Антон Михайлович : Допрос

« Что? Доктор, говоришь? На сто процентов?
И я тебя не вправе обвинять?
И вылечил ты сотни пациентов,
И, дескать, пожалейте Вы меня?
Я тоже доктор, мы с тобой коллеги,
Я – социальный доктор средь людей –
Таких, как ты, я превращал в калеки
За их инакомыслие идей!
На этом стуле и под протоколом
Подписывали всё, что подавал,
И те, кто называли себя Вором,
Ломались все, кто как ни блатовал!
А уж тебя, дрянного докторилу
Я умотаю в несколько минут!
Я – социальный доктор! А могилу
Тебе как раз по росту подберут…
Да нет, не я – блатные на прогулке,
А перед этим в Маньку превратят,
Сейчас пересменка будет в караулке,
И камеру к блатным определят!
Вот там тебе расскажут «жили-были»!-
И следователь смолк. Он ждал эффект.

- Вы, гражданин начальник, тут забыли:
Ведение допроса, как предмет,
Вам я преподавал. И мне зачёты
Вы бегали сдавать по восемь раз,
Ещё тогда я заподозрил что-то,
Сейчас я точно понял – пидорас!

Я выплюнул зуб со второго удара
И засмеялся: ну точно, ты — врач!
Врач-стоматолог пришёл с перегара
И объявил: «Всё! Теперь я – палач!»
Какой же ты доктор, если ты – мусор?
С детства запуганный, битый отцом,
Редко пожрать удавалось от пуза –
Родитель в запое, и рос сорванцом.
Рос и мечтал на отце отыграться,
Злобу тая и сжимая в кулак.
Где же ещё ты бы мог оказаться,
Как не в охране родного ГУЛАГ?
Вот разгулялся-то ты на ГУЛАГе:
Зубы и вопли летят аж во двор.
Здесь ты как царь. Протокол на бумаге,
Избит, подписан – это приговор.

Я выплюнул кровь, и я продолжал:
- А по ночам тебя мучает сон –
Пьяный отец тебя к койке прижал,
Резкая боль и пронзительный стон,
И как завизжал ты: «Папка, не надо!»
Ты и сейчас по ночам так орёшь,
Чёрная месть – для тебя лишь услада,
Только два раза отца не убьёшь!
Такие, как ты, будут всем всегда мстить,
Такие всегда и идут в кумовья,
Чтобы своим амбициям служить –
Дырявая порода пидарья!

Раздался выстрел. Следователь рухнул.
Вбежал конвой, и вот что он застал:
Мой зуб в крови, как лопнувший фурункул
Посередине камеры лежал.
А рядом я в застёгнутых браслетах
Лежу в крови на половой доске,
И следователь рядом с пистолетом,
С дымящейся дырою на виске.