SwordFire : Про любовь-морковь и хуёвый самопиар

Васька Безбашенный влюбился. Для Васьки это было новое чувство. Необычное. Пока Васька не встретил Генриетту, он переебал в своем районе почти всех ебабельных тёлок. Васька был на районе типа авторитета и девушки обычно не отказывали ему, когда он по-простецки говорил: «А у тебя классная жопа, сегодня в семь вечера на дежурной блат-хате. Жду». И всё. Тёлки приходили, Васька выпивал с ними чего-нибудь горячительного, ну, или загонял девице пару «паровозиков» под пиво. Ебал. Забывал. А на следующий день его взгляд искал новую «согревательницу хуя» на вечер. Так продолжалось пока Васька не увидел Её …
Генриетта недавно переехала из другого города. Имела эффектную внешность. Не так. Имела просто ахуительно эффектную внешность. Её глаза, как две гравитационные сингулярности, затягивали всех без исключения самцов за горизонт событий. Увидев её, невозможно было забыть её афродитоподобную божественно-соблазнительную фигуру, её лицо, губы … Короче, словами нахуй описать Генриетту у меня не получится. Ахуительная йабывдульная тёлка. Когда такая проходит мимо, вслед ей бросают плотоядные взгляды 100% мужиков и 98% завидующих пелоток.
Когда Васька первый раз её увидел он задумался. Такое очень редко с ним случалось. Да что кривить душой — практически никогда. Ночью Генриетта ему приснилась. Он дарил ей цветы. Она улыбалась и целовала его. Впервые за последние годы утром Васька пошёл менять, трижды обконченные за ночь трусы.
На следующий день, он нашёл Генриетту и, робея (што было песдец, как необычно), протягивая ей букет цветов, сказал: «Это тебе. Давай ибацца. Ты самая крутая тёлка в нашем районе». В ответ Генриетта засмеялась, понюхала букет темно-бордовых голландских роз и уебала ими по лицу, охуевшего от такого поворота дел, Ваську. Васьки отказывали насчет поибаццо два раза. Одна девушка после этого лежала полтора месяца в больнице, другая до сих пор писалась в постель и не могла разговаривать. Васька задумался. В этот вечер у него не было ежевечерней ебли, он не пил, не курил. Васька страдал. Ночью ему снова снилась Генриетта. Васька носил её на руках по вечернему пляжу, раскрашенному насыщенной палитрой заката. Дарил золото и брильянты. Целовал её грудь. О том, что девушкам целуют грудь, Васька узнал из какого-то беспесды эротического фильма, но сам он такой хуйней никогда не занимался. А тут на тебе. Главное не сиськи, а грудь. Поцелуи… Утром Ваське снова пришлось надевать свежее белье. Натужно пошевелив, непривыкшими к подобным подвигам, мозгами, Васька решил поговорить с Генриеттой по-другому.
-Ты, это блядь, самая классная тё… девушка, которую я знаю. Ты, это сука, будь моей девушкой. Йобанаврот, я без тебя умру нахуй, — говорил Василий Генриетте спустя пару часова после пробуждения.
- Хочешь со мной зависнуть — стань знаменитым. Если про тебя напишут в газете или покажут по телевизору, если ты прославишься, я буду твоей. А до тех пор исчезни, растворись, идинахуй, — ответила ему его эротическая фантазия.
Неделю Васька ломал мозг, как ему прославиться. За это время он научился дрочить. Стоило ему вспомнить о Генриетте, как хуй подымался, а рука, направляемая подсознанием, начинала совершать возвратно-поступательные движения. А если учесть, что думал Васька о Генриетте практически всегда (даже, когда срал), то за неделю он исхудал килограмм на двадцать. В конце концов Васька придумал. Пообщался с самым умным ботаном района – Лёшкой Эйнштейном. Лёшка тащился по фильмам про зомбаков и вуду и дал Ваське дельные советы. Был найден тетродоксин, Лёшка рассчитал дозу…
Назавтра весь район был в ахуе. Васька Безбашенный кони двинул. В расцвете сил, бля. Кенты подсуетились — на похоронах должны были присутствовать журналисты. Первый канал, всё как полагается. На похоронах были поцоны и из соседнего района. Для них похороны Васьки в принципе были типа праздника, Безбашенный покалечил дохуя человек с соседнего района, а троих замочил наглушняк. Суровый человек. Хуле тут скажешь.
Все поцоны, опасаясь разборок, пришли заряженные. Стрелок, Васькин кент пришел с верным калашом. Вокруг кладбища суетились менты. Поп завёл свою заунывную песню, размахивая над гробом кадилом. Надо сказать, что Стрелок в течение недели посмотрел четыре части «Обители зла» и каждый вечер после литрухи водки из тёмных углов к Стрелку начинали тянутся мёртвые руки проклятых зомбаков. Стрелок дважды лечился от белочки. Третий приближался неумолимо.
Песня попа близилась к завершению, когда Васькин «труп» схватил правой рукой кадило и сел в гробу. Поп завизжал противным бабским голосом. Видеооператоры заметно оживились, снимая всё происходящее. Несколько женщин упало в обморок. И только Стрелок красиво, как Мила Йовович, прыгнул в сторону, умудрился в воздухе достать автомат, прицелиться и нажать на курок. Очередь пришлась в голову. Обезглавленное тело упало назад в гроб. Охуевший, бледный, как смерть поп, стряхивал с себя ошметки Васькиного черепа и мозгов. Всё-таки были у Васьки эти самые полушария. С извилинами, всё, как полагается…
Васька прославился. Сюжет про похороны обошел все информационные агентства мира. Генриетта вышла замуж за мало кому известного хозяина подпольного цеха по производству нелицензионной видеопродукции. Стрелок обосновался в дурке надолго. А Ваську начали постепенно забывать, только могильные черви, пожирающие его тело, страдали из-за отсутствия своего любимого лакомства – серого вещества и глаз.
Мораль? Слава… Нахуй она нужна эта слава, если есть, что жрать, пить, курить и кого ебать. Если тёлка начинает что-то предъявлять, уеби с правой и еби пока тёпленькая. Или просто нахуй такую песду. А то эти пелотки, сучки крашенные, взяли моду со времен Елены блядской жены Менелая ввергать мужиков в смертоубийство. Нахуй, нахуй, нахуй …