Урусхан : Джихад. История времён смуты. Продолжение.

— А ведь, согласись, брат, мы так ничего и не достигли за это время, – Ким выпустил клубы дыма и тут же сам ответил на свой вопрос:
- Ну, да, базар держим, пару коммерческих, кооператоров прессуем. И всё.
- Славик, не начинай снова пургу гнать, мы с тобой уже об этом базарили, сейчас не время, подожди, уберём Эркина, город будет наш. Посмотри, сейчас воры везде теряют силу, доберёмся до него, подожди, брат.
- Да, причём тут Эркин? – усмехнувшись, возразил Джуме кореец. — Причём тут вообще, воры? Не об этом я базарю.
- Так о чём? – Джума удивлённо посмотрел на Кима.
- Ты, что в натуре, не понимаешь?
- Славик, ты мои глаза и уши, — усмехнулся Джума. — Давай, выкладывай, что пронюхал.
Ким глубоко затянулся, затушил сигарету и вполголоса заговорил:
- Ты Тахира знаешь?
- Какого Тахира? Юлдашева?
Ким кивнул головой.
- Знаю, в Афгане вместе служили.
- А слышал, кто он теперь?
- Так краем уха. В религию вроде ударился.
- В религию, — улыбнулся Ким. – Он не просто в религию ударился, брат, он сейчас большой человек, правая рука шейха Абдували. Ты, что Джума, в натуре, не в курсе, что в городе происходит?
- Славик, хорош загадками говорить, выкладывай всё как есть.
- Короче, слушай, Джума. В мечети Атауллохон собираются люди, наши наманганские, есть и ташкентские, пакистанцы тоже бывают, афганцы, арабы, короче, религиозные что-то готовят, брат. У них система конкретная, «крутых» там называют эмирами, так, вот, Тахир и есть эмир. Они уже патрулируют улицы, к ним люди приходят с жалобами, то, да сё, они судят по шариату, у Тахира говорят, тюрьма своя есть. На ментов короче, кладут, свои порядки устанавливают.
- Ну, а мы тут причём?
— А притом, Джума, что долго эта канитель не продлится, скоро религиозные столкнутся с властями и будет война, большая война, брат. Кто кого «замочит» нам не важно, кто бы ни был, нас в покое не оставят. И нас, и Эркина, всех, ну, может, пару ташкентских или самаркандских оставят, но не нас. Поэтому, пока не поздно, нужно примкнуть или к коммунистам или к религиозным. Коммунисты отпадают, на нас с тобой столько висит, брат, с ними нам не по пути. Остаются религиозные, выбора нет.
- Да, ты гонишь, Славик? – рассмеялся Джума. – Ты что травы обкурился? Ты пойдёшь к религиозным? Ты? Да, ты на свою рожу посмотри, ты же кореец, ты кафир неверный…
- Не спеши, брат, не спеши, — возразил Ким. – В Исламе нация не главное, обрезание только надо сделать, имя поменять, я себе уже придумал…
- И какое? – усмехнулся Джума.
- Абдулла.
- Абдулла? – громко рассмеялся Джума. – Круто! Как в «Белом солнце пустыни», да?
- Джума, хорош прикалываться, я дело говорю, Ислам это сила, пойми. И с Тахиром я уже говорил, нас они примут, бабла только надо им будет подкинуть, в фонд джихада. Ты подумай, брат, хорошо подумай, не то поздно будет.

***
- Ну, что Тахир, сколько можно ждать? – Джума бросил нетерпеливый взгляд на ворота дома шейха.
- Подожди, имей терпение, друг,- ответил Тахир. — Учитель занят, у него важные люди, наши братья из Пакистана. И вообще, Джума, запомни, с Учителем держись уважительно, не спорь, будет ругать, не отвечай.
- Ладно, ладно, не волнуйся, Тахир, всё будет хорошо, я всё понял — ответил Джума.
Наконец, трое смуглых пакистанцев, одетых в длинные мусульманские одежды вышли из дома шейха, и Тахир оставив на время Джуму, прошёл в дом. Он подошёл к топчану и почтительно поклонился сидящему бородачу:
- Учитель, человек, о котором я вам рассказывал, пришёл.
- Пусть войдёт, — кивнул шейх и, взяв со стола пиалу, глотнул зелёного чая.
Через пару минут Джума предстал перед взором шейха Абдували, почтительно протягивая обе руки для приветствия. Шейх поздоровался с Джумой и жестом пригласил обоих молодых людей присесть на топчан. Тахир наполнил пиалы чаем и протянул их Абдували и Джуме. После дежурных вопросов о здоровье, началась беседа.
- Тахир мне очень много рассказывал о тебе, — погладил бороду Абдували. – Но я хочу тебе сказать: мы не одобряем твоих поступков. То, что ты делаешь, Джума противно нашей великой религии, противно шариату. Грабить людей не хорошо, кем бы они не были.
- Я всего лишь заставляю бесчестных людей делиться с народом, уважаемый шейх, — попытался возразить Джума. – Все знают, кооператоры это жулики, они обманывают простой народ.
- Жулики, не жулики, решать не тебе, — твёрдо возразил Абдували. — Решать и выносить наказания должны шариатские суды, которые мы сейчас повсюду создаём. И молодые сознательные люди, — шейх одобрительно посмотрел на Тахира. – Нам в этом помогают. Тебе, Джума должно быть стыдно, что ты, будучи мусульманином, держишься в стороне от благородных дел.
Джума виновато склонив голову, молчал.
- Но, — продолжал Абдували. – Мы очень ценим твой взнос в наше святое дело. И думаю, что Всемогущий Аллах простит тебе многие из тех грехов, что ты совершил. А я смиренный раб Аллаха буду молиться за тебя.
- Благодарю вас уважаемый шейх, благодарю.
– А теперь будь со мной честен, Джума, — Абдували вновь глотнул чая и строго посмотрел на молодого человека. – Хочешь ли ты порвать со своей прежней жизнью, хочешь ли стать истинным мусульманином, хочешь ли ты вступить в наши ряды, хочешь ли ты стать воином Ислама и бороться с неверными и их слугами?
- Хочу уважаемый шейх, хочу! — сверкнув глазами, с готовностью ответил Джума.
- Твои друзья думают также?
- Да, уважаемый шейх!
- Среди них нет неверных, все узбеки?
- Почти все. Один кореец, но он уже принял Ислам.
- Веришь ему?
- Как самому себе, уважаемый шейх!
- Нас ждут великие дела, Джума. Очень скоро ненавистная власть коммунистов рухнет, наш народ будет освобождён от гнёта, и воссоединится со всей мусульманской уммой! На нашей земле наступит царство Аллаха!
- Позвольте, задать вопрос, уважаемый шейх? – прижав руку к сердцу, спросил Джума.
- Спрашивай, — разрешил Абдували.
- Что вы думаете о нём? – молодой человек бросил взгляд на лежащую рядом с чайником газету «Правда Востока».
Шейх взял в руки газету, надел очки и снисходительно улыбнулся.
- Наш главный коммунист запуган как кролик, — вместо шейха ответил Тахир. – Русские слабеют с каждым днём, а без русских его власть ничего не стоит.
- Хоть он и назвал себя недавно президентом, — презрительно усмехнулся Абдували. — Этим именем, которое так любят неверные. Тахир прав, его дни сочтены.
Шейх оторвался от газеты и посмотрел на Джуму:
- Ну, а ты Джума, ты и все твои люди вступаете в ряды «Воинов Ислама» и переходите в подчинение к нашему брату по вере Тахиру. Будь готов к борьбе за святое дело Ислама! Аллах акбар!
- Аллах акбар! – в один голос повторили Джума и Тахир.

***
В декабре 1991 года Советский Союз прекратил своё существование. На месте рухнувшей империи возникло 15 новых независимых государств. В Узбекистане состоялись президентские выборы, на которых победил последний руководитель республиканской компартии Ислам Каримов. Оппозиция тут же заявила, что выборы были сфальсифицированы и на самом деле, победил противник Каримова поэт Мухаммад Салих. Салих всю свою жизнь занимался тем, что писал стихи и ругал Советскую власть, причём ругал тогда, когда Советская власть сама разрешила себя ругать. Никогда в жизни Салих ничем не руководил. Трудно сказать, что бы произошло в стране, окажись такой человек у власти. Возможно, и страны бы такой не было вовсе. Но на том историческом этапе Узбекистану крупно повезло и худшего не случилось. Президент Каримов опираясь на созданную, на основе республиканского КГБ Службу Национальной Безопасности Узбекистана повёл решительное наступление на ферганскую вольницу. Все радикальные и военизированные группировки были запрещены, запрещено было и строительство мечетей и медресе за счёт иностранных спонсоров, начались повальные аресты лидеров исламистов. Это был сильный удар. Сильный, но не смертельный.

***
- Неужели это правда, Тахир? – не мог поверить своим ушам Джума.
- Правда, Учитель арестован. Следующие мы. В СНБ пока не знают этот адрес, нам нужно уходить как можно скорее. Наши братья в Таджикистане ждут нас.
- А наша борьба, Тахир? Всё, чему учил нас шейх? – воскликнул Джума. – Неужели всё кончено?
- О, нет, Джума, — зловеще улыбнулся Тахир. – Они дорого за это заплатят, клянусь Аллахом! Ничего не кончено, Джума, всё только начинается!

Продолжение следует.