Никита Павлов 2 : Зелёный-пупырчатый (Правда о первом Контакте).

А.А.Какашкин. Автобиография.

Я родился и вырос в селе Какашкино. Родители мои трудились на ниве народного образования, то есть семья была интеллигентная. Меня же всегда тянуло к какашкам… Даже сделав свой первый шаг, я наступил на какашку. Тут же, кстати, и было произнесено моё первое слово: «Какашка...»

Когда мне исполнилось пять лет, я впервые задумался, почему какашки — такие разные: большие и маленькие, круглые и продолговатые, цвета опавших листьев и почти совсем чёрные… На мои вопросы взрослые только досадливо отмахивались и ворчали: «Пошёл бы лучше в индейцев поиграл, засранец! И нечего здесь ходить со своим горшком...» — Они не знали, что перед ними будущий лауреат Нобелевской премии по номинации Какашковедение!

В школе у меня не было друзей, но и открытой вражды я счастливо избежал. Наверное так вышло потому, что в моём ранце всегда были какашки, и никто не приближался ко мне ближе, чем на два метра. Какашки я собирал всюду, где они мне только попадались, за гусями, собаками, и просто неизвестно — чьи… Свои находки я сначала внимательно изучал через лупу, пробовал на вкус и упаковывал в спичечные коробки, обязательно наклеивая этикетку, например: «Шарик. 17 июня 1993 года. За сараем.»

К сожалению, та ранняя часть моей знаменитой коллекции, ныне размещающейся в Музее Какашек имени Какашкина при Академии наук ООН, не сохранилась, так как я не встретил понимания со стороны своих отсталых родителей. Отец мой, хоть и работал школьным ассенизатором и, казалось бы, должен был только приветствовать моё невинное хобби, однажды за обедом (Был банный день — восьмое марта, и он помылся) вдруг брезгливо повёл носом и спросил: «А что это у нас и дома говном воняет?» — «Так это твой засранец под кроватью склад дерьма устроил.» — ответила ему, наливая щи, матушка — уборщица в школьном туалете. Нечего и говорить, что я тут же лишился своих богатств, и только та самая, всемирно знаменитая какашка инопланетянина, была мною спасена, спрятанная за щеку.

Эту какашку я нашёл случайно, заблудившись в лесу. В лес я пошёл с намерением посмотреть, как какают лоси, ну и конечно пополнить свою коллекцию. Лосей мне повстречать не удалось, но увлечённый собиранием беличьих и ежиных какашек, я перестал помечать свою дорогу каканьем под каждым третьим деревом и в конце концов забрёл неизвестно куда. Сначала мной овладела паника, и я кинулся напролом через лесную чащу, раня лицо и раздирая одежду об колючие ветки деревьев, но это только выбило меня из сил… К тому же я заметил, что раз за разом оказываюсь на одной и той же лесной опушке, узнаваемой по громадному старому пню. Видимо сама рука судьбы вела меня… Уже начало смеркаться. Поняв, что на ночь мне лучше остаться здесь, я устроился под пнём и, немного поплакав (Ведь не забывайте — я был ещё ребёнок...), задремал.

Разбудил меня какой-то странный звук, будто включили громадный вентилятор. Вся опушка леса была освещена льющимся сверху зеленоватым сиянием. Я осторожно высунулся из-за пня и оцепенел… С неба спускалась летающая тарелка! Да, да, именно такая, какой её показывают в фантастических фильмах! Зависнув над опушкой на высоте примерно трёх метров, тарелка перестала гудеть, и в середине её днища открылось круглое отверстие диаметром с мою нынешнюю задницу. В отверстие высунулось что-то зелёное и пупырчатое, раздался громкий хлопок, и из неизвестного объекта на землю посыпались разнокалиберные продолговатые кругляши. Пронзительно запахло свежими огурцами… Нечего было и сомневаться, это какал инопланетный гость! Так водитель дальнобойщик, почувствовав неукротимое желание оправиться по-большому, сворачивает на обочину и стремглав летит в кусты, расстёгивая штаны на ходу.

Я, разинув рот, наблюдал за происходящим на моих глазах таинством дефекации, боясь спугнуть собрата по разуму. В самом деле, если бы вы к примеру уселись где нибудь под кудрявой вербой подумать о вечном, как бы вы отнеслись к грубому окрику: «Эй! Привет, зелёный — пупырчатый!» Я терпеливо ждал, когда пришелец закончит свои дела и выйдет наружу целиком, но я ошибся… Обдав напоследок выросшую посреди опушки гору кругляшей струёй фиолетовой жидкости, зелёный пупырчатый втянулся внутрь, отверстие закрылось, и тарелка пулей метнулась в небо, только я её и видел… Контакт не состоялся!

Мне было до слёз обидно, но передо мной красовалась целая куча инопланетных какашек, и, значит, в моих руках было неоспоримое доказательство того, о чём я собирался рассказать учёным, журналистам и, чем чёрт не шутит, — самому Президенту! Робко приблизившись к куче, я взял одну какашку и приложил к щеке. Она была тёплая и, как я уже говорил, пахла огурцами, да и похожа была больше всего на огурец, такая же зелёная и пупырчатая…

Бережно спрятав обретённое сокровище запазуху, я вернулся под пень и забылся счастливым сном. Снилось мне, что со мной говорит сам Президент, жмёт мне руку, и прочувствованно благодарит: «Спасибо тебе, Аккакий, ты принёс человечеству такую громадную пользу своей кучей зелёных какашек, что теперь тебя ни в школе, ни во дворе, ни дома больше не будут звать засранцем! Я назначаю тебя своим заместителем по какашкам и разрешаю президентским указом в постели держать руки под одеялом. Неправда, что от этого на ладонях потом растут волосы!»

Проснулся я от доносящегося из-за приютившего меня пня утробного чавканья. Уже понимая, что случилось непоправимое, я вскочил, и мои худшие опасения подтвердились! Громадный лось стоял и жадно поедал бесценные артефакты! «НЕ СМЕЙ ЖРАТЬ МОИ КАКАШКИ!!!»- только и мог крикнуть я, боясь приблизиться к рогатому великану, но незванный гость только досадливо махнул башкой и продолжил своё чёрное дело. Через несколько минут всё было кончено… Поганая тварь уничтожила все доказательства существования инопланетного разума! Напоследок облизнувшись, лось вдруг сказал человеческим голосом: «А ничего так вставляет! Покруче мухоморов будет...» После этого он громко пёрнул и тут же навалил кучу, побольше съеденной.

Лось уже ушёл, а я продолжал стоять в состоянии прострации… Прощайте, мечты о всемирной славе, и Президент не пожмёт мне руку, потому что у меня на ладонях растут волосы от онанизма, и засранцем я как был — так и останусь… От свалившегося на меня горя закололо под ложечкой, я сунул руку запазуху и нащупал что-то тёплое и упругое… Ура! Одна какашка уцелела! Я спас её для человечества! Мир вновь засиял вокруг меня радостными красками, и я вприпрыжку бросился прочь с опушки, вляпавшись, понятное дело, впопыхах обеими ногами в лосиное дерьмо. Из леса я вышел на удивление легко, чуть ли не сразу же наткнувшись на свою вчерашнюю метку, на которую тоже наступил.

Как вы думаете, куда мне следовало идти тогда с бесценной зелёной какашкой? Полагаю, что если бы в моё открытие поверили сразу, а не упекли туда, где я сейчас нахожусь (временнно, разумеется), то моментально нашёлся бы какой-нибудь ушлый профессор какашечных наук, присвоивший все лавры славы себе! А меня, пацана сопливого, конечно легко было бы оттереть на второй план… Ну тиснули бы пару строк в Московском Комсомольце, может — по телевизору разок показали бы в каком-нибудь говне, типа Культурной Революции… И всё! И был бы я сейчас, в лучшем случае — старшим ассенизатором, как мой покойный папа, а не Нобелевским лауреатом, Академиком, и Героем Первого Контакта! Так что очень хорошо, что в тот счастливый день ноги сами принесли меня к директору Спецшколы номер один Семён Семёнычу, заслуженному учителю СССР и полковнику в отставке. Да и сами подумайте, куда мне было ещё идти, не в милицию же? А филиала АН по изучению Какашек в селе Какашкино (теперь крупном наукограде) тогда ещё не было.

И вот я вваливаюсь в кабинет к Семён Семёнычу в резиновых сапогах, перемазанных лосиными, да и моими собственными какашками, и прямо с порога начинаю что-то лихорадочно и путанно выкрикивать.
«А ну ка, замолчи, засранец!» — рявкнул заслуженный учитель СССР и грохнул по столу кулаком так, что портрет Президента упал и треснул поперёк ебла, а я испуганно и удивлённо замолчал. Надо сказать, что до этой минуты Семён Семёныч был, пожалуй, одним человеком на свете, который ни разу не назвал меня засранцем… Он вёл в моём классе химию и был опять же единственным из учителей, кто вызывал меня к доске, то есть на расстояние ближе двух метров от себя, а не держал взаперти на последней, отдельно стоящей парте, как другие. Я думал, что видимо едкий запах химических реактивов напрочь отбил ему обоняние… Оказывается — ошибался.

«Заткнись и слушай меня, Какашкин, и не отходи от дверей,- продолжил словесную экзекуцию отставной полковник,- я долго терпел твою вонь, ведь это у вас, Какашкиных, семейное, но есть же какой-то предел! Я не знаю, что ты там несёшь про космическое говно, но если завтра от тебя будет вонять так же, как сейчас, я отправлю тебя в школу для дебилов, и пошёл вон отсюда, копрофаг!»- добавил он непонятное мне тогда слово.

Я, понуря голову, вышел на улицу и побрёл домой. Первая эйфория спала, и мне стало ясно, что вряд ли кто-нибудь мне поверит, ведь я засранец… И тогда я спрятал инопланетную находку под кровать и продолжал свои обычные научные изыскания до того случая, когда мой отец ни с того, ни с сего — вдруг помылся и обнаружил, что дома пахнет, как на работе.

Дальнейшую мою биографию вы можете прочитать в Самой Большой Энциклопедии ООН, страницы 312 — 9686, я же хочу остановиться лишь на некоторых её аспектах, внести, так сказать, поправки… Да, это верно, что после уничтожения моей коллекции бессердечными родителями со мной случился нервный припадок, но я никого не убивал бензопилой «Дружба», просто впал в меланхолию, как.
И первый межгалактический контакт с Какашками с планеты Какашка, вращающейся вокруг звезды Какашка из галактики Какашка, произошёл совсем не так, как описанно в Энциклопедии, но как, я вам не скажу, как… как.
И вот эта какашка, которую я до сих пор бережно храню за щекой от чьих бы то ни было посягательств — вовсе не огурец, а какашка. как. какашка как. как Какашка.КАК.

******