело веселимся.
Она (настойчиво): Нет, я хочу. Пошли. Ты ведь знаешь английский?
Журналист (удовлетворенно): Нет.
Она (разочарованно): Вот же! Почему, собственно, ты не выучил. Язык межнационального общения.
Журналист: Да не предполагал, что меня ожидает встреча с болгарским художником. А то бы, ясное дело, подготовился.
Она: Зря не подготовился!
Журналист: Теперь вижу. А ты не говоришь по-английски?
Она: Нет. Бог с тобой! Мне бы по-русски. Я вообще плохо языками владею.
Журналист (кокетливо): Да ну я бы не сказал…
Она: Пошли, я сама с ним поговорю.
(Подходят к Художнику)
Она (приветливо): Хай! Айм глэд ту си ю! А ю зе ээээ современный художник? Модерн малер это по-немецки. Шпрехен зи дойч?
Художник (радостно): Но! Но! Но я понимаю русский. Маленький понимаю. Всегда нет! Нет!
Журналист (раздраженно): Он хочет сказать: иногда.
Она: Ага. Спроси его о чем-нибудь. Ну, спроси же!
Журналист (раздраженно): Я не знаю английского.
Она: А болгарский?
Журналист: А болгарский знаю. Кто ж не знает болгарского!
Она: Я. Похоже, и болгарский художник не знает болгарского. Мы сто раз повторили слово «болгарского», а он не отреагировал.
Журналист (раздраженно): Зато он на твою грудь отреагировал.
Она (удовлетворенно): Я заметила. Слушай, он сказал, что понимает по-русски. Как-то неудобно. Надо перестать глумиться и выразить восхищение по-английски.
(Делает большие глотки вина)
Она (радостно): Хай! Энтшульдиген зи мир битте! Ихь бин бегайстерт…унд юбервэлтигент… Черт. Не помню нифига.
Журналист: Думаешь, ты это по-английски сейчас сказала?
Она: Очень смешно. Будь добр, принеси мне вина, пожалуйста. У меня закончилось. И болгарину тоже. Он все-таки гость страны. Кстати, а что он нарисовал?
Журналист: Карту мира, что ли, выклеил.
Она: Я видела. Не нашла там Израиль.
Журналист: А что, искала?
Она: Да. Неважно. Так. Перестань. Давай общаться с художником.
Художник (радостно): Я иметь желания давать прекрасный вино! Мой дом. Булгари. Прекрасный вино! Прекрасный девушка.
Журналист: Блядь. Ну, все. Болгарин-то пьян в жопу.
Она (раздосадованно): Спасибо. Ты считаешь, что назвать меня прекрасной может только в жопу пьяный болгарин?
(Журналист смеется. Закуривает.)
Художник: Момент! Я иду и давать вино! Булгари вино! Мой дом! Сделать Слхрпщев!
Она: Что?
Художник: Слхрпжщев!
Журналист: Наверное, это «кто».
Художник (радостно): Да! Йес! Слхрпщев!
Журналист (раздраженно): Господи. Пошли в зал. Что ты пристала к болгарину. Он мудак. Кажется.
Она (строго): Нет, я хочу с болгарином. Он не мудак. Пусть идет за своим вином. Скажи ему.
Журналист: Что?
Она: Чтобы шел за вином. Хай! Гоу ту зе вайн!
Журналист: Ты прямо как фашистский захватчик. Курки-яйки. Млеко.
Художник (радостно): Я иду и давать! Момент!
(Уходит)
Журналист (гладит ее по голове): Солнц. Ну нафига тебе сдался болгарин. Он тупой. Даже по-русски не разговаривает.
Она (убирает его руку с головы): Конечно, тупой. Он мировая знаменитость.
Художник (радостно): Я приходить! Я брать вино! Вот он! Булгари!
Журналист (негромко, в сторону): Вот он, блядь…
Она: Спасибо! Сенк ю! Данке шон!
Журналист (раздраженно): Ты смотри, целый жбан приволок. Тут литра три. Офигеть.
Она (удовлетворенно): Нежадный. Чувствую славянскую породу! Как его зовут? Ну, подскажи мне из буклета. Я хочу к нему обратиться. По имени.
Журналист: Альфред.
Она: Да что ты врешь. Это не славянское имя.
Журналист: Говорю тебе, Альфред. В Болгарии очень любят имя Альфред. Оно такое энергичное. Смотри, разливает… Цвет красивый у вина какой. Дай попробовать.
Она: Тебе нельзя, ты алкоголик.
Журналист: А ты зануда.
Она (кивает): Да. Но у меня есть и достоинства. Я дико талантливая. Мне один друг сказал, недавно. Помолчи, а? Я обращусь к болгарину.
Она: Альфред! Ви а зе славяне! Мы – славяне! Альфред! Вы гордитесь тем, что вы – славянин? Гей, славяне!
Художник (радостно): Оу? Ху из Альфред? Май нейм из Петр.
Она (журналисту): Редкостная ты сволочь.
Журналист (оправдывается): Нет, ну а что ты к нему пристала.
Она(празднично): Петр! Энтшульдиген зи мир битте. Айм сорри. Этот юноша – идиот. Хи из вери стьюпид. Он мне сказал, сказал, ер хат гезагт мир, дас ер нейм из Альфред.
Журналист (раздраженно): Офигеть.
Она: Слушай, я мечтала поговорить с болгарином. Я сто лет не общалась ни с одним болгарином. Я хочу спросить его про женские имена Цветана и Снежана.
Журналист: Господи! Господи!
Она: Петр! Заген зи мир бите! Ай хев гот уан аск. Траген ирен мэдхен айне намен Снежана унд Цветана?
Художник (недоуменно): Вот? Вот?
Журналист: Видишь, он не знает про девчонок. При чем тут Снежана?
Она (расслабленно улыбается): Я в детстве мечтала, чтобы меня звали Снежана.
Журналист: И Цветана?
Она: И Цветана. Иногда Злата. Реже.
Художник: Я хотеть пить этот вино за тебя! Твое имя? Твое имя? Вот из ер нейм?
(Поднимает бокал и выпивает залпом. Наливает следующий и снова выпивает. Бурно дышит)
Журналист: Оп-паньки! Он сейчас рухнет. Надо их эту позвать. Надзирательницу. Он на ногах не стоит.
Она (тревожно): Ты считаешь?
Художник (много и громко говорит на каком-то из нерусских языков. Жестикулирует.)
Она: Черт! Похоже, ты прав. Давай, гони за руководителем. А я его тут покараулю.
(Журналист докуривает и быстро уходит)
Художник (потирает руки в футболке без рукавов): Айм колд! Я мороз! Я мороз!
Она: Да. Ты мороз. Знаешь что, Петр, ты не пей пока. А? Не надо. Перерыв! Надо подвигаться, да, да! На морозе! Русские забавы. Ты же хочешь русских забав?
(Делает большие глотки вина. Художник наливает еще. Она закрывает его бокал рукой)
Она: Нет, но. Давай любоваться видами. Беседовать об искусстве давай? Ну, любите ли вы театр?
Художник (обнимает ее за плечи): О! Жарко! Хорошо! Нет мороз!
Редактор одной из газет (поднимаясь по лестнице): Хм. Международные связи налаживаем?
Она (отстраняясь): В известной степени.
Редактор: Возьми у него интервью.
Она: Разумеется. Этим я и.
Редактор: Отличная работа!
(Хлопает ее по плечу поверх болгарской руки. Проходит.)
Она (отстраняясь): Велено взять у тебя интервью, Альфред.
(Художник покачивается и падает. Она пытается его поднять. Стонет, хватаясь за спину. Художник неторопливо поднимается сам. Отряхивает руки)
Художник (радостно): Хелп ми, плиз! Май хенд из дирти! Я нуждаться в воде!
Она: О, Боги Боги мои. Козероги мои.
Художник: Вот? Вот?
Она: Это из песни. Ты не знаешь.
(Занавес?)