Урусхан : Джихад. История времён смуты

Джихад. История времён смуты.

Основано на реальных событиях. Художественный вымысел имеет место.

Глава 1. Воин Ислама.

Тёплым мартовским днём 1989 года на перрон наманганского вокзала с поезда сошёл молодой человек спортивного телосложения, одетый в форму воздушно-десантных войск. Крепкого десантника, немедленно обступили таксисты, навязчиво предлагая ему свои услуги. Договорившись с одним из таксистов, бородатым пожилым человеком, десантник с вещами двинулся к машине.
- Что, сынок из армии вернулся? – заводя мотор, дружелюбно спросил клиента водитель «Жигули».
- Да, из армии, — ответил десантник.
- Поздравляю с возвращением на родную землю!
- Спасибо, — сухо поблагодарил таксиста молодой человек. В отличие от водителя он был явно не расположен к оживлённой беседе.
- Где служил? – не унимался таксист.
- В Афганистане.
- В Афганистане? – вскинул брови водитель, и дружелюбие разом сошло с его лица. — Значит, в Афганистане…, — процедил сквозь зубы бородач, бросая враждебный взгляд на десантника.
- Да, в Афганистане, — громко с вызовом повторил молодой человек. – И что?
- Что? Да, как же, ты мусульманин мог убивать своих единоверцев? – прошипел таксист.
Молодой человек, потеряв самообладание, вдруг с яростью набросился на таксиста, вцепившись ему в горло правой рукой. К счастью, дорога была пустынна, других машин не было и таксисту удалось свернуть свой «Жигулёнок» на обочину. Десантник отпустил бородача и взял себя в руки.
- Ты, ты, ты что делаешь? – тяжело дыша, пробормотал таксист. – Ты разве не видишь, сколько мне лет? Ты разве не узбек? Твои родители не учили тебя уважать старших? Ты же чуть меня не задушил! Хорошо, машин не было, мы ведь могли разбиться.
- Я – узбек, — спокойно ответил десантник. – И старших я уважаю, но ваши слова, отец оскорбительны, и в следующий раз, — десантник бросил холодный взгляд на таксиста. – Я вас убью. Вы меня поняли?
Бородач, оцепенев от ужаса, смотрел на молодого человека.
- Ты, ты, ты ещё очень молод и горяч, сынок, — заплетаясь, вновь забормотал таксист. — Ты, ты, ты не правильно меня понял. Я только хотел сказать, что это неверные заставляют нас узбеков убивать своих единоверцев.
- Это другое дело, отец, — смягчившись, согласился десантник.
- Но, ничего, — таксист погрозил пальцем кому-то невидимому. – Скоро, очень скоро, власть неверных собак падёт и на нашей земле наступит справедливое царство Пророка. Скоро, очень скоро, — вновь погрозил он в пустоту. — Нам понадобятся такие смелые молодые люди как ты, сынок.
- Кому это нам? – усмехнулся молодой человек. – Вы разве мулла, уважаемый? Тогда ваше место в мечети.
- Сейчас, сейчас, я напишу тебе адрес, — не обращая внимания на вопрос, бородач достал из кармана ручку, лист бумаги и спешно начал что-то записывать. – Вот, — закончив писать, вручил он бумагу десантнику. — Приходи, сынок, обязательно приходи в нашу мечеть, послушай проповеди нашего уважаемого шейха Абдували, да, продлит его дни Всемогущий Аллах! Приходи, не пожалеешь! Как тебя зовут, сынок?
- Джума, — ответил десантник.
- Джума? – всплеснул руками от умиления таксист. – Твой отец назвал тебя в честь Пятницы, святого дня для всех мусульман! О, твой отец хороший мусульманин, и из тебя тоже выйдет хороший мусульманин. Обязательно приходи в нашу мечеть!
- Ладно, ладно, — махнул рукой Джума. – Мне сейчас не до религии, отец, вы разве не видите, я только с поезда, мне нужно отдохнуть, встретиться с родными. Я осмотрюсь, подумаю, чем заняться, может, и приду в мечеть. Давайте, отец везите меня быстрее домой!

***
В 1990 году Комитет Государственной Безопасности Уз ССР, расположенный в мрачном сером здании на улице Карла Маркса в Ташкенте, работал в напряжённом режиме. В Узбекистане, как и во всём Советском Союзе, бушевала перестройка. Закон о кооперации породил невиданную до селе преступность и рэкет. Как грибы после дождя появлялись различные политические движения, росла популярность религиозных деятелей. Республику наводнили агенты иностранных спецслужб, международные авантюристы и сектанты. За годы перестройки Комитет потерял былую мощь, но сдаваться без боя не собирался.
- Предлагаемый план очень прост, Рустам Убайдуллаевич. Когда наш час наступит, одним мощным ударом все преступные группировки и их лидеры будут ликвидированы. Конечно, не физически, это крайность, — улыбнулся Линьков. – Хотя лично я думаю, что пару-тройку скажем так, наиболее респектабельных авторитетов, всё же, стоит оставить. Они будут необходимы для поддержания порядка в преступной среде. — Линьков бросил взгляд на портрет Дзержинского, как бы ожидая согласия от него, а не от своего сегодняшнего начальника.
- Разумно, — ответил Иногамов и, открыв пачку дефицитного Marlboro протянул её своему заместителю.
- Благодарю, — ответил Линьков и взял сигарету. — Позвольте, вопрос, Рустам Убайдуллаевич?
- Я вас слушаю.
- Вопрос деликатный, — помялся Линьков, задымив Marlboro.
- Ну, мы с вами всегда обсуждаем деликатные вопросы, Александр Владимирович — улыбнулся Председатель КГБ и выпустил клубы дыма.
- Даст ли Москва своё согласие на осуществление Плана?
- Эх, Александр Владимирович, — покачал головой Председатель. – Разве вы не видите, что там происходит? – Иногамов поднял указательный палец вверх. – Там происходит чёрт знает, что и может, так случиться, что Центр, просто самоликвидируется.
- Неужели всё так серьёзно?
- Серьёзно, — кивнул Председатель. — Но мы с вами живём здесь, а не там и поэтому, возможно нам придётся импровизировать без оглядки на Москву. Это конечно, крайний сценарий, но и его необходимо учитывать. Ну, да, ладно время покажет. У вас всё на сегодня?
- Да, Рустам Убайдуллаевич.
- Да, кстати, ещё один вопрос, что там происходит в Намангане? Новости есть?
- Есть, — кивнул Линьков. — В банде корейца изменения, появился новый авторитет, молодой, но крайне амбициозный, думаю, у парня большое будущее, если конечно, никто вовремя не остановит.
- Кто такой? – спросил Председатель.
Линьков открыл папку и зачитал:
- Ходжиев Джумабай Ахмаджанович, 1969 года рождения, уроженец кишлака Ходжа Наманганской области. Я бы сказал, — закрывая папку, продолжил Линьков. – Что теперь имеет смысл именовать бригаду корейца бригадой Кима-Ходжиева или даже Ходжиева-Кима. Добавлю, что в силу, скажем так, — слегка помялся Линьков. – Национального фактора, Ким сознательно уступает Ходжиеву лидерство в банде, предпочитая роль «серого кардинала».
- Ходжиев, Ходжиев, — задумался Председатель, барабаня пальцами по столу. – Где я мог раньше слышать эту фамилию?
- Возможно в Афганистане, Рустам Убайдуллаевич, — подсказал Линьков. – Он всего год назад демобилизовался, десантник…
- Десантник подался в бандиты? – удивился Председатель.
- Увы, — развёл руками Линьков. — Таких в последнее время становится всё больше и больше. Люди возвращаются, не находят себя в жизни, одним словом перестройка.
- Да, уж перестройка, — тяжело вздохнул Председатель. — Ладно, а скажите, как у них развивается конфликт с бригадой Эркина?
- Конфликт набирает обороты, — ответил Линьков.
- Пусть набирает обороты, мы пока будем лишь наблюдать.
- Позвольте ещё вопрос, Рустам Убайдуллаевич?
- Давайте.
- Когда План вступит в действие, на кого мы поставим там, в Намангане, на Эркина или на Ходжиева-Кима?
- Ни на кого, — решительно отрезал Председатель. – В Ферганской долине не должно быть никаких «авторитетов»! Где угодно, но только не там!
- Разумно, — согласился Линьков.
- Ладно, Александр Владимирович, время уже позднее, вы свободны, через неделю жду вашего отчёта по религиозным экстремистам.

Продолжение следует.