Subbich : Исповедь

«У Ангелов не бывает хандры, плохих дней и морщин. – сказала Леся.
Еще как бывает – ответил я. – Просто они мало кому это показывают»
«Ангелы и Демоны. Плюсы и Минусы»



- Как ты меня назвал? – в ярости спросила она.
- Тебе повторить или ты не расслышала? – грубо переспросил я.
Она отвернулась. Взглянув на нее, я опять почувствовал себя виноватым. «Вот и поговорили» — подумал я.
- Ладно, у меня еще дел куча. Я пошел. – решил я исправить ситуацию.
- Ну иди. – улыбнулась в ответ она.
Я вышел из подъезда. Внутри, как масло на сковородке, вскипала ярость.
- Ты ведь обещал себе, что больше никогда… — сказал я вслух, прикуривая сигарету.
- У Вас какие-то трудности, молодой человек? – спросила меня бабушка, сидящая на лавочке возле подъезда. – Присаживайтесь рядышком, мне тут внучек халвы привез, угоститесь, заодно и поговорим.
- Нет, бабуль, не надо. Знаю я эти разговоры. Свою жизнь прожили, теперь давай за других жить. Иди вон, лучше, сериалы посмотри. – ответил я грубо.
- Ну свою жизнь я еще не прожила. И проживу не скоро. И сериалы, кстати, не смотрю. А вот опыта жизненного достаточно, чтобы хоть совет дать. К тому же халвой полакомишься. Врачи говорят, что сладкое в небольших количествах полезно. – мило улыбнулась старушка в ответ.
- Ну хорошо, бабуль. Присяду, послушаю, что расскажешь. – тоже мило улыбнулся я в ответ и присел на край лавочки, поближе к халве.
- Как хоть тебя звать-то? – начала допрос бабушка.
- Саней называют. – ответил я, а сам подумал: «Ну вот, на уши присела, теперь не отвяжется. Отступать некуда, позади Москва.»
- Меня бабой Нюрой можешь называть. Ты не бойся, уйдешь когда захочешь. На уши приседать не собираюсь. Да и Москву сдать можно. – как будто прочитав мои мысли, ответила бабушка и хитро на меня посмотрела.
- Да нет, что Вы – смущенно пробормотал я. – Я и подумать о таком не мог.
- Все вы так говорите – с укором сказала бабушка. – А врать нехорошо. Особенно старшим.
- Вы мысли чтоль читать умеете? – удивленно спросил я.
- Я же сказала. Опыта жизненного много. А мысли… Что их читать, если они и так на лице написаны. Ты халву-то кушай. – продолжало мило улыбаться бабушка.
- Так о чем говорить-то будем, бабуль? – спросил я, прожевав первый кусок халвы.
- О тебе. – почему-то грустно вздохнула бабушка. – Так что ты там себе обещал?
- Обещал… Да так, неважно уже. А халва-то сладкая – попытался уйти я от ответа.
- Обещал, обещал. А слово, подлец, не сдержал – куда-то в пустоту сказала бабушка и резко посмотрела на меня. – Ты от ответа-то не уходи, мысль-то озвучивай. Мысль же она как птица. Ей свобода нужна…
- Ага. «Если птице отрезать крылья,
Если лапы отрезать тоже,
То птица умрет со скуки,
Потому что сидеть не может».
И мне свобода нужна – вздохнул я. — Да только не получается. А обещал я себе, бабуль, что ни одну женщину больше не пущу к себе в сердце.
— Эх, внучок. Врешь ты опять все. Себе же и врешь. Люди свободы боятся. Страшно им от себя только зависеть. Поэтому и сбиваются в парочки, троечки и дальше, по возрастающей. Но в этом ты себе не соврал. Ты всегда только от себя и зависел. По тебе видно – подмигнула мне баба Нюра.
- Так а в чем же я себе-то соврал? – спросил я, теряя нить разговора.
— Но иногда и свободные люди страдают от одиночества. А обещал ты себе, что никогда больше любить не будешь. Никого. И забыл об этом. Не удивляйся, это у тебя тоже на лбу написано – сказала мне бабушка, продолжая мило улыбаться.
- Может и так. Но легче что-то не становится…
- Ну не расстраивайся. Халву вон лучше кушай. Мне её все равно нельзя, а внук возит. Ты мне лучше скажи: Ты её любишь? — бабушка подвинула поближе ко мне пакетик с халвой.
- Не думал об этом. Просто так все как-то совпало – неуверенно ответил я.
- А если начистоту? – хитро прищурилась бабушка. – Так чтоб не врать. Ни себе, ни мне.
- Если начистоту? Да, люблю – окончательно перестал сопротивляться я.
- Вот, уже хорошо. Только что это меняет?
- В чем именно меняет? – не понял я в опроса.
- В твоей жизни. Где же еще могут происходить перемены…
- Практически ничего – ответил я, немного подумав. – А зачем Вам это знать?
- Чтоб совет дать. О, почти в рифму проговорили. Доедай халву, последний кусок остался. – сказала бабушка, протягивая мне пакетик с халвой. Там на самом деле лежал последний кусок. – А она тебя любит?
- Не знаю. Не спрашивал. – начал злиться я. – Нет, наверное. Иногда мне кажется, что она воспринимает меня, как очередную свою игрушку.
- И что? Разве это плохо? – не унималась бабушка.
- А что в этом хорошего? Игрушки кому-то принадлежат, а я в таком случае потерянная игрушка.
- Ну вот она тебя и подобрала. А ты не рад. Хозяйку нашел – уже откровенно смеялась надо мной бабушка. – А ты не думал, что это всего лишь проверка?
- Проверка чего?
- Того что ты не убежишь…
- Ну если это и проверка, то она ошиблась. Не люблю, когда меня проверяют и используют – не на шутку разозлился я.
- Да даже если ошиблась. Что уже ошибиться нельзя? Надо же уметь прощать ошибки – уже спокойно проговорила бабушка.
- Ошибки? Никогда. – уже не мог себя контролировать. Злость на все вскипала внутри меня и грозилась разорвать весь этот мир к чертям..
- Как категорично – как будто издеваясь произнесла бабушка. И добавила: Сам будто не ошибаешься.
- Не ошибается тот, кто ничего не делает. А я очень много делаю. И много ошибаюсь. Но ошибки надо исправлять, а не ждать пока простят. С ней я тоже один раз ошибся, но исправляю…
- То есть для тебя она всего лишь ошибка, которую надо исправить? — язвительно спросило бабушка. – Не ожидала такого цинизма.
- Она? Никогда. Ошибкой был один мой поступок. Очень давно – сжав зубы проговорил я.
- И все? Исправишь и уйдешь? – бабушка точно хотела, чтоб я её убил.
- Нет. Не уйду. Я обещал. Обещал не уходить. Пока она сама об этом меня не попросит.
- Подумаешь обещание. Все ли они выполняются? Много я таких видела. Наобещают, а потом ищи их – усмехнулась бабушка.
- Мои все. Я иначе не умею – я сжал кулаки.
- Тогда, для баланса, тебе нужен противовес. У тебя он есть?
- Какой противовес? – опешил я.
- Когда ты что-то обещаешь, надо что-то оставлять в залог. А что у тебя есть? Что ты оставил ей в залог?
- У меня? У меня есть моя жизнь. Её и оставил – сквозь зубы, почти шепотом сказал я.
- Ну вот. Что я и хотела от тебя добиться. Так о чем мы с тобой говорили? – мило улыбнулась бабушка.
Я развернулся, ничего не сказав в ответ и пошел в сторону метро. Сделав три шага я подумал: «Нехорошо как-то получилось. Надо хоть спасибо за халву сказать»
Я повернулся и взглянул на лавку. Там одиноко, словно извиняясь за свое существование, трепетал на ветру пустой пакетик из-под халвы…